— Ты чего-то боишься? — Антон сел напротив и протянул ей меню.

— Всего, — ответила та.

— Интересный ответ… — Антон даже не притронулся к своему меню, не сводя с нее глаз. — Так-таки и «всего»? Ну а, например, меня — ты не боишься?

Она выглянула из-за раскрытого меню, смерила его оценивающим взглядом и снова спряталась за глянцевой обложкой.

— Уже нет. В тебе нет черноты. Я вижу это в людях почти сразу. Но есть другие…

— Такие, как те, отморозки, что украли твою сумку?

Рита наморщила носик и тут же мотнула головой:

— Нет. Они не черные. Они рабы. Когда-нибудь они превратятся в черных, а может быть, и нет. Наше рабство — в голове.

Отлично! У девчонки еще и не все дома… Ладно, накормить, довезти до дома, сдать с рук на руки родителям — и все! На этом его приключения на сегодня закончатся.

— Я одна живу, — она точно услыхала его мысли. — Родители умерли. Есть бабушка, да только она за городом живет. Я ей помогаю. А теперь, когда деньги украли, и не знаю, с чем к ней ехать…

Блин, да что за средоточие, а не человек?! Антон мысленно прикинул, сколько у него в кошельке налички. В принципе достаточно, чтобы возместить сделавшую ноги зарплату…

— Короче, закажи мне пельменей, — наконец она отложила меню. — Честно говоря, я половину из того, что здесь написано, не понимаю. А себе что закажешь? Хотя ты, наверное, в таких забегаловках даже в туалет не заходишь.

— Пельмени так пельмени!

Антон жестом подозвал поглядывающего на них молоденького официанта и скомандовал:

— Две порции пельменей, пожалуйста, ну, и все, что к ним положено.

Вскоре Антон с каким-то умилением наблюдал, как девица наворачивает совсем не маленькую порцию пельменей, даже не дождавшись, пока те остынут.

— Вкусно? — не выдержал он, даже не прикоснувшись к своей порции. Не то чтобы он брезговал, просто после пельменей, которые готовили дед с отцом в те редкие моменты, когда случались праздники, он вряд ли сможет оценить шедевр местной забегаловки.

— Угу! — буркнула Рита с набитым ртом и, в два счета разделавшись с оставшимися пельменями, с вожделением взглянула на его порцию. — А ты что, есть не будешь?

— Хочешь? Бери! — Антон широким жестом пододвинул к ней полную тарелку пельменей. — Ешь на здоровье. Я на самом деле не голодный. Просто взял, на всякий случай…

— И этот случай наступил! — улыбнулась Рита, притягивая к себе тарелку.

Видно было, что она уже наелась, но то ли привыкла жить впрок, то ли реально у нее были глобальные проблемы с финансами…

Съев еще парочку пельменей, она взглянула на него:

— Спасибо тебе.

— Да не за что!

Антон даже слегка растерялся. Так проникновенно она это сказала… Помолчал и решил поддержать беседу:

— А ты кем работаешь?

— Диспетчером. Такси. У нас в том доме на первом этаже офис.

Рита лениво съела еще один пельмень и начала рассказывать:

— Я там недолго работаю. Всего несколько месяцев. А до этого полы мыла. И приходящей няней была. И газеты разносила… Только почему-то не везет мне с работой! Или денег не заплатят, или какой-нибудь козел начнет приставать, или еще какая фигня случится. Вот и прыгаю с места на место. Ищу себя, так сказать…

— А учиться пробовала? — Антон с неприкрытым интересом принялся изучать почти кукольные черты ее лица: большие черные глазищи, длинные ресницы, вздернутый носик. И — такую сексуальную родинку над пухлыми губками…

— Поступала. Думала пройти на бюджет, но не получилось, хотя набрала высший балл.

Она задумчиво посмотрела в темное окно и усмехнулась:

— Хотя… если бы я переспала с одним типом, может быть, меня бы и взяли… только фигово это, достигать мечты через одно место…

Антон только хмыкнул.

Да сколько их, девиц разных, прошли через его постель, они только и мечтали, чтобы потом он исполнил все их желания…

Но спорить с Ритой почему-то не стал. Наоборот, посочувствовал:

— Фигово… — и перевел разговор на другую тему:

— А родители давно умерли?

Рита как-то равнодушно пожала плечами:

— Бабушка рассказывала, что мне было лет пять, когда они попали в аварию. Я, если честно, их и не помню. Квартира вот осталась. Трешка. Думаю продать. Зачем мне одной такие хоромы? Куплю однушку, еще и деньги останутся. Бабушке дом отремонтирую, машину куплю. А то она старенькая, к ней выбираться надо часто, а далеко. — Она посмотрела на него и виновато улыбнулась: — Да чего я гружу тебя своими проблемами? Еще решишь, что я так деньги выманиваю.

