Глава 4

Чарльз Роддри оказался именно таким человеком, как описывала Майя: пухлым мужичком лет шестидесяти с добрыми глазами, но изображающим воплощение строгости:

— Для увольнения, Ината, хватит одного прогула. Если ты только не провела этот день в медицинском отсеке, конечно. Лечение сотрудников ЦНИ берет на себя, но мы с подозрением относимся к тем, кто часто получает производственные травмы. Я вообще не могу придумать, обо что здесь можно сильно пораниться — это надо очень постараться или уродиться косоруким.

Мне отчего-то хотелось улыбаться ему:

— Не волнуйтесь, мистер Роддри, неуклюжесть не входит в число моих недостатков.

— Тебе же лучше. Будешь работать в общей столовой: мыть посуду, разносить еду и прочее — все то, чем ты и занималась в мегаполисе. Пойдем, представлю тебя поварам, но начинаешь только с понедельника, трехдневная адаптация прописана в договоре. Выходной они тебе и назначат — глянут по графику, когда у них и без тебя хватает рук.

— Буду очень стараться оправдать ваши ожидания, сэр, — вставила я.

— Оправдаешь, оправдаешь, — он кивал, но шел быстро по коридору, я едва за ним поспевала. — Любые проявления агрессии на третьем уровне запрещены, Ината. Жаждешь закатить истерику — дуй в медицинский отсек, они там ко всему привыкшие. Мы здесь живем тесным коллективом, нам антисоциальные элементы не нужны, — Роддри остановился перед большой аркой — входом в столовую — и торжественно, что было совсем не к месту, произнес: — Добро пожаловать в систему, Ината! Пусть сегодня начнется наше продуктивное сотрудничество!

Я не успела ответить. Вернее, не придумала ничего столь же пафосного для ответа. В столовой сейчас было свободное время, все столики пустовали. Но я замерла, разглядев мужчину, выходящего из зала для руководства. Мистер Кинред направлялся именно к нам, а я по мере его приближения погружалась во вчерашнюю смесь страха и волнения. Он сейчас прикажет моему шефу меня раздеть? Надеюсь, не прямо здесь? И как я поступлю, если не хочу быть уволенной еще до того, как хоть один день отработаю?

Но Кинред пожал моему начальнику руку и заговорил вообще о другом:

— Отправь двух инженеров проверить тягу в лифте.

— Без проблем, Даррен. Мне тоже послышался какой-то тяжелый звук. Микаэль давно говорил о замене рессор.

— Включишь в свою смету? Микаэль расширяет инкубатор, на следующей неделе завезут уйму новых растений, надо успеть.

— Конечно. Оранжерея становится…

И говорили они только о каких-то технических вопросах, а мне пришлось мяться рядом. Я и уйти не осмелилась, и опасалась привлечь к себе внимание — напомнить о себе мистеру Кинреду, который будто бы вообще забыл о вчерашнем разговоре. Зато обо мне вспомнил мистер Роддри:

— Иди, Ината, сама поболтай с поварами — у них пока свободное время, чтобы потом не отвлекать.

Я поспешила испариться. При знакомстве с сотрудниками столовой никаких проблем не возникло — здесь вообще все отличались какой-то сверхприветливостью и общительностью. Я пыталась запомнить имена хотя бы части поваров и улыбчивых официантов, но сама думала о том, что здесь какое-то сосредоточие самых позитивных людей — та самая оранжерея, только не для растений. Этот факт радовал и удивлял, поражал в сравнении с мегаполисом, с его хмурыми лицами уставших прохожих, нервных владельцев забегаловок и разгулом преступности, когда на улицу в одиночку страшно выйти. Может ли быть такое, что сытая и счастливая жизнь из любого забияки делает добродушного человека? Или я вообще зря ожидала от малознакомых людей отстраненности, а напрягаюсь с непривычки? Пообещав выйти на работу в понедельник, я снова вышла в зал к шефу, ожидая новых распоряжений.

Но он махнул мне и отправился на выход — видимо, давать задание инженерам.

— Ината, — я вздрогнула от веселого голоса Кинреда. — Прогуляемся?

— С удовольствием, — ответила я без капли удовольствия.

Гулять по длинным коридорам — престранное занятие. Но я послушно шла рядом, не решаясь задать мучивший меня вопрос. Мистер Кинред начал сам:

— Я пока не разговаривал с Чарльзом о тебе.

— Я догадалась. Почему?

— Потому что вчера я увидел признаки страха. Предпочитаю, чтобы меня боялись только в рамках эксперимента. У меня есть час свободного времени. Если по истечении этого часа ничего не изменится, то я лучше буду искать другую подходящую девушку.

Я остановилась в изумлении:

— Вы настолько заинтересованы во мне, что готовы потратить час своего времени?

— Позволь, я не буду отвечать. Терпеть не могу отвечать на тупые вопросы — ответы всегда получаются еще тупее. Итак, идем смотреть лифт.

