— Ага, — удовлетворенно произнес мужик и протянул Гарандину руку.

Владислав Олегович поднялся со стула, крепко пожал протянутую руку, присматриваясь к этому самому деду, надо полагать, отцу пострадавшей. Интересный мужик, а внук поразительно похож на деда и внешностью, и фигурой, даже манерой держаться.

— Константин Павлович, — представился мужчина, — отец Дины. — И вдруг улыбнулся, уважительно крутанув головой: — Однако реакция у вас, батенька, исключительная. Как вы этот маневр совершили — поражаюсь. Несколько раз просмотрел все записи аварии и все восхищался: ни одного лишнего движения, никакой суеты и паники, сплошной мат и виртуозное вождение. Как вывернули-то, а? Ни юзом не повело, ни в дрифт неконтролируемый не закрутило. Круто! — И тряхнул еще разок руку Гарандина.

— Вообще-то если и восхищаться чем-то, то это реакцией вашей дочери, — отговаривался от похвалы Владислав.

— Ну с ней особый разговор, — тоном, обещающим нахлобучку, ответил Константин Павлович и, тряхнув напоследок еще раз руку Гарандина, присел на стул возле койки.

— Ну что? — спросила Дина, пытаясь улыбнуться. Чувствовала она себя все хуже, но крепилась. — Все посмотрел, все проверил?

— Посмотрел и проверил, — подтвердил отец. — Да и что проверять, Егор сделал все, что надо. Недельку тут полежишь…

— Пап… — перебила его дочь.

— Недельку, — с нажимом произнес тот, — потом к себе переведу.

— Да не надо меня к тебе! — возмутилась она. — Вот на фига? Меня и здесь прекрасно полечат.

— У нас так же прекрасно полечат, — отрезал Константин Павлович, — там у нас не дом проходной, никто лишний не зайдет.

— Здесь тоже не проходной, — злилась Дина.

— Ма, — вмешался Кирилл, — дед же прав, что ты сопротивляешься, у них охрана серьезная, и в их отделение посторонним не пройти. — И попенял: — Ну что ты?

— Да потому что они меня там замучают своей заботой и охраной! — слабо, но все же возмущалась Дина.

— Ничего, помучаешься немного, — отмахнулся от ее аргументов отец и попенял: — И все, закончили. А то перед человеком неудобно, — кивнул он в сторону Гарандина.

— Да, Владислав… — спохватилась Дина.

— Давайте просто Влад, — перебил тот.

— Влад, — согласилась она, — извините, мы тут о своем. Увлеклись немного.

— Интересное у вас «свое», — задумчиво почесав пальцем бровь, заметил он и неожиданно посмотрел на нее пару секунд очень внимательным, цепким взглядом, а потом повернулся к Константину Павловичу. — Если я правильно понял, Дине угрожает какой-то человек? И вы всерьез обеспокоены ее безопасностью.

— Да ладно б только он, справились бы как-нибудь, — устало вздохнул Нагорный.

— А что, — спросил каким-то особым тоном Влад, — ей угрожает несколько человек?

— А-а, — безнадежно отмахнулся Константин Павлович, скривившись, — все это… — И не договорил, что именно «это». — Так, — ушел он от разговора и строго посмотрел на дочь, — я тебе все сказал. Тебе надо спать-отдыхать. — И не удержался-таки — склонился над дочерью, посмотрел внимательно в ее глаза: — Голова болит?

— Болит, — ответила она потухшим голосом и сразу же отчиталась: — Вся симптоматика в наличии, можешь не сомневаться, но меня накололи, отпускает понемногу. Сознание, правда, слегка плывет.

— Ну это нормально, — констатировал заботливый отец. Он поцеловал дочь в щеку и погладил по голове. — Ладно, пойду, там Егор просил одного пациента посмотреть.

— Начало-о-ось, — протянула Дина с иронией.

— Я с тобой, дед, — тут же встрепенулся Кирилл.

— Идем, — призывно махнул ему Константин Павлович, — тебе полезно будет. — И повернулся к Гарандину: — Рад был познакомиться. Еще раз благодарю, что сделали все, чтобы спасти Дину.

И вышел из палаты.

— Да, — торопливо потряс руку Владу Кирилл, — спасибо за мамульку. Вы крутой чел, так дрифтанули не по-детски. Класс!

И выскочил вслед за дедом из палаты.

А Гарандин развернулся к Дине и неожиданно спросил напрямик:

— Кто вам угрожает, Дина? Муж, бывший муж, любовник, бойфренд? Или какие-то криминальные дела?

Подошел, сел на освободившийся стул и, ожидая ответа, внимательно следил за выражением ее лица.

— Муж, бывший муж, любовник и бойфренд, — улыбаясь через накатывающую волнами слабость, повторила она за ним. — Все вышеперечисленные, только не мои. Впрочем, это все ерунда и мои заморочки, — быстренько соскочила с темы она и в свою очередь спросила: — А что там с той девочкой, из-за которой все случилось? С ее ребенком? Они в порядке?

