— Все с тобой понятно, — заговорил Кацураги.
— Понятно что?
— Я все думал, почему на обеде ты всегда садишься именно на это место, чтобы поговорить.
— Случайно.
— Ложь! — Кацураги произнес это чуть громче, чем следовало, и я горько усмехнулся. Глупо было надеяться, что мне удастся это от него скрыть.
Никто в школе не знал, что Кацураги — прирожденный детектив. С раннего детства вся семья замечала его живой ум. В возрасте семи лет мальчик заинтересовался историей, рассказанной членом семьи, работавшим в полиции. Это было не кровавое дело, а самая обыкновенная кража, и Кацураги быстро указал на преступника. С тех пор полиция несколько раз обращалась к нему за помощью, но по понятным причинам его имя в официальных отчетах никогда не упоминалось.
Происхождение и воспитание сделали Кацураги крайне чувствительным ко лжи. Ежедневно сталкиваясь с лицемерием и ложью людей из высшего общества, он мог легко определить, когда человек говорит неправду. У Кацураги выработалась сильная неприязнь к обману. Хоть он и не мог сразу сказать, о чем именно солгал человек, к разгадке помогали прийти его острый ум и наблюдательность.
Наше знакомство с Кацураги произошло в апреле во время первого года обучения в старшей школе. В тренировочном лагере произошло убийство, и именно Кацураги в результате указал на преступника. В прессе сообщили, что дело раскрыла местная полиция, но я знал, что всю информацию им предоставил Кацураги. Кроме меня об этом знали только непосредственные участники и свидетели, проживавшие на территории лагеря.
С тех пор эксцентричный детектив Кацураги, подобно лучам солнца проливающий свет на тайны, стал неотъемлемой частью моей жизни.
— К твоему сведению, мне совсем не стыдно!
— Зато есть повод для очередного разговора. Вода камень точит.
Я все равно чувствовал себя пристыженным и раздраженным. Чтобы сменить тему разговора, переключил закладки в приложении с картами.
— Выходить будем на третий день после обеда. По расписанию всего три урока, а значит, остается больше девяти часов свободного времени. Не совсем свободного, конечно, — это время для самостоятельной работы и выполнения домашнего задания.
— Значит… это побег?
— Я спросил у сэмпая [Сэмпай (букв. «товарищ, стоящий впереди») и кохай (букв. «товарищ, стоящий позади») — японские термины, описывающие неформальные иерархические межличностные отношения, общепринятые в организациях, кружках, клубах, школах и на предприятиях Японии.] из литературного клуба. Не будет ни переклички, ни контроля посещаемости. После завтрака следующий общий сбор только в семь часов вечера. За обедом можно прийти в столовую в любое время, никто проверять не будет. До вступительных экзаменов в университет остался всего год, поэтому старшеклассники используют все свободное время для решения задач из официальных экзаменационных сборников. Но отлынивающих от занятий тоже полно. Они лишь притворяются, что занимаются самостоятельно, а сами, вернувшись в комнаты, только и делают, что играют в приставки…
— Опять игры. Неужели совсем никто не выходит в город? — спросил я, уменьшив масштаб карты на экране смартфона. — М-да, даже магазина нет…
— Ближайший магазин в получасе езды на машине. Поэтому все и сидят по комнатам, — пояснил Кацураги и натянуто улыбнулся. — Пусть мы и собираемся в горы летом и ненадолго, нам все же стоит запастись снаряжением. К тому же мы не знаем, каковы уклон и состояние горной тропы. Для тяжелого подъема не помешают трекинговые палки. Надо бы еще раздобыть специальную обувь… Хорошо, я попрошу дедушку все организовать.
— Подожди! — остановил я друга. — Если мы попросим помощи, то станет очевидно, что мы что-то задумали. Нужно по возможности собраться самим…
— Ты, конечно, прав, но… — Кацураги выглядел очень обеспокоенным.
Ход его мыслей сильно отличался от мышления обычных людей, поэтому порой мне приходилось его сдерживать.
