— Смотри, чтобы эта игра не зашла слишком далеко, — вмешался Вадим.
— Эй, расслабься. Я не сделаю ничего плохого твоей сестренке. Мы только поиграем на публику, — улыбнулся Ярослав и по-хозяйски закинул руку на плечи Полины. — Так приказал твой отец.
— Только скажи, Поли, и он уберет от тебя руки, — игнорируя Ярослава, сказал Вадим.
— Это просьба нашего папы. Все в порядке, — улыбнулась она, стараясь разрядить обстановку.
Полине пришлось молча сносить ухаживания Ярослава, пока журналисты, сидевшие за соседним столиком, не ушли. Ей показалось, что эта пытка длилась вечность, и особенно невыносимой ее делал пристальный взгляд Вадима. Полине то казалось, что в пиццерии слишком душно, то ее пробирал озноб. Она чувствовала себя виноватой перед Аленой, которой совершенно точно не нравилась вся эта картина, а еще было стыдно перед Вадимом. К счастью, как только журналисты скрылись за дверьми пиццерии, Ярослав переключил свое внимание на Алену.
— Какой же ты мерзкий тип, — поморщилась Алена.
— Не спорю, Аленка, но девушкам такие нравятся. Ты, например, наверняка увлекаешься не пай-мальчиками?
— Ты прав, я предпочитаю мужчин, и, кстати, ты…
— Простите! — Полина встала, намереваясь уйти из-за столика.
— Куда ты? — растерялась Алена. — Ты обиделась, что я…
— Нет-нет, Аленка. Я просто хочу выйти на воздух. Тут так душно, что голова закружилась.
Ребята молча проводили Полину взглядами, и, когда она ушла, Ярослав притянул к себе Алену. Она попыталась его оттолкнуть, но довольно быстро сдалась и удобно устроилась в его объятиях.
— Алена, как ты можешь? Поли наверняка теперь страдает! — наигранно возмутилась Кира.
— Кир, не делай из меня монстра! Ты отлично знаешь, что у Поли и Яра ничего нет, — разозлилась Алена, хотя на самом деле чувствовала некоторую неловкость перед Полиной за то, что так вела себя с Ярославом.
— Может, и нет, но для нашей девственницы это отличный шанс с кем-то сойтись с благословения Державина. И ты, Аленка, этот шанс отнимаешь.
— Извините, я пойду к сестре. — Вадиму осточертело слушать этот спор, и он стал выбираться из-за стола, но Кира ухватила его за руку.
— Эй, с ней все нормально!
— Не сомневаюсь, но тоже хочу проветриться.
Полина сидела на каменном бордюре, уткнувшись взглядом в свои ботильоны. Ей совершенно не хотелось возвращаться в душный развлекательный центр, а от запаха пиццы уже тошнило. Но тяжелее всего было выносить взгляд Вадима. Полине было до невозможности приятно, что он вступился за нее, она почувствовала, что Вадим наконец по-настоящему к ней потеплел. Но она сама все испортила, согласившись подыграть Ярославу.
— Тебе не говорили, что сидеть на холодном нельзя? — раздался знакомый голос, от которого сердце Полины моментально забилось в разы чаще. Она подняла взгляд и увидела перед собой Вадима. Он чуть улыбнулся и опустился рядом с ней. — Я серьезно. Не сиди на холодном. Можно заболеть, и детей не будет.
— Я не заболею… Зачем ты пришел?
— Хотел посмотреть, как ты.
— Хочу домой.
— Тогда поехали. Приказ отца мы выполнили.
— Считаешь, что я отвратительная? Ну, потому что согласилась на все это, — прямо спросила Полина и посмотрела на Вадима.
— Нет, я считаю, что мой отец отвратительный, раз заставляет тебя все это терпеть. А ты совсем нет… — Вадим запнулся и, неожиданно смутившись, отвернулся. — Ты мне очень нравишься.
Он произнес это тихо, и Полине на какое-то мгновение показалось, что она ослышалась. Но все же Вадим так сказал, и на ее лице заиграла глупая улыбка. Она не знала, что он имел в виду: нравится ли она ему как друг или, может быть, больше… Но это сейчас было неважно.
— Ты тоже мне нравишься.
— Серьезно? — Вадим искренне удивился. — Я же вел себя с тобой как полный придурок.
— Но сейчас уже так не ведешь… И еще ты добр к моему брату. У Кирюши нет друзей, и вообще с ним мало кто общается. Обычно всем неловко из-за его болезни.
— Мне понравился твой брат. Он говорит, что думает, и очень любит тебя и Марину. Мне кажется, что даже к родителям Кирюша относится с теплотой.
— Да, иногда Виолетта бывает с ним ласкова, а Державин показывает любовь при других, но Кирюше этого достаточно. В такие моменты он к ним искренне тянется. Несмотря на то, что у него есть я, материнской любви ему очень не хватает.
— Жаль, что мои родители не могут ее дать. Лучше бы вы попали в другую семью.
— Вряд ли это случилось бы. Никто не стал бы усыновлять Кирюшу из-за его болезни да еще и в таком возрасте. Его бы определили в специальный интернат, а меня оставили бы в обычном детском доме. Нас бы разлучили, и тогда не представляю… — Полина замолчала. Она с трудом подавила вставший в горле ком и зажмурилась, чтобы не заплакать.