Гарандин помолчал, внимательно ее рассматривая и позволяя ей уйти от ответов. Дина прямо вот видела и ощущала, что позволил.

Какой, однако, непростой мужчина-то, а?

— Они в порядке, испугались оба, разумеется, сильно, но не более, — ответил Гарандин легко и непринужденно, словно продолжил прерванный разговор. — К вам завтра придет следователь — подписывать протокол происшествия. И наверняка предложит написать заявление на эту мамашу.

— Да ну, — пренебрежительно отмахнулась Дина. — Что там хоть за девочка, вы пообщались?

— Пообщались, — легонько усмехнулся Гарандин, — типичная представительница сетевого погружения. Как там в «Камеди» было? «Живу впроголодь на десять лайков в сутки».

— Что, полный бесполезняк? — уточнила Дина.

— Да бог знает, — неопределенно крутанул головой Влад. — Испугалась она всерьез, и проняло ее крепко. Да и женщины на нее набросились, грозились тут же в опеку звонить, ставить вопрос о лишении материнских прав. Одним словом, проняло девочку качественно. Надолго ли хватит просветления в ее мозгах, это другой вопрос.

Не постучавшись, распахнула дверь и вошла медсестра, и уже с порога распорядилась эдаким особым профессиональным тоном, выработанным годами:

— Все, посещение окончено. Больной требуется покой и отдых. Попрошу вас покинуть палату.

— Сейчас покину, — спокойным тоном пообещал господин Гарандин, не двинув ни одним мускулом, и наклонился чуть ближе к Дине.

— Ну что, Диночка, поправляйтесь, исцеляйтесь.

— Буду, — серьезно пообещала та.

А он совершенно неожиданно поднялся со стула, наклонился и поцеловал ее в щеку, выпрямился, махнул рукой на прощание и вышел из палаты мимо удивленно замершей медсестры.

— Кавалер? — спросила медсестра, наполовину высунувшись за порог палаты, провожая долгим, жадно-любопытным взглядом удалявшуюся по коридору спину Гарандина, пока тот не скрылся за поворотом.

— Он меня сбил, — отмахнулась от ее любопытства Дина.

Положив голову на подголовник водительского сиденья и прикрыв глаза, Влад прокручивал в памяти аварию и все те необъяснимые странности, последовавшие за ней.

Он выехал еще засветло, чтобы гарантированно попасть на важную встречу в Москве, договоренность о которой долго согласовывалась: нужный ему человек был плотно занят и часто выезжал в командировки, так что планировали они эту встречу заранее, за несколько недель, сверяя свои графики. Вот он и подстраховался. Как чувствовал, что может «зависнуть» в дороге непонятно по какой причине.

Впрочем, некое обостренное предвидение возможных грядущих неприятностей или сложностей было у Влада давно, с самого детства.

Но что, пожалуй, самое важное: он привык доверять этим своим чувствам, не подвергая их сомнению.

Но на этот раз Гарандин решил, что ошиблась его хваленая «чуйка», подвела — долетел он от Питера до Москвы споро и без проблем: трасса на удивление оказалась полупустой, и ни в одной пробке ему не пришлось постоять даже на МКАДе, въезжая в Москву.

Он уж расслабился и мысленно прикидывал, что успеет сделать за несколько часов перед встречей, с кем еще можно пересечься и побеседовать, если выпала неожиданная оказия, тут же насчитав не меньше трех возможных вариантов.

Вот тут задремавшая было в дороге «чуйка» и напомнила о себе, и захолодело в затылке, как обычно бывает, когда приходит неконтролируемая информация-предупреждение, и что-то екнуло в груди, и Гарандин сбросил скорость до сорока перед пешеходным переходом.

Правильнее сказать: начал сбрасывать скорость, притормаживая, но стрелка спидометра так и не успела опуститься до сорока километров, когда Влад увидел деловито шагающую прямо под его машину мамашу с коляской.

И мгновенно включился некий механизм измененного состояния, врубились на всю катушку отработанные рефлексы, и, матерясь во все горло, Влад выкрутил руль, уводя машину от коляски с ребенком, отчетливо видя, понимая, что не успевает…

Внезапно какая-то стремительная фигура мелькнула впереди, и мамаша отлетела назад, а следом за ней и коляска, чуть не завалившись набок, а Влад, продолжая выкручивать руль и удерживать тяжелую машину от неконтролируемого заноса, увидел вдруг, буквально в трех метрах перед капотом, девушку.

И в этот момент с ним случилось что-то необъяснимое: он увидел близко-близко лицо девушки и ее глаза, смотревшие прямо на него — нереальные, фантастические какие-то глаза глубокого синего цвета с фиолетовым оттенком, с расширившимися от страха зрачками от осознания неотвратимости летевшей на нее смерти …

Он успел, в какие-то доли секунды сумел еще довернуть всего на несколько так необходимых сантиметров руль и удержал машину в заносе, а она успела отшатнуться, отклониться…