— Да с деньгами нет проблем! — вырвалось у Антона. — Почему бы не помочь хорошему человеку…

— Нет! — Рита нахмурилась. — Никогда ни у кого не брала взаймы и брать не буду. Разве что только — если ты вдруг решишь меня нанять. Тебе пол помыть не нужно?

Антон усмехнулся, вспомнив штат уборщиц, горничных и поварих, снующих в их загородном доме, и качнул головой:

— Нет, к сожалению. А что ты еще умеешь?

— Картины писать… — выдала она и покраснела до кончика носа. — Правда, меня никто не учил, и я рисую как бог на душу положит… Да неважно! У тебя, наверное, полный дом Пикассо, Дали и Рембрандтов. Причем в оригинале.

— Ошиблась, Рембрандтов нету. Я Рериха люблю.

Вот так коробочка с сюрпризами! Картины, блин, она пишет!

Антон поймал себя на мысли, что ему впервые в жизни интересно общаться с девушкой. Может быть, он устал от всех этих навороченных столичных штучек, в голове которых только шмотки, ночные клубы и райские острова? Может быть, стоило давным-давно понять, что кроме вершины мира, на которой ему угораздило родиться, есть и другие проекции этого мира? И люди в них живут гораздо более интересные?..

— И я его обожаю! Так передать горы, величие силы, божественное начало! Мне никогда так не научиться… — в глазах девушки засветилось восхищение.

— Почему? Всему можно научиться и всего добиться, главное — захотеть. Понять, что это твое!

Ее ответ чуть не вызвал у него гомерический хохот.

— Нет, не выйдет. Я — невезучая. У меня с детства карма плохая. А последнюю неделю — так вообще катастрофа за катастрофой происходит. Кстати… Она серьезно взглянула на него: — Я не шучу. Держись от меня подальше! Потому что неудача — штука заразная! А потом будешь меня обвинять во всех своих бедах.

— Не буду.

Антон не удержался и усмехнулся:

— У меня удачи столько, что никакая неудача ее не перебьет! Честно. Даже могу поделиться. Поэтому — давай доедай, и поехали. Уже поздно.

— Ну да… — Ритка как-то сразу помрачнела, посмотрела на пельмени и поднялась. — Поехали. Больше не хочу.

Они молча вышли на улицу, так же молча сели в машину, и, уже вывернув на шоссе, Антон не выдержал:

— Я что-то не то сказал? Может быть, чем-то обидел тебя?

— Да нет… — Рита мотнула длинной челкой. — Я же все понимаю. Навязалась тебе… А тебя дома, наверное, кто-то ждет.

— Если ты таким способом хочешь узнать, есть ли у меня девушка — отвечу «нет», — Антон взглянул на ее порванную коленку. — Надо в аптеку заехать. Купить зеленку, бинт и лейкопластырь.

— Не надо, — отмахнулась она. — У меня этого добра дома — целая аптечка. Каждую неделю что-нибудь себе разбиваю. Вот и держу стратегический запас на такие случаи.

— Н‑да уж… Надо и впрямь с тобой удачей поделиться!

Антон свернул на Кольцевую и, порадовавшись отсутствию пробок и довольно резвому потоку машин, добавил скорости.

— А у тебя… есть парень?

— Нет. И не было никогда. Только если ты таким способом хочешь узнать: девственница я или нет, я тебя разочарую. Нет. И даже не спрашивай, как это произошло!

Вот ведь…

И угораздило же его поднять этот вопрос!

Антон бросил быстрый взгляд на девчонку. Сидит, натянутая, как струна, смотрит на дорогу, а в глазах такая боль…

А может, и нет никакой боли? Может, он все себе придумал? Тогда почему рядом с ней ему казалось, что он чувствует каждый произошедший с ней промах, каждую обиду, несбывшуюся надежду? Почему ему кажется, что он знает ее как самого себя?

— Прости…

А что еще сказать? Разворошил в ее памяти целый муравейник — и «прости»…

— А хочешь, мы завтра встретимся? И я покажу тебе другой мир? Мой мир?

Она улыбнулась и вдруг коснулась ладошкой его руки.

На миг Антону показалось, что его прошила молния.

— Хочу. Но мне нет места в твоем мире. А за предложение — спасибо!

— Я не предлагаю тебе встречаться. Я предлагаю тебе дружить!

Вот бред-то! Никогда не ожидал, что он скажет нечто подобное девушке. Да к тому же — такой привлекательной…

Но в этот момент ему действительно хотелось стать для нее в первую очередь другом. Который защитит, поможет, выслушает! Которому она сможет доверить все свои секреты, радости и страхи.

— Я ведь могу быть твоим другом?

Она помолчала и едва слышно произнесла:

— Если хочешь быть — будь.

Остаток пути она не проронила ни слова, а Антон старался не навязываться и просто ждал, когда она заговорит.

Но так и не дождался.

Наконец, у него просто не осталось выбора:

— Куда тебе?

Девушка точно очнулась. Вгляделась в темноту, разбавленную тусклым светом фонарей, и принялась указывать путь: