— Ты была узницей в собственном доме? — лицо эльфа потемнело. Он понял, насколько я была одинока.
— Можете представить, как я радовалась, когда от князя пришло письмо с требованием отвезти меня в УПС. Я же не знала, что и здесь несчастья продолжат меня преследовать. Скажите честно, раз уж мы заключаем с вами соглашение о взаимопомощи, вы верите, что я не причастна к преступлениям? — вспомнив, что Труэль собственными глазами видел, как я «прокляла» наследника, сделала уточнение. — Хотя бы в том случае, что я не убивала старуху?
— Ты не убивала старуху, — кивнул он. — Во-первых, ни одна ведьма не подпустила бы к себе малознакомого человека со спины. Она знала убийцу и доверяла ему. А для того, чтобы свернуть шею, нужно было подойти к ней сзади. Во-вторых, ты правша, я это заметил еще на лекции, когда ты сама с собой играла в крестики-нолики.
Мое лицо сделалось малиновым.
— А потому, как ей свернули шею, понятно, что действовал левша. Ее голова лежала не на том плече, куда бы ее уложил владеющий правой рукой. Ну и в-третьих, ты права, у тебя не хватило бы сил. Убийца в одиночку вынес и спрятал труп.
— А шарф? Как он сумел подложить шарф, если один ключ у меня, а другой у вас? Я ни на минуту не сомневаюсь, что вы воспользовались им, чтобы осмотреть мою комнату.
— Существует запасной ключ, который всегда находится у коменданта. На случай пожара или непредвиденных ситуаций. Убийца, подложив тебе шарф, вернул ключ на место.
— Уф, как хорошо, что всему есть объяснение, — я расслабилась. Устав держать прямо спину, легла на спинку стула. — Одно непонятно, почему он действовал так небрежно?
— Это говорит о том, что он не готовился к убийству. Что-то подтолкнуло его решиться на преступление.
— Или он великий наглец, наперед знающий, что ему все сойдет с рук. Чужие же здесь не ходят? — я поболтала ногами, как маленькая девочка.
Всегда так делала, когда получала нечаянную похвалу от учителя. Своеобразное проявление радости. А тут меня внезапно оправдали, хотя начиналось все очень страшно. Есть повод повеселиться. Заметив взгляд Турэля, я смутилась. Я веду себя странно, на что не раз указывала мама, и эту странность замечают.
— Постойте! — я села ровно. — А что тогда с утверждением, что мертвецы не врут?
Мы уставились друг на друга, словно внезапно осознали свою ошибку.
— М-да, не врут, — эльф бросил карандаш, и тот покатился со стола на пол.
— Так могла я убить старуху или нет? — моя спина вновь сделалась напряженной. Я уже ничего не понимала.
— Разберемся.
Прозвучал гонг, означающий конец занятий и приглашение в столовую.
— Куда мне сейчас идти? — я с тоской посмотрела на сумку и торчащие из нее учебники. — Учусь я еще в УПС или нет?
— Пока не доказано твое участие в преступлении, учишься, — эльф поднялся. — Иди обедать. Здесь не надо бояться поправиться.
— Да, в настоящей тюрьме лишний жирок не помешает, — я вздохнула и слезла с высокого стула.
— Иди в столовую, в библиотеку или куда еще нужно. В общем, веди себя как прежде… — произнес он дежурную фразу, но тут же поправил себя, вспомнив, что произошло, когда я вела себя «как прежде». — Постарайся больше никуда не вляпаться. Мы еще вернемся к нашему разговору. Я должен понять, что стало причиной твоих несчастий.
— Когда мы с вами встретимся? — я уже мысленно составляла план действий, помня, что нужно сотворить фамильяра. Наш договор с Труэлем о помощи распространялся только на «внеурочную» деятельность, поэтому опозориться на занятиях не хотелось.
— Как стемнеет, — декан потянулся за «Книгой Проклятий». Сунув ее под мышку, протянул руку в выпроваживающем жесте, предлагая выйти за дверь. — Другого времени у меня, к сожалению, нет.
