Свет от трёх огромных люстр, низко свисающих над длинным столом, ослеплял. В распахнутое окно вплывал яркий аромат весенних цветов, а легкий ветерок колыхал воздушные занавески.
Леди Саммерхилл возглавила стол с одного его конца, а её сын — с другого. Как самый высокопоставленный гость, лорд Кавендиш занял место по правую руку от герцогини. Графиня Риверс села справа от Энтони. Маргарет оказалась слишком далеко от дядюшки, ей отвели место между Кэтрин и сэром Джонатаном Трэнси. К её прискорбию, невыносимый граф Лаврентис уселся прямо напротив неё.
Стол был украшен букетами из пионов, которые наполняли воздух насыщенным сладким ароматом. От этого густого запаха у Маргарет даже закружилась голова, хоть она и не была склонна к обморокам. Также на столе стояли вазочки с фруктами и орехами.
Когда все гости разместились, лакеи начали подавать блюда: подносили кушанье к каждому из гостей и клали на тарелку небольшую порцию.
— Мама говорила, что вы все детство провели в России? — обратилась к Маргарет Кэтрин.
— Так и есть, — кивнула она, тут же почувствовав, как у неё защемило сердце.
— Говорят, что у вас на балах медведи танцуют наравне с мужчинами, — понизив голос, зашептала мисс Кэтрин, — и что сам царь сажает одного ручного с собою за стол.
— Что за небылицы, мисс Саммерхилл, — усмехнулся Ларентис, — медведь — дикое животное, его не усадишь за стол.
«Но вас-то усадили», — чуть не сорвалось с языка Маргарет, но она вовремя остановила себя.
— Но я слышала… — продолжила мисс Кэтрин.
— О чем это вы? — вмешалась леди Саммрехилл.
— Я спрашивала мисс Кавендиш про русских медведей, — призналась Кэтрин, и Маргарет уловила, как она тут же подобралась и будто бы сжалась. Так боится строгой матушки?
— И что же ответила мисс Кавендиш? — с вызовом проскрипел голос мисс Вайтвиллоу.
— Я не помню никаких медведей, — сказала Маргарет и потянулась за бокалом, вдруг почувствовав, что ей вот-вот станет дурно.
От запаха цветов ли, от вопросов ли, ответы на которые она не знала?
— К сожалению, Маргарет мало что помнит из своего детства, — сказал лорд Кавендиш, спасая племянницу от дальнейших расспросов. — Ей тяжело далась дорога от Петербурга до Лондона, и бедная девочка подхватила лихорадку. К тому же, незадолго до этого она лишилась и отца, и матери. Маргарет долго болела, доктора даже опасались за её жизнь. И в результате болезни она потеряла память.
— Бедная девочка.
— Несчастное дитя, — раздались со всех сторон сочувствующие вздохи.
Маргарет было неприятно такое пристальное внимание к её персоне. Остаток ужина она просидела, практически не отрывая взгляда от тарелки, хотя почти не притронулась к тому, чем угощали их на этом званом вечере. Однако стоило ей поднять глаза, и каждый раз Маргарет натыкалась на взгляд Ларентиса. Его чёрные глаза казались непроницаемыми, и разгадать их выражение она не могла. Там, на лесной тропинке, когда его конь испугал её Прудди, Ларентис смотрел на неё с усмешкой, но теперь он казался Маргарет серьезным, а меж бровей пролегла угрюмая складка.
Тем не менее за их частью стола царило оживление: мисс Кэтрин была словоохотлива, ей вторил Джонатан Трэнси, увлекательно рассказывавший о своей родине, о Техасе, прериях и табунах лошадей, и Маргарет так увлеклась его рассказом, представляя, как она скачет на вороном жеребце, как ее волосы развеваются на ветру, как вокруг простирается саванна, а за ней несется огромный табун лошадей, поднимая стену пыли, что совсем забыла о своей дурноте.
Глава двенадцатая, в которой дамы обсуждают велосипеды
После ужина женщины отправились вслед за леди Саммерхилл в большую гостиную, а мужчины ушли в библиотеку, чтобы выкурить по сигаре и промочить горло после сытных яств.
— Извините меня, — шепнула мисс Кэтрин Маргарет, — я не знала, что вы ничего не помните.
— В том нет вашей вины, — улыбнулась Маргарет, — вы и не могли этого знать.
Они разместились на изящном диванчике, и Маргарет, чтобы чем-то занять руки, начала разглаживать платье.
— Наверное, это ужасно — ничего не помнить, — сказала мисс Кэтрин.
— Я привыкла, — пожала плечами Маргарет.
Она и правда привыкла и уже не вспоминала первые годы, последовавшие за той ужасной лихорадкой, которая чуть не забрала ее жизнь. Тогда ей казалось, что она уснула, а, проснувшись, очутилась в совершенно незнакомом мире. