Никто из нас не был помечен величием. В безудержной жизненной гонке мы с рождения держались в числе отстающих и не сошли с дистанции лишь потому, что нашлись, слава богу, люди, не желавшие допустить, чтобы живые существа зачахли и сгинули. Богачи, оплатившие наше начальное образование, считали, что делают минимум из возможного для очистки собственной совести. Они думать не думали, что их маленький акт милосердия увенчается чем-то значительным. Не было и мысли, что среди тех, кого они списали в достойные сочувствия ничтожества и лакеи, кто-то прославится.
Наверное, кто-нибудь скажет, что ранние факты моей биографии несущественны, ибо такой человек, как я, при любом раскладе добился бы успеха. Мол, своим нынешним положением я вовсе не обязан той маленькой школе. Но говорить так было бы невеликодушно, я хочу отдать дань тому времени, ибо, когда вспоминаю о нем, меня порой охватывает ощущение, что я слегка задолжал ему признательность.
Несмотря на свой благотворительный характер, проект отнюдь не скромный. Он не станет современной версией старой сельской школы, но будет всеохватным, глубоким и долговечным. Его благотворный эффект не должен угаснуть и через сотню лет. Для своего воплощения всякий замысел нуждается в конкретном пространстве, этакой деревенской школе, и я, похоже, знаю, где она разместится. Окончательный список городов составлен, сейчас я подыскиваю надлежащего архитектора. Пока что склоняюсь к Рему Колхасу либо Захе Хадид [Рем Колхас (р. 1944) — видный голландский архитектор; Заха Хадид (1950–2016) — ирако-британский архитектор и дизайнер, представительница деконструктивизма, дама-командор ордена Британской империи.]. В любом случае требуется грамотный специалист, чей труд, как и мой, переживет века.
Замышляя предприятие, учитывайте отклик будущих поколений.
Непременно думайте о том, чем вас помянут.
3
惊天动地
Бесстрашно поджигай мир
В свои неполные семнадцать лет Гари победил на конкурсе талантов. Скромное провинциальное мероприятие, проходившее на севере Малайзии, не отличалось особо высоким уровнем, но благодаря ему Гари попал в столицу для участия в состязании уже иного размаха, которое транслировали все центральные телеканалы. Финал смотрели свыше четырех миллионов человек, больше половины из них проголосовали посредством СМС-сообщений. Гари был поражен этими цифрами. Он приехал из поселка, едва насчитывающего двести жителей, и даже представить не мог, что столько людей услышат его пение. Он исполнил три песни — одну на малайском, другую на китайском, а в финале спел на английском аранжировку из репертуара Дайаны Росс [Дайана Росс (р. 1944) — американская певица, автор песен, актриса, музыкальный продюсер.], не вполне понимая слова. Торчавшие пряди свои Гари собственноручно выкрасил в огненно-рыжий цвет. Недавно посмотрев на YouTube старую запись того концерта, он поразился, до чего же паршиво выглядел.
Уже после первой песни жюри объявило его голос ангельским. Но еще до того, едва взяв первую ноту, Гари знал, что победит. Он слышал усиленный микрофоном, удивительно чистый звук, который, покинув его горло, через долю секунды разносился по огромному залу. Гари узнавал свой голос, но словно был отделен от него, словно тот ему больше не принадлежал. Юные зрительницы махали разноцветными флуоресцентными палочками, светившимися в темноте зала. Публика единодушно и восторженно вопила всякий раз, как Гари, на китайском исполняя песню о любви, брал высокую ноту. Крики толпы отдавались в его груди, и он понял, что отныне жизнь его превратится в сумбур, полный непрошеных благ и печалей.
Гари победил безоговорочно.
Праздновать триумф было некогда, поскольку продюсерская компания, заключившая с ним контракт, через две недели отправила его на Тайвань. В отеле, куда его поселили, он впервые в жизни погрузился в ванну, полную пены. Номер был обставлен современной, четких линий мебелью с кожаной обивкой, сильно пахло краской, но Гари все казалось просто роскошным. Сейчас-то ясно, что это была непритязательная гостиница, в которой торговые фирмы, на всем стремившиеся сэкономить, проводили учебные семинары. Нынче Гари, отправляясь на гастроли, останавливается только в элитных отелях.
За восемь лет в Тайбэе он выпустил четыре альбома, каждый из которых разошелся тиражом более трех миллионов экземпляров. После выхода дебютного альбома «Дождливый день в моей душе» он, чуть-чуть недотянув до премии «Золотая мелодия» в категории «Новые имена», снялся в кино, где исполнил главную роль копа-стажера, в финале картины нечаянно убивающего бандитку, свою возлюбленную. В прокате фильм оглушительно провалился, но все, кто его смотрел, отмечали киногеничность Гари, говоря, что он хорош в любом ракурсе. Возможно, вы видели эту ленту и разделяете общее мнение. Юные фанатки присылали ему подарки: дизайнерскую одежду, украшения, часы, компакт-диски со своими песнями и фотографиями и даже столь личные вещи, как собственное нижнее белье и семейные реликвии. Каждую неделю на адрес звукозаписывающей студии приходили мешки с дарами. Гари смотрел на гору нежеланных подношений и чувствовал себя виноватым в том, что уйма поклонниц задаривают его дорогими вещами. Его тяготило, что он пребывает в мыслях совершенно незнакомых ему людей. Они думали о нем так усиленно, что тратили время и деньги, чтобы послать ему кусочек своей жизни и самих себя. А он страдал, потому что не находил в себе душевных и физических сил, дабы принять их любовь. Фирма передавала подарки в благотворительные фонды или просто выбрасывала, но Гари все равно ощущал неуемные помыслы своих поклонниц, нависавшие над ним, словно недвижимые грозовые тучи в пасмурный день.
В начале прошлого года, накануне большого концерта в «Тайбэй-Арене», он занемог и был помещен в больницу. Ничего серьезного врачи не нашли, лишь диагностировали анемию, что объясняло его знаменитую бледность и частые приступы головокружения. Да и кровяное давление оказалось пониженным, а вот уровень холестерина был слишком высок для столь молодого человека. Карри навынос, пицца и прочая скверная еда, которой он питался, до поздней ночи пропадая на студийных записях, не прошли даром. Изнуряющий рабочий график обострил все его немочи, и потому неудивительно, что в конце концов он не сдюжил, сказали медики и прописали ему двухнедельный отдых, биодобавки и сбалансированную диету. «Возможно, это результат стресса, как по-вашему?» — предположил один врач и потом, видя замешательство пациента, перефразировал вопрос: может, он взвалил на себя неподъемную ношу или, к примеру, переживает, что не все поддается его контролю? Гари размышлял всего секунду-другую, после чего искренне ответил «нет». Окинув мысленным взором свою жизнь, он понял, что не контролирует в ней ничего. Продюсерская компания по минутам расписывала его день вплоть до того, сколько часов ему спать. Он так давно существовал в этом режиме, что уже не помнил, была ли у него нормальная жизнь.
Пресса билась в истерике. Одни газеты писали, что он отравился ядом мурены, отведанной на побережье, другие подозревали передозировку наркотиков, третьи поговаривали о СПИДе. Всего пять дней он не появлялся на публике и перед объективами папарацци, но одно бульварное издание высказало предположение о его смерти. Опасливо раздвинув металлические планки жалюзи на окне своей квартиры, Гари видел группу юных поклонниц, устроивших заупокойное бдение. Ночью они жгли свечи и, сбившись в кучку, утешали друг друга, а днем плакали навзрыд. Поначалу Гари только желал, чтоб они убрались прочь, а через два дня он их уже просто ненавидел. Тягостная скорбь за окном не давала уснуть. Хотелось сбежать из квартиры, которую он всегда не любил. С самого первого дня Гари не поднимал жалюзи, дом его не ведал дневного света, в нем царила вечная ночь.
Однако больше всего донимала бездеятельность. Гари не привык распоряжаться своим временем. Он отдохнул, самочувствие его улучшилось, и ему уже опротивело часами крутить фильмы на дисках или пялиться в корейские сериалы. Гари пробовал бренчать на гитаре и тренькать на пианино, да только в гнетущей темноте квартиры музицировать не хотелось. Теперь он подолгу торчал на сайтах, куда лучше бы ему не заглядывать. Именно в ту пору своего заточения он открыл для себя порносайты. Сперва он казнил себя за то, что бесконечно их прочесывает, однако вскоре, к его удивлению, первоначальная виноватая опаска сменилась бездумным оцепенением, и, сидя в полутьме, он подолгу разглядывал картинки, которые поначалу ошеломили его, но быстро прискучили. Теперь Гари спал в неурочное время, ибо не мог остановиться, шныряя по сайтам в поисках новых порнорисунков, которые уже ничуть не возбуждали. Ложась в постель, он чувствовал лишь пустоту и злость на поклонниц, загнавших его в этот капкан.
Наконец продюсерская компания созвала пресс-конференцию, на которой Гари предстал веселым и улыбающимся. Брал короткий отпуск для поездки в Малайзию, сказал он, повидался с друзьями и близкими по поводу одного «грустного события», о котором предпочитает не говорить. Осчастливленные тем, что кумир жив и здоров, фанаты не наседали с расспросами, допустив, что его временное исчезновение как-то связано с былым сиротством, поскольку мальчика воспитали дальние родственники, так и не сумевшие заменить ему родителей. Все хорошо знали, каким трудным было детство Гари после смерти матери, и сей факт превращал его в глазах поклонников в чуткого и ранимого человека. Как однажды сказал один из продюсеров, его детские страдания — отлично продаваемый товар. Гари был признателен поклонникам за их верность и обожание, однако на следующем концерте он, глянув в зал, полный ликующих зрителей, вдруг с горечью понял, что нетребовательная любовь их слепа, и уже не мог избавиться от чувства, поселившегося в его душе за время десятидневного заточения в темной квартире. Ошибки быть не могло. Он их ненавидел.
