— Иди, Оль, мы тебя все равно сейчас не пустим, пока полиция здесь. Дальше будем на ее состояние смотреть.

— А когда девочка сможет увидеть маму? — Олю терзала мысль, что она не сумеет выполнить обещание.

— Хотя бы пускай полиция уедет.

Вернулась обратно и снова ушла в операционный зал. А когда после в ординаторскую ввалился заведующий отделения Славский и начал слезно упрашивать ее остаться на сутках, потому что у Голубых случился какой-то форс мажор, поверила, что мысли материальны.

Конечно, она согласилась тем более, что Антон сам перезвонил. У него заболела мать, пришлось срочно ехать в другой город, и, конечно, его отпустили.

Оля с тяжелым сердцем пришла в детское отделение, но оказалось, что Анечку уже водили к маме. Это Оле шепотом рассказала старшая медсестра.

— Надо было видеть их встречу, Оль, прям до слез!

Девочка расстроилась, что придется остаться в больнице. Оля честно сказала, что забрать ее сможет только завтра вечером. Смена закончится утром, но днем ребенок должен находится в стационаре, и, возможно, им снова разрешат увидеться с Юлией.

На обратном пути Ольга снова свернула в реанимацию. Ее провели в палату к Виноградовой, но предупредили, чтобы никаких длительных и нервных бесед она не заводила.

Несмотря на серую больничную постель девушка уже не казалась такой бледной. Она смотрела в окно и выглядела гораздо лучше, чем ее соседи по палате. Вот что значит молодой здоровый организм! При виде Ольги Юлия оживилась.

— Доктор, мне сказали, если я буду себя хорошо чувствовать, меня переведут в травматологию. А когда я смогу встать? Я хочу увидеть дочку…

— Я не ваш лечащий врач, — перебила ее Оля, — мое имя Ольга. Мой коллега оказал вам первую помощь после того, как вас сбила машина. Ваша девочка на выходных была у меня, и, если вы не против, я буду забирать ее на ночь и выходные, пока вы не поправитесь.

— Так вы та самая Оля! — девушка улыбнулась и попыталась привстать на подушке. — Мне Нютка все уши о вас прожужжала. Спасибо вам!

— И еще, — Оля недослушала, она должна была поскорее с этим покончить, — вы просили меня найти Константина Аверина. Я выполнила вашу просьбу и сообщила ему о вас.

Сотни вопросов рвались наружу, но опускаться до уровня Лии Оле не хотелось. Вполне хватало того, что творилось в ее голове и душе.

— Какого… Какого такого Аверина? — облизала сухие губы Юлия, и Оля с изумлением обнаружила, что та заволновалась. И не просто заволновалась, испугалась. — Никакого Аверина я не знаю.

— Ну как же, — она едва сдержала негодование, — того самого, чей номер телефона вбит в вашу телефонную книгу.

«И, на которого как две капли воды похожа ваша дочь», — чуть было не произнесла вслух, но к счастью, тоже удержалась. Зато нашла его фото в галерее телефона и повернула экран к девушке:

— Вот этого.

— Впервые вижу, — буркнула та, сверкнув глазами, и в этот момент что-то мелькнуло у Оли в голове, мелькнуло и пропало. — Я дизайнер, мало ли чей телефон есть в моей книге. Может, он собрался заказать у меня проект.

«Аверин? У такой пигалицы как ты? Да он тебе держатель для туалетной бумаги выбрать не доверит, какой уж там проект!»

И снова Оля смолчала. Даже немного успокоилась и взяла себя в руки.

— Я не знаю, какие у вас отношения с этим человеком. Он мое сообщение получил и прочел, так что надеюсь, скоро будет здесь, и вы уж сами разбирайтесь. А я завтра вечером заберу Анечку, если вы ничего не имеете против. Сегодня я на сутках, заменяю коллегу. До свидания, выздоравливайте, — направилась к выходу и уже стоя в дверях добавила: — Если вдруг захотите что-то рассказать, я в хирургическом отделении, Ольга Михайловна Кетлер. Попросите, меня позовут.

Юлия ничего не ответила, только сверкнула на прощание глазами, а у Оли снова что-то мелькнуло и пропало. Она даже рассердилась на себя. Но в одном она была уверена — Виноградова врет как дышит. И Аверина боится, как черт ладана.

«Аверин эту малолетку с косточками сожрет», — вспомнились слова Лии. Оля про себя хмыкнула. А ведь аверинская бывшая права, сожрет и не подавится. Ну да это уж точно не ее печаль.

Ночь выдалась тяжелая, утром Ольга едва стояла на ногах. Забежала поздороваться с Анюткой, принесла шоколадное яйцо с игрушкой внутри и пообещала вечером ее забрать. Домой поехала на такси и уснула как убитая.

Проснулась только потому, что завела будильник. Все тело тянуло — наверное, ПМС, вон как ее все раздражают. Наскоро заварила кофе, сбегала в душ и как раз к обещанному времени входила в детское отделение.

— Нет Анечки, ее мать увела, — ответила расстроенная медсестра.

— Как увела? — не поняла Оля.

— Да как-как! Сама сбежала и ребенка увела.

Оля бегом понеслась в отделение интенсивной терапии.

— Она ныть начала и проситься в травматологию, а у нас сама знаешь как с местами. Вот ее после обхода и перевели. А там следователь пришел, они поговорили, Виноградова ушла проведать дочку. Как вещи взяла, никто не заметил, сказала, что девочку в кафетерий поведет, сама вывела ее из больницы и фьють! Поминай, как звали! — сообщил Семен, тот самый приятель Голубых.

— Но она же нездорова, как ее выпустили? — не могла успокоиться Оля. — Еще и с ребенком!

— А кто удержит? У нас международная хартия прав человека подписана, никакого принудительного лечения. Ну не стала ждать выписки, ее дело.

— А как же следствие?

— Не знаю, Оль, — развел руками Семен, — это пусть полиция разбирается.

Ольга вышла в коридор и набрала Волошина. Тот кратко высказался в адрес Виноградовой и пообещал перезвонить. Перезвонил через пять минут.

— Она в отказ ушла, Оля, написала заявление, что претензий к сбившему ее водителю не имеет. А нет трупа — нет дела, сама знаешь. Но что ребенка из больницы забрала, нам на руку, этим можно ее прищучить. Девочку недообследовали, а это оставление ребенка в опасности, может прокатить, так что жди меня, скоро буду.

Она вышла в коридор и без сил опустилась на диван, ноги дрожали то ли от волнения, то ли от недосыпа. Скоро набежала тьма народу, даже начмед зачем-то явился. Но она почувствовала раньше, чем увидела. Волоски на теле встали дыбом, по позвоночнику хлынула горячая волна.

Ольга подняла голову и увидела, как по больничному коридору идет Аверин.

Глава 8

— Где она? — услышала Ольга отрывистое и инстинктивно отодвинулась за массивную фигуру одного из набежавших. Вернее, за его выдающийся живот.

От стоящего гула и количества людей все вокруг казалось размытым, или это от того, что она не выспалась?

Осторожно выглянула из-за своего укрытия — Аверин сканировал присутствующих цепким взглядом, и она вновь спряталась за спасительным выступом.

— Ну наконец-то, — послышался ворчливый голос Волошина.

— Где она, Сергей? — нетерпеливо повторил Аверин.

— Так увела ее мамка, малолетка эта, кто ж теперь знает, куда…

— Я спрашиваю, Ольга где? — рявкнул Аверин.

Оля вжалась в спинку дивана, но укрытие оказалось не таким надежным и внезапно отошло в сторону, а сама она оказалась как на ладони.

Пришлось поднять глаза и сделать вид, что увлеченно рассматривает Аверина. Хотя что его рассматривать? Все как обычно. Элегантное пальто за неприличное количество тысяч евро небрежно расстегнуто, белый пуловер оттеняет загорелую шею, глаза сверкают как мигалки на полицейской машине.

Оля поспешно осмотрела себя и закусила губу. Она собиралась просто забрать малышку из больницы, поэтому по-быстрому натянула джинсы, спортивную кофту и куртку. Стало очень обидно. Ну почему у нее всегда так? Все эти дни она подсознательно ждала встречи с Авериным, тщательно подбирала одежду и даже делала легкий макияж. И волосы красиво укладывала.

Но Косте вздумалось явиться именно тогда, когда на голове обычный хвост, хорошо хоть, высокий…

Аверин вперил в Ольгу сверлящий взгляд, его глаза вспыхнули, зрачки сузились, и он оказался рядом за доли секунды. Она беспомощно посмотрела по сторонам и сделала попытку подняться.

— Здравствуй, Костя, — пробормотала под нос и плюхнулась обратно под натиском сильных рук.

Одной рукой Аверин уперся в стену, второй — в боковую ручку дивана. Его лицо оказалось совсем близко. Оля безуспешно пыталась придать себе безразличный, незаинтересованный вид.

— Это не моя дочь, — твердо сказал Костя, глядя ей в глаза.

— Что? А, нет, не может быть, — замотала она головой.

— Оля, еще раз. Это не моя дочь, — повторил он упрямо, но уже над самым ухом, его теплое дыхание окутало шею, и Оля подавила в себе глупое желание улыбнуться. Да ни за что!

— Ты просто ее не видел, Костя, — торопливо возразила, глядя на Аверина снизу вверх.

Он с минуту ее рассматривал, затем коротко бросил, полоснув буравящим взглядом:

— Сиди здесь и никуда не уходи. Никуда, Оля! — отошел в сторону и выудил из толпы Волошина.

Если бы она и захотела уйти, ей пришлось бы ползти по-пластунски, потому что ноги дрожали и стоять не собирались. В голове не было ни одной мысли, Ольга старательно их отгоняла. Потому что стоило представить сегодняшний вечер без Анютки, в груди сворачивался тугой саднящий узел.