Лифт я уже видела — вчера вечером обошла весь третий уровень. Конечно, внутрь не заходила, но у меня и не было карты доступа, чтобы его открыть. Мистер Кинред просто приложил ладонь к панели, чтобы двери распахнулись. У меня от любопытства весь страх пропал.

— Вы хотите показать мне другие уровни? А это можно?

— Нет, конечно. Просто прокатимся. Тут не так уж и много мест, куда можно сводить девушку на свидание, чтобы ее впечатлить.

— Свидание? Вы шутите?

— Само собой. Хватит переспрашивать после каждой моей шутки, шучу ли я.

Стеклянный лифт мягко плыл вверх, и никаких тяжелых звуков, упомянутых мистером Роддри, я лично не слышала. Ярусы пролетали мимо, и на одном из них кабина остановилась, однако двери не открылись. Кинред объяснял, будто экскурсовод:

— Это центральный ярус четвертого уровня. Смотри, отсюда видно оранжерею. Микаэль так ею гордится, что мы уже опасаемся за сохранность секретных данных, когда он выходит из ЦНИ.

Я припала к стеклу, ожидая рассмотреть что-то наподобие теплицы. Но растения — буйные, огромные, широколистные — росли прямо в сферическом зале. Множество людей находилось там: они поливали, подрезали стебли, со смехом обсуждали что-то с другими. Один из мужчин, совсем молодой парень, оглянулся в нашу сторону и махнул рукой, мистер Кинред кивнул ему в ответ.

— Здесь работают гении, — объяснил он. — Если кто и способен решить проблему недостатка ресурсов при перенаселении планеты, то только они.

— Вряд ли в ЦНИ берут ученых, которых нельзя назвать гениями, — отозвалась я. — Четвертый уровень занимается только разработками новых видов растений? Это так здорово и интересно!

— У тебя ненормально радужный мир, Ината, — Кинред усмехнулся. — Четвертый уровень занимается экспериментами над растениями, животными, и, конечно, людьми. Нельзя разработать вакцину от нового вируса, если ничем не рисковать.

— Они проводят эксперименты на людях? — я повернулась к нему, вмиг потеряв интерес к буйной листве.

— Не только они. Вся система проводит эксперименты на людях. В этом ее суть, ты не знала?

— Но ведь никто не умирает? — задала я вопрос, который терзал меня давно.

Он улыбался, но глаза оставались холодными, будто не участвовали в выражении эмоций:

— И на этот вопрос я отвечу после моей подписи на твоем заявлении. Едем на пятый? Хотя там тебя даже зеленью не поразишь.

Я не ответила, но замерла — на такую экскурсию я и не рассчитывала. Быть может, вообще мало кто из третьего уровня мог подобным похвастаться. Кабина остановилась через несколько этажей, но теперь передо мной предстал просто белый коридор с множеством дверей и скамеек. На одной из них сидели две женщины и разговаривали. Я, забывшись, внимательно разглядывала их и коридор, будто собиралась что-то увидеть… или услышать? Например, крики жертв?

— Ты сейчас вдавишь себе нос в щеки, — услышала я тихое прямо над ухом. — Отойди, открою.

И дверь отъехала в сторону. Я сделала шаг вперед, женщины посмотрели на нас и встали.

— Доброе утро, сэр, — сказали почти хором.

— Доброе, — им он ответил неожиданно сухо. — Зайдите в лабораторию.

Одна сразу открыла ближайшую дверь, но вторая притормозила:

— Сэр, я хотела бы обсудить с вами вчерашнее. Это было слишком…

— Позже, Нора, я потом зайду к тебе в комнату.

— Хорошо, сэр. Спасибо, сэр.

Где-то внизу раздался удар, я вздрогнула и обернулась к лифту.

— Инженеры остановили, проверяют рессоры, — мистер Кинред вдруг подтолкнул меня в сторону коридора. — Будем считать, что мы в западне. Идем до моего кабинета, и сделай вид, что ты ничего страшного не видишь. Зато потом столько баек своим новым подружкам сможешь рассказать, будете передавать из уст в уста и накидывать подробности.

Хоть он и насмехался над моим любопытством, но я ничего любопытного в коридоре так и не увидела. Сам кабинет порадовал хотя бы обилием мебели: огромный длинный стол, кушетка, стулья и куча мониторов, но я, конечно, постеснялась пройти дальше и глянуть, что там на экранах.

— Почему вы так со мной возитесь? — настороженно спросила я, когда мужчина прошел мимо и сел за стол.

— Вожусь? — он приподнял бровь. — Я привел тебя в сердце ада — это не трата времени, а проверка реакции. Устроили какую-то сверхсекретность и теперь молятся на нее, как на алтарь древних богов.

— Но вы все-таки не завели меня ни в одну из лабораторий, — я тоже немного расслабилась, потому и могла добавить в тон легкой иронии.