— Что?! Что нам стоит?! И Марина моему брату не нянька. Она медсестра, потому что у него проблемы со здоровьем. Тебе ясно?!

Лицо Ярослава скривилось от злости. Он не привык, чтобы с ним разговаривали в подобном тоне, тем более какая-то девчонка. Полина видела, что он с трудом сдержался, чтобы не послать ее отборным матом, чем, по рассказам Алены, обычно не гнушался в компаниях своих приятелей.

Кирилла и Марины нигде не было, и Полина начала волноваться. Она уже хотела подняться в комнату брата, как перед ней возник Виктор Викторович, преграждая путь.

— Поли, детка, ты далеко? Сейчас пригласят в столовую.

— Не могу найти Кирилла. Он у себя? Я поднимусь к нему?

— Они с Мариной сейчас спустятся. Я попросил ее не выходить к гостям до ужина. Ты же знаешь, как нашего мальчика нервирует толпа.

Полина не верила своим ушам. Впервые ее отчим подумал о Кирилле, а не о своем статусе.

— Ну что ты хмуришься, Поли? Я же все-таки не изверг заставлять Кирюшу терпеть всех этих людей. Но, конечно, сам ужин он пропустить не сможет, тем более после нас ждет семейная фотосессия.

— Спасибо, что позволил ему не спускаться раньше времени, — проговорила Полина, все еще сомневаясь в искренности отчима.

Виктор Викторович улыбнулся и, приобняв ее, повел в столовую.

За столом Полине досталось место рядом с Ярославом. Он галантно отодвинул для нее стул и мило улыбнулся, словно забыл недавнюю обиду, но, когда они сели, больно ударил ногой по щиколотке. Полина поморщилась, с шумом втянула воздух, в недоумении посмотрела на него, но не успела ничего сказать — Ярослав рассыпался в извинениях.

— Прости, Поли… Я случайно. Тебе не больно?

— Нет… Не больно… — сквозь зубы проговорила она.

— Что случилось? — неожиданно раздался голос Вадима, и он опустился на стул с другой стороны от Полины.

— Ничего, — бросила она. Ей была невыносима мысль, что весь ужин придется сидеть между Ярославом и Вадимом. И она не знала, кому из них сейчас рада меньше.

— Поли, у вас восхитительные крокусы! — воскликнула Кира, устроившись рядом с Вадимом. — Нам так понравилось в саду и совершенно не хотелось возвращаться. Да, Вад?

Кира накрыла руку Вадима своей и чуть сжала ее. Полине показалось, что в этот момент кто-то всадил ей в сердце нож. А стоило подумать, чем могли заниматься эти двое в саду, как к горлу подступила тошнота. Она даже хотела извиниться и выйти из-за стола, но тут показались Марина и Кирилл. Полина радостно улыбнулась брату, но он не ответил. Кирилл смотрел сквозь нее, будто Полина — пустое место.

— Кирюш! — громким шепотом позвала она, но Кирилл даже не повернул головы, оставаясь безучастным ко всему, что было вокруг. — Кир!

— Поли, пообщаетесь с братом после ужина, — строго сказал Виктор Викторович и поднял в воздух свой бокал. — Друзья! Я безмерно счастлив видеть вас всех сегодня в моем доме. Повод замечательный — день рождения моей прелестной супруги. Опустим, какой по счету…

— Виктор! — игриво возмутилась Виолетта.

— Дорогая, ты прекрасна. С каждым годом я люблю тебя все больше…

Ужин был поистине королевским: холодные и горячие закуски, изысканные салаты, мясные блюда, морепродукты, икра, редкая рыба, запрещенная к отлову. На такой стол Державины потратили баснословную сумму, и, конечно, на него не попало ничего из того, что готовила Виолетта, снимаясь в телепередаче. Телевизионщики были спроважены до ужина, и на их снимках и записях остались запечатлены лишь скромные угощения, доступные избирателям Виктора Викторовича.

До десерта Виктор Викторович предложил гостям пройти в малую гостиную и послушать Брамса в исполнении струнного квартета московской филармонии. Небольшой концерт должен был занять публику, пока Державиным устраивали семейную фотосессию. Виктор Викторович пригласил одного из лучших фотографов столицы и распорядился, чтобы все семейство беспрекословно слушало его указания.

— Вот так… Мальчик на коляске будет с краю. Дочь, встаньте рядом с отцом… Сын — с матерью…

Пока фотограф, словно марионеток, устраивал всех в кадре, Полина пристально смотрела на Кирилла. За ужином брат сидел слишком далеко от нее, но она все равно заметила, как странно он себя вел. Слишком тихий, молчаливый, отрешенный. У Кирилла бывали моменты, когда он будто выпадал из реального мира, но это длилось недолго, не так, как сейчас.

— Дочь, смотрите в объектив… — протянул фотограф, делая первый снимок, — и улыбайтесь. У вас праздник, а не поминки.

— Поли, улыбнись и смотри в кадр, — прошептал Виктор Викторович и, обнимая ее за талию, больно ущипнул.

