— Сюда, — мистер Кинред открыл перед нами дверь, пропуская.

— Ой, как здорово, — воскликнула Майя, но уже без прежнего энтузиазма. — А здесь тоже проводятся какие-то опыты?

Я осмотрелась. Помещение было почти пустым, а в окна без штор бил пронзительный солнечный свет. Какие-то лежанки возле стен, выглядевшие вполне комфортными, а внимание привлекла капля воды из не до конца закрытого крана. Вода отчего-то капала прямо на пол, а не в какую-нибудь раковину, но лужи не создавала — капли успевали подсыхать в душном помещении.

— Безусловно, — ответил ей мистер Кинред, который так и стоял в дверном проеме. — Проводились, проводятся и будут проводиться.

Ник не сдержал появившейся у всех нервозности первым:

— А где лаборанты, сэр? Вы говорили о заборе крови…

— Это подождет, Ник, — шеф мягко улыбнулся. — А пока я вас оставлю.

Он вышел и захлопнул за собой дверь, но почти сразу отодвинул заслонку, приоткрыв окно с частой решеткой.

— Надолго? — Ник уже не улыбался, как и Майя, я вообще из себя не смогла выдавить ни слова.

— Дня два. Не думаю, что потребуется больше времени. Все-таки температурный режим не располагает к затягиванию.

— Что? — выдохнула подруга. — Но мы за два дня здесь умрем от жары!

— Почему же? — казалось, что директор смотрит прямо на меня. — Ночью солнце сядет, станет немного прохладнее. Хотя нет, вру — здесь повсюду нагреватели. Да, вам предстоят непростые два дня. Дело вот в чем: трех новых сотрудников мне попросту некуда пристроить, но по истечении этого эксперимента из вас останется в лучшем случае двое, тепловой удар без воды не заставит себя ждать. И победители уже точно смогут получить места на моем уровне, потому что сильным и смелым всегда находится путь. Удачи, новички.

— Стойте! — теперь уже закричала Майя и бросилась к оконцу, вцепляясь пальцами в решетку. Однако заслонка задвинулась резко, она едва успела убрать руки.

Мы втроем в ужасе переглянулись, а потом так же синхронно глянули на кран, из которого капало слишком редко и почти сразу высыхало на полу. Бросились туда тоже одновременно. Ник ощупывал носик, пытался найти хоть какой-то вентиль, но, конечно, не сумел. Не в этом был смысл. Ник же и начал соображать раньше нас:

— Будем делить время. Час возле крана сидит один, потом меняемся. Тогда каждому придется провести без воды два часа, но…

— А как ты будешь отмерять время? — я впервые подала голос. — И здесь за час даже на глоток не накапает.

Ник сел на пол и подставил ладонь, ловя следующую каплю. Тут же слизнул, хотя вряд ли уже умирал от жажды. Майя села с другой стороны. Она, несмотря на жару, выглядела бледной.

— Он не просто так сказал про двух победителей максимум. Явно рассчитано, что на третьего не хватит, на двоих-то с трудом…

Я все еще не понимала, к чему она клонит, потому пыталась рассуждать, пока температура не начала плавить мозги:

— Предлагаю пока действовать по плану Ника, но меняемся при первых признаках головокружения. Давайте осмотрим тут все — может, хоть какую-то тару оставили?

Они не ответили, потому я глянула на них — и вздрогнула, вдруг поняв очевидное. Если условие таково, что выжить смогут только двое, то и к гадалке не ходи, кто лишний. Будто отвечая на мой немой вопрос, Ник взял Майю за руку и потянул на себя, чтобы она легла на его колени под кран.

— Ты первая, любимая.

Майя не сопротивлялась, но посматривала на меня виновато. Я не могла поверить, но и понимала, что в данный момент лучше не подходить. Даже если бы я захотела пробиться к воде, то против двоих у меня нет ни единого шанса. Пока мы все еще хорошо соображали, потому могли говорить и договариваться. Я села в центре помещения, подальше от горячих стен — казалось, что там прохладнее. На несколько минут закрыла глаза. Открыла и проследила за очередной каплей, которую Майя ловила ртом. Да, тут и вдвоем-то выжить — большой вопрос, обезвоживание обеспечено, подгоняемое адской температурой воздуха. Придется не спать и постоянно меняться местами, не дожидаясь потери сознания.

Этого времени мне хватило, чтобы поразмыслить:

— Ник, Майя, он блефует. Никто не умрет. Из ЦНИ все выходят живые и здоровые. Он блефует. Или ждет до первого обморока.

— Скорее всего, — согласился Ник, но продолжая глядеть на меня исподлобья.

Я снова закрыла глаза, чтобы не видеть этот настороженный взгляд. Ник не уверен в моей версии. А разве я уверена? Но ведь не вяжется! Например, мерзкий гад сразу мог предположить расклад сил, и что жертвой окажусь именно я — и что же, я просто умру? Он с первого дня уговаривал меня на перевод, ждал целый месяц, чтобы в первый же день уморить? Чушь какая. Не вяжется. Тогда к чему весь этот аттракцион?