— Мы сможем взять только то, что поместится в сумку с вещами для учебного лагеря. Самое необходимое, только минимум.
— Тогда и правда непрактично брать отдельную пару обуви, — ответил он, достав свой смартфон и открыв сайт спортивного магазина. — Похоже, есть складные трекинговые палки. Стоят около трех тысяч иен. Я закажу их. Это в пределах моих карманных расходов, так что не вызовет подозрений.
— Три тысячи? — переспросил я, задумавшись о своих расходах. В этом месяце выходил долгожданный перевод книги, которую мне не терпелось прочесть…
— Могу купить и для тебя.
— Не надо мне одолжений! Из-за денег любая дружба сойдет на нет.
Я скопил немного денег, четыре дня в неделю подрабатывая в сетевом ресторанчике быстрого питания. Я относился к этому опыту как к возможности накопить побольше литературного материала, а заработанные деньги тратил на новые книги и журналы, где печатали интервью любимых писателей.
Мы закончили обсуждать наш план, когда прозвенел школьный звонок. Я уже собирался вернуться на свое место, но Кацураги остановил меня:
— Кстати… — Он прикрыл глаза, выражение его лица стало серьезным и хмурым. — Раз я твой друг, то должен тебе сказать. У девушки, что тебе приглянулась, уже есть пара.
— И что, мне теперь нельзя ей увлекаться?
— Думаю, она как раз из тех, кто планирует ночью улизнуть из лагеря, чтобы наблюдать за звездами.
Наверное, тебе стоит отступить, пока никто не пострадал.
Я спросил, не скрывая раздражения:
— Значит, это ваша гениальная теория, господин Детектив?
— Нет, — Кацураги покачал головой. — Просто я видел, как она на уроке мило переписывалась с кем-то в приложении LINE [Популярный в Азии мессенджер. Разработано компаниями NHN Japan, NHN Corp., ныне управляется японской компанией Line Corporation.].
— Отвратительно.
— Ты о ней?
— Нет, это же ты подсматривал!
— Я? — озадаченно переспросил Кацураги. — Но ведь это она солгала! — Его тон стал очень серьезным. — Причем в разговоре с подругой. «У меня нет парня!» Ее жесты, мимика, даже выбор слов… Я сразу понял, что она врет.
Друг смело и открыто смотрел на меня, уверенный в своей правоте.
— То есть теперь ты подсматриваешь в чужие телефоны?.. Пускай она немного соврала. Но кто дал тебе право вторгаться в ее личную жизнь? Честно говоря, твоя одержимость ложью переходит все границы!
— Позволь мне сказать! — Кацураги выглядел обиженным. — Я всего лишь хотел предостеречь тебя. Ты слишком влюбчивый, это твой недостаток.
— А я думаю, что благодаря этому я куда человечнее, чем детектив Кацураги.
— Почему?
— Эй, ребята, урок начинается! — раздался голос той самой девушки, и мое сердце подпрыгнуло.
— А, прости! Уже ухожу, — сказал я, поднимаясь с места. — Тогда, Кацураги, как договаривались!
Друг молча кивнул.
Остаток дня я изо всех сил старался не думать о болезненном открытии. После школы мне лишь немного удалось отвлечься на подработку. На обратном пути я присмотрел в интернет-магазине дешевые трекинговые палки, но с досады заказал те, что были подороже, и сразу же пожалел об этом. Я пытался утешить себя тем, что дешевые палки могли быстро сломаться, но настроение мое упало окончательно.
Мне нравилось, как смело Кацураги раскрывал тайны — в этом была его сила. Но иногда он бывал чересчур прямолинеен и заходил слишком далеко. Что мне оставалось делать? А теперь я попросту зациклился и постоянно проигрывал в голове наш последний разговор… Кажется, я действительно страдал из-за разбитого сердца.
Я переживал, что наши различия могут однажды нас рассорить. В этот раз все обошлось, но… Кто знает?