— Что с Кириллом?

— Ничего. Смотри в кадр.

— Почему мой брат такой?

— Смотри в кадр, я сказал. Не порть фотографию.

Полине пришлось изобразить улыбку и вытерпеть фотосессию до конца. Только услышав заветное «снято, все свободны», она смогла вновь обратиться к отчиму, но он лишь отмахнулся от нее, как от назойливой мухи, переключив свое внимание на сына.

— Вадим, ты до ужина гулял с подругой Поли. Уж не намечается ли у тебя роман? — усмехнулся Виктор Викторович и похлопал Вадима по плечу.

— Пап, я…

— Ладно-ладно, не буду докучать расспросами, идем в малую гостиную.

В другой раз Полина бы поплелась за ними, чтобы услышать, что скажет Вадим про Киру, но сейчас ей было не до ревности. Она подошла к Кириллу, склонилась над ним, взяла его лицо в ладони и заставила посмотреть ей в глаза.

— Кирюша, что с тобой? Это я, Поли, твоя сестра. Кир…

— Поли, оставь брата. Идем к гостям, с ним все в порядке. — Виолетта взяла Полину под руку и попыталась поднять, но та оттолкнула мачеху. — Нахалка! Ты что творишь?

— Что с моим братом?!

— Все в порядке, я же сказала.

— Марина, что с Кирюшей? Почему он такой? — Полина не просто спрашивала. Она молила об ответе. И хотя ее глаза заблестели от слез, она сейчас готова была дать отпор не только Державиным, но и всему миру.

— Поли, с Кириллом действительно все в порядке. Утром он будет обычным, — проговорила Марина, не глядя на нее.

— Утром? Почему утром? А сейчас?

— Поли, мы были вынуждены сделать Кириллу укол успокоительного. Это совершенно безопасно и даже полезно. Ты же знаешь, как он пугается большого скопления народа, — сказала Виолетта.

— Вы что?!

— Тише! Нас услышат и подумают, что мы ссоримся.

— Плевать мне, пусть слышат! Что вы вкололи Кириллу?

— Простое успокоительное. Ничего страшного. Кириллу сейчас хорошо и спокойно. Посмотри на него.

— Да он в прострации! Он не понимает, что происходит вокруг! Как вы могли?

— А что нам оставалось делать? Он бы испортил праздник, а тут такие важные для твоего отца люди.

— Он мне не отец!

— Дорогая, не разбрасывайся подобными выражениями. Аккуратнее. — Виолетта шагнула к падчерице, и в ее глазах вспыхнула ярость. Только Полина не догадывалась, что Виолетта злится куда больше на себя — из-за того, что позволила сделать такое с Кириллом.

— Кирилл не животное! Как можно было накачать его успокоительным? За что вы так с ним? — Полина опустилась перед братом на корточки и попыталась поймать его отсутствующий взгляд.

— Марина, увези Кирюшу наверх и уложи. Ему лучше лечь спать. Виктор не рассердится, если он пропустит десерт, — деловито заявила Виолетта и стала поправлять свою прическу.

— Хорошо. Когда я его уложу, могу быть свободна и не спускаться?

— Естественно. Ты же не гостья на празднике. А вот ты, Поли, иди в малую гостиную.

— Я помогу уложить брата.

— Нет. Кирилла уложит Марина. Ты будешь с гостями. Идем. — Виолетта протянула Полине руку. — Ну?

— Марин, я зайду его проведать, когда праздник кончится.

— Хорошо, Поли. Но Кирюша тогда уже будет спать.

— Все равно зайду.

Под пристальным взглядом Виолетты Полина пошла в малую гостиную. Концерт еще продолжался, и гости наслаждались музыкой Брамса в импровизированном амфитеатре, устроенном Виктором Викторовичем специально для этого вечера. Место Виолетты рядом с супругом пустовало, и она протиснулась туда, а Полине оставалось только сесть на крайнем стуле в последнем ряду, где были видны лишь затылки гостей.

Музыка, которая в любой другой день обязательно понравилась бы Полине, сейчас ее угнетала, а злость на приемных родителей разъедала изнутри. Полина часто думала, что, когда ей исполнится восемнадцать, можно будет заняться вопросом опеки над братом. Она понимала, что это будет непросто, и, если Державины воспротивятся, шансы победить их будут ничтожно малы. Но ради брата Полина была готова на все. Ради него она терпела тиранию отчима и эгоизм мачехи, ради него забывала о своем Я, становясь той, кем ее хотели видеть Державины. Но этот вечер окончательно убедил ее, что нужно обязательно вырваться из этой семьи и забрать с собой брата. Снова у нее перед глазами возник образ Кирилла, и Полина громко всхлипнула.

— Тш… — возмущенно зашипела сидящая рядом дама.

— Извините.

Полина не выдержала, вскочила со стула и выбежала из малой гостиной. Но ей не хватало воздуха. Казалось, что весь кислород в доме кончился. Думая, что ее никто не видит, она направилась к черному входу, ведущему в сад.