Во рту быстро пересохло. Быть может, это психическое: хочется пить, когда вода недоступна. Пока я еще не ослабла, решила все-таки обыскать помещение. Даже маленькая кружка, по моему мнению, могла бы здорово облегчить задачу, ведь глоток воды даст больше, чем капля раз в несколько минут. Я передвигалась на четвереньках от одной лежанке к другой, поднимала их, прощупывала. И ничего не находила. Зато у меня целых пять лежанок — спать будет удобно. Я не смогла оценить собственный же юмор. Под последней, брошенной в дальнем углу за дверью, я все-таки наткнулась на находку — какая-то металлическая штуковина с острым крюком на конце и мини-генератором… Электрошокер, насколько я могла судить. Начиная с десятого социального уровня все в мегаполисе обзаводились электрошокерами. Но у этого не было даже кнопки включения. Хотя и сама железяка — уже оружие. Быстро накрыла ее снова, пока Ник не увидел. Сердце застучало глухо. Я примерно понимала, почему нашлось только это и никакой тары для сбора воды. На случай, если я все-таки соберусь пробить себе место к воде, у меня есть оружие. Однако я пока была далека от этой мысли.

Солнце и не думало садиться, до конца дня еще уйма времени. Ни одного затененного пространства не оставалось, потому я просто перетащила одну из лежанок в центр, подальше от нагревателей, легла на спину и закрыла глаза. Но уснуть, как мечталось, не получилось. Вряд ли тут вообще можно уснуть. Часа через четыре я уже готова была умолять хоть о капле воды — и не умоляла, потому что в том не было смысла.

Заговорила, не меняя позы:

— Он блефует. Я не говорила вам раньше, но ваши заявления приняли только из-за моей сделки с ним. Ваш перевод был только следствием моего.

Теперь Ник лежал на коленях Майи и смотрел на кран, чтобы не пропустить следующую каплю. Девушка всхлипнула:

— Ината, прости! Прости! Я очень хорошо к тебе отношусь, но этот выбор… слишком неравнозначный!

Ник же ответил другое:

— Если ты раньше этого не говорила, то почему говоришь сейчас? Ината, твой способ воззвать к совести уж слишком притянут за уши. Нам тоже не нравится происходящее, нет смысла сейчас придумывать способ нас устыдить. Майя выживет в любом случае. Если воды не хватит на двоих, то я стану гарантом, что она выживет.

Я промолчала. Действительно, прозвучало именно как способ устыдить. И нечего мне им сказать. Вот окажись в этой же комнате я, мой отец и кто-то из них — пусть хороших знакомых, но не таких уж и близких людей — наверняка я бы поступила точно так же. Хотя нет. Папа остался бы таким же «гарантом», что меня не сможет отшвырнуть от воды кто-то более сильный. Я, только пришедшая из мегаполиса, сильнее Майи, которая четыре года жила в изнеженном комфорте, это знаем мы все трое. А вот я бы отошла в сторону только ради отца. Только ради своих любой из нас мог бы обречь себя на смерть, но никак не ради обычного знакомого, пусть еще недавно называемого другом. Ник и Майя в этом смысле не исключение. И если воды на двоих не станет хватать, то я руку даю на отсечение, что Ник отползет и даст доступ только Майе. А она примется спорить. И плакать. Если к тому времени ей будет чем плакать. Что за бред я обдумываю? Кинред просто блефует!

Я повторяла последнее предложение в уме как мантру — все какое-то занятие, раз невозможно уснуть. И так смогла дотянуть до заката. Пусть в помещении прохладнее не стало, но все-таки без изнуряющего света стало хоть чуть полегче. Однако минут через пять включился искусственный свет — еще ярче. Я было застонала, но услышала скрип затворки, потому мигом села.

Дверь мистер Кинред так и не открыл. Просто стоял и смотрел на меня — без улыбки и сожаления, обычный взгляд прохожего на куст у обочины.

— Вы блефуете, — хрипло сказала я. — Я была нужна вам не для того, чтобы сразу меня убить.

— Откуда такая уверенность, Ината? — его спокойный тон раздражал больше всего. — Может быть, мне была нужна девушка с ярко выраженным чувством самосохранения? И первая же проверка показывает, что Майя больше годится на эту роль. Почему ты разрешила ей жить за счет своей смерти, Ината?

Вопрос я проигнорировала:

— Вы все равно меня не убьете!

— А разве тебя убиваю я? Не ты сама?

Я с мысли не сбилась:

— Как вы объясните мой труп?

— Зачем что-то объяснять? Ты вообще не входила в ЦНИ. Возможно, тебя убили грабители на улице — ты ведь пришла одна, как показали камеры видеонаблюдения, никто не подтвердит, что ты вообще сюда зачислена. А твой отец, быть может, пишет уже сотое заявление о пропаже человека. Ну, в те моменты, когда не блюет кровью в бесплатном хосписе.