Я подхватила свою сумку и переступила порог. В коридоре стояла знакомая мне некромантка. Ее глаза были заплаканы.
— А, леди Шадди. Вы ко мне? — эльф остановился. Некромантка кивнула. — Заходите.
— Извините, а как мне быть с моими однокурсниками? — я вспомнила о важном и с мольбой посмотрела на Труэля. — Они же теперь считают меня…
Эльф не дал договорить. Щелчком пальцев шмякнул мне на рот что-то вязкое. Я потрогала онемевшие губы, но ничего не обнаружила, хотя открыть их не смогла.
— Об однокурсниках не переживайте, — он улыбался, видя, как я оттопыриваю губы и строю гримасы, пытаясь снять проклятие. — Ректор наверняка уже принял меры.
Какие меры принял ректор, я узнала позже, когда посетила столовую. Онемение губ прошло сразу же, как декан некромантов закрыл дверь в кабинет. Верная своей привычке, я прижала ухо к полированному полотну, но случился внезапный болезненный прострел, и теперь у меня в голове шумело. Пусть лорд Труэль недавно занял пост декана, он знал, на что толкает студентов любопытство. Жаль. Мне страсть как хотелось услышать, почему леди Шадди плакала.
— Эй, Амари, иди к нам! — в столовой меня окликнул Фейр.
Это было неожиданно. Хотя, если вспомнить, как он мня зауважал после убийства ведьмы, было объяснимо. Но нет, о преступлении он не обмолвился ни словом. Похлопав по стулу рядом с собой, спросил:
— Ну как? Тебе лучше?
Я похлопала глазами, не зная, что ответить. На меня с сочувствием смотрели его товарищи.
— Да ладно, не смущайся. Когда я впервые увидел труп, меня вывернуло прямо на него. Мастер Паллори был в бешенстве. Заставил убирать за собой. Жаль, что ты ушла, мы задавали мертвецу вопросы о своем будущем. Он выдавал интересные пророчества.
— Угу, Фейр спросил, продержишься ты на Лекарском хотя бы семестр или сбежишь? — хихикнул однокурсник, сидящий на противоположной стороне стола.
— И что она ответила? — у меня похолодели руки. У мертвой ведьмы не было языка. Выходит, они вызвали ее душу?
— Не она, а он, труп был мужской, — поправил сосед слева.
Я открыла рот. Даже так? Молодец ректор, полностью изменил воспоминания. Ведьмы будто и не было?
— Мертвец сказал, что ты добьешься всего, к чему стремишься. Правда, ценой расторжения помолвки. Прости, мне жаль, — Фейр накинул куртку на мои плечи, видя, как меня трясет. — Ты девчонка симпатичная. Наплюй. Любой из нас согласится взять тебя в жены. Правда, парни?
— Да! Да. Да-да, — понеслось «успокоительное» со всех концов.
— У эльфов запрещены смешанные браки, — буркнула я, теребя на руке браслет.
Я соврала. Случались союзы с иной расой, но они не приветствовались. Меня волновало другое. Как же так? Мне было больно и обидно. Совсем недавно я горячилась, считая, что брак без любви — это тирания, а теперь жалею, что красавчик с портрета не станет моим мужем. И вовсе он не холодный. И целовался, наверное, умело.
— А если я сделаю себе такие же уши, полюбишь меня? — Фейр улыбался, но улыбка из-за перекошенной половины лица выглядела ужасно. — Смотри, я тоже блондин и глаза голубые, чем не эльф?
Он повернулся ко мне здоровой половиной лица, и я убедилась, что глаз действительно был голубой.
— Ерунда все это, а не пророчество. Разве можно верить какому-то мертвецу? — я обиженно поджала губы.
— Ты чего? Мертвецы не лгут, это всем известно, — Фейр неосознанно подтвердил то, о чем говорил Труэль.
«Ну тогда я — убийца. И теперь понятно, почему от меня откажется княжеский сын», — я скинула с себя куртку и пошла к раздатчицам еды. В тюрьме лишний жирок не помешает.