— Поэтому тебе приходится потакать моему отцу. Чтобы вас с Кирюшей не разлучили, — догадался Вадим. Полина молча кивнула. — И отец еще осмеливается тебя бить!
— Это случалось нечасто.
— Мерзавец.
— Не говори так. Он все-таки твой отец…
— К сожалению… Я бы отдал все на свете, чтобы он им не был.
Они оба замолчали, каждый думая о своем. Полине хотелось расспросить Вадима, в чем причина такого отношения к нему родителей. Она не могла поверить, что можно не любить родного ребенка. А Вадим размышлял о том, как уберечь Полину от своего отца.
— Кажется, к нам идут, — вздохнул он, заметив Киру.
Она так спешила к ним, что по пути подвернула ногу на высоченных каблуках и чуть не упала.
— Вот вы где! Мы вас заждались! — недовольно проговорила она. — Мы с ребятами собираемся в клуб. Вад, ты с нами? Поли вряд ли отпустят. Мы вызовем ей такси…
— Нет. Я домой, — отрезал Вадим.
— Ну ты чего?.. Пошли бы потанцевали немного. Поли не обидится, что мы пойдем. Ей же все равно нельзя. Да, Поли? — Кира выразительно взглянула на подругу, ища ее поддержки.
— Да. — Полина обратилась к Вадиму: — Если хочешь, можешь пойти с ребятами.
— Не хочу. Я поеду домой с тобой.
— Ну как знаете. Тогда я тоже не поеду. Пусть эта сладкая парочка тусит вдвоем. Кстати, думаю, что после клуба Яр увезет Аленку к себе. — Кира сказала это специально, чтобы хоть как-то задеть Полину, но у нее ничего не вышло. Тогда она развернулась и, даже не попрощавшись, направилась обратно к развлекательному центру.
— Я вызову нам такси, не против? — поинтересовался Вадим.
— Нет, совсем нет.
Такси приехало слишком быстро, как показалось Полине, а дорога до дома пронеслась почти незаметно. В машине они не разговаривали, зато, выйдя на свежий воздух, Вадим прервал молчание.
— Ты не будешь возражать, если я как-нибудь приглашу тебя прогуляться? Я был полным кретином, что так себя вел… Хотя уже говорил это. Мне бы хотелось узнать тебя получше и, может быть, подружиться. Надеюсь, что ты правда сможешь забыть, что я тебя обижал.
— Уже забыла. Мне кажется, ты очень хороший.
— А вот тут ты ошибаешься. — Вадим неожиданно помрачнел и, опустив голову, взглянул на Полину исподлобья. — Я совсем не такой, как ты думаешь.
— Позволь мне самой составить мнение о тебе, хорошо? — улыбнулась Полина, думая, что Вадим всего лишь смущается. — И я буду рада как-нибудь с тобой погулять.
Он глубоко вдохнул и на мгновенье закрыл глаза, а затем вдруг взял Полину за руку и переплел ее пальцы со своими. Она вздрогнула и почувствовала, как ее щеки начинают гореть. Ей казалось, что они оба совершают что-то страшное, предосудительное и совершенно неправильное, но было так хорошо…
— Может, выпьем чаю? — спросила, сбрасывая наваждение.
— Да, давай.
В комнатах не горел свет. Виктор Викторович говорил, что у него будет встреча с инвестором, поэтому дом был в их распоряжении и можно было не бояться гнева родителей. Все так же держась за руки, они направились к кухне, но, проходя через столовую, увидели темную фигуру, одиноко сидящую столом.
— Детишки! — воскликнула Виолетта и с трудом поднялась со стула. — Я заждалась!
— Что ты употребляла? — ледяным тоном спросил Вадим. Он отпустил руку Полины и слегка посторонился. — Ты пьяна? И почему сидишь в темноте?
— Как ты говоришь с матерью?! — прокричала Виолетта. Шатаясь, подошла к торшеру и, чуть не свалив его, с трудом, но все же зажгла свет. — Я не пьяна, тебе ясно? Я ностальгирую.
В неярком свете единственной лампы можно было увидеть, как проводила этот вечер Виолетта. На столе стоял графин с коньяком, рядом на блюдце лежали кусочки шоколада и дольки лимона. Пустую рюмку Виолетта не выпускала из руки.
— Я не пошла с вашим отцом на ужин. Сказала, что у меня мигрень. И это правда. После твоего возвращения меня постоянно мучают головные боли…
— Мама, тебе лучше пойти в комнату и лечь, — теперь в голосе Вадима слышалась искренняя тревога. Он шагнул к Виолетте, но она выставила перед собой руку, словно защищаясь от сына. — Мам, я хочу помочь.
— От тебя мне помощь не нужна. Ты — чудовище, Вадим. Самое настоящее чудовище.
Вадим на мгновение замер, а потом резко развернулся и бросился к лестнице. Виолетта проводила сына взглядом и медленно подошла к Полине. Она внимательно всматривалась в лицо падчерицы и вдруг нежно провела ладонью по ее щеке.