Женщины подружились. Тоня помогла матери устроиться на работу в посёлке. Сходила с Айшей в школу и договорилась, чтобы её на следующий учебный год зачислили. Она же и отправила через год Айшу в Москву, дав ключи от своей квартиры и уговорив поступать в педагогический.

Мать долго болела. Больная ходила на работу, дома категорически отказывалась сидеть, говорила, что на работе ей легче. А когда Айша уехала в Москву, мама сбежала — по-другому это и назвать было нельзя — обратно домой, к отцу.

Всё время их спокойной, казалось бы, жизни без отца мать в душе не находила себе места. Думала о нём, страдала без него. Она тщательно скрывала это от Айши, но та пару раз застала её, одиноко сидящую на кухне ночью. Мама раскачивалась на табуретке с чашкой чая и разговаривала с ним вслух.

...

Вот ведь, где любовь… Только любовь ли это? Как можно любить того, кто тебя истязает?

Через несколько месяцев после возвращения он избил её до состояния, несовместимого с жизнью. Стояла ночь, рядом никого не было. Она умерла от потери крови. Обнаружив её утром, отец покончил с собой.

Девочка стала сиротой. Сестра не в счёт. Она её толком никогда и не видела, та даже на похороны родителей не приехала.

Айша осталась у Тони — не тёти, но самого близкого в тот момент человека. Именно Тоня поддержала её, приняв в свою жизнь, как родную дочь, о которой она всегда мечтала. И вот этим её мечтам суждено было сбыться таким неожиданным образом — Тоня обрела почти взрослую «племянницу», а осиротевшая девочка — единственного близкого человека. Она же помогла Айше с похоронами родителей.

— Взрослому человеку тяжело родителей хоронить, а тут — дитё ещё. Вместе поедем. — Тоня взяла из рук Айши телеграмму. — В такой ситуации слов нет. Просто невозможно ничего говорить, когда сердце разрывается. Знай и помни: ты не одна. У тебя есть я. — Тоня обняла свою Аишечку, прижав к себе хрупкую заплаканную и испуганную девочку.

— Ты справишься. Мы справимся.

И действительно, Айша ощущала Тонину поддержку не только на словах. Это была настоящая, деятельная помощь. Она и с похоронами помогла управиться, квартиру родительскую в порядок привести и сдать. Продать её Айша не могла, там ещё сестра была прописана, а они не общались. Решили пока сдавать. Пусть и небольшие совсем, но всё же деньги. Семейные фотографии, дорогие сердцу мелочи, кое-какие вещи убрали на антресоль над кухней, всё остальное перемыли, выкинули ненужное и через некоторое время нашли арендаторов.

Антонина Ивановна — «тётя Тоня» — жила на два дома. Она уже выкупила дом у Айшиной двоюродной тётки — там, в посёлке, у неё был свой бизнес-интерес. В Москву приезжала редко, так что Айша жила преимущественно одна в Тониной двухкомнатной квартире. Вначале она очень стеснялась, чувствовала себя обязанной платить за проживание.

— Айша, даже не думай! Будешь мне квартиру охранять и пыль стирать. Вдруг надумаю приехать — встретишь и блинов испечёшь. Видишь, какая от тебя польза! — смеялась Тоня в ответ на очередные Айшины извинения и обещания переехать в общежитие.

Так и прижилась.

* * *

Ей всегда хотелось замуж, чтобы иметь «настоящую» семью.

...

Вначале это было скорее из зависти к одноклассницам, за которыми в младшую школу приходили «настоящие» — добрые и улыбающиеся — отцы, брали за руку и уводили домой, в счастливую семью, где мама пекла пироги и накрывала стол, где все вместе садились есть, обсуждая, как прошёл день. Где были хлопочущие бабушки с дедушками, где не разрешали гулять без шапки, есть зимой мороженое и выхаживали, когда у тебя температура.

Она наблюдала за этим со стороны. Иногда попадала в гости к подружкам на час-другой, получала там вожделенный пирожок и тарелку нормального супа. Одноклассницы жаловались на своих родителей, чрезмерно их опекающих, а Айше так хотелось, чтобы кто-нибудь отругал её за отсутствие шапки зимой.

Когда подросла — отчаянно хотелось уйти из дома. Мечтала, что выйдет замуж, переедет, как сестра, и будет жить без этого кошмара. С кем угодно, но не с отцом. Но, в отличие от сестры, она очень любила мать и не могла её бросить.

Её отдушиной были книги. Читала запоем. Дома не получалось — выходила в подъезд. Сидела на подоконнике, подложив под себя захваченную из дома куртку, и читала. Благо рядом была библиотека, можно было брать что захочешь. Вот уж когда она давала волю своей фантазии. Улетала в своих мечтах, соединялась с героями, путешествовала во времени, грезила этими историями. Конечно, больше всего ей нравилось читать про любовь. Возвращаясь в свой реальный скандальный дом, отрешённо, как сквозь туман, смотрела на реальную жизнь, чтобы не сойти с ума.

Чем старше она становилась, тем отчётливее понимала, что просто замуж она не хочет. Ей необходимо найти «его» — своего человека.

В ней затаился огонёк любви, который она хранила и лелеяла, берегла, ещё до конца не понимая, какая же силища в этом пока маленьком огоньке, сколько нерастраченной любви в ней живёт.

* * *

С Германом они встречались почти три месяца, если так можно назвать то, что между ними происходило. Скорее приятельствовали. «Может ли быть дружба между мужчиной и женщиной?» — рассуждала про себя Айша.

Герман и внешне, и своим поведением очень соответствовал Айшиным фантазиям о возможном муже. Он был в меру загадочным, элегантным, образованным и не таким, как все, — это, собственно, и было ключевым. Он не походил на других ухажёров, которые сразу лезли целоваться и быстро предлагали перейти к самой серьёзной части отношений. На удивление он вообще не интересовался ею как женщиной, а она не рассматривала его как возможного мужа. В момент знакомства, когда сама к нему подошла, — возможно, да, но за время их дружбы что-то изменилось. Их отношения со стороны выглядели странными.

— И что, он ни разу не лез к тебе? И вы ещё не спали? За три месяца? — устроила Айше допрос с пристрастием вернувшаяся в Москву тётя Тоня.

— Нет! Говорю же, мы просто дружим. Он приезжает, я его кормлю, мы сидим, по полночи болтаем ни о чём, потом он едет домой. Он всегда вежливый, бывает, что-то из продуктов привезёт. Ну, там, тортик или фрукты, вино — ничего серьёзного. Иногда, когда мимо едет, берёт меня с собой, и мы по его делам ездим, Москву мне показывает, он же здесь родился, а я ничего не знаю.

— Да, странно всё это, — вздохнула Тоня. — Может, у него со здоровьем что-то не то? С такой видной девкой встречаться — и ни-че-го.

— Да брось, тёть Тонь, какая уж я видная? Вон сколько вокруг него москвичек красивых! А я что? Так, только на поболтать. Кожа, кости и глаза! — Айша засмеялась.

— Ты присмотрись к нему, может быть, это ход такой, от тебя ждёт инициативы, чтобы ты сама захотела его.

— Ой, я даже не думаю об этом! У меня и опыта нет в таких делах. Ну, ты же знаешь.

Опыта у неё действительно не было. В её жизни был только один мимолётный роман, хотя и романом это назвать сложно. В восемнадцать лет Айша решила проститься с девственностью. Отметить этим событием столь важную дату. Все её подруги были уже не девочки, и она чувствовала себя какой-то «отсталой». Ей казалось, что если она сделает ЭТО, то вроде как-то повзрослеет. Айша тогда заканчивала первый курс, была московская весна с сумасшедшими вечерами, пронизанными ароматом цветущих яблонь и вишен, после учёбы половина их группы поехала гулять в Парк культуры. Айша ещё утром объявила, что у неё день рождения и ей в этот день хочется чего-то необычного! В пединституте с мальчишками всегда было трудно, а на их факультете дошкольного образования вообще не водилось ни одного. Поехала сплошь девичья команда хохотушек. Весёлой стайкой влетели они в парк, ходили от аттракциона к аттракциону, а затем набрали мороженого и сидели на набережной, наблюдая за проплывающими прогулочными катерами с туристами.

Вечерело, стало скучно, решили переместиться на катер. Там и встретили компанию ребят из военного училища. Вот это было знакомство — нарочно не придумаешь! Кстати, две её сокурсницы впоследствии вышли замуж за парней, с которыми тогда познакомились. А она? Лишилась девственности в ту ночь, сознательно предварительно выпив вина. До этого момента Айша вообще не переносила спиртное, помня отца. А тут решилась, чтобы расслабиться и добиться поставленной цели.

Утром было очень противно. Приехала домой и долго не могла отмыться. Голова мутная после выпитого накануне. Плохо вообще помнила, что было.

«Отметила, блин, день рождения. Ага, взрослая стала!» — ругала себя Айша.

Самое глупое решение в её жизни. Больше она со своим кавалером не виделась. А память осталась.

И ощущение липкой гадливости на всём теле осталось тоже. Девушка искренне старалась забыть ту ночь, но то и дело накрывало волной воспоминаний, ругала себя, что она теперь не чистая… А вдруг ОН ей не простит? Ну, тот, кто ей судьбой назначен. Вот дура! Вот тебе и опыт… Да назад не повернёшь.

После отрезвляющей беседы с Тоней Айша стала присматриваться к их с Германом отношениям. Взглянула на это со стороны. А ведь и правда, он рисуется перед ней, прикасается иногда невзначай, помощь свою предлагает, да и ездит с завидной регулярностью. При этом словно специально не переступает черту, на сближение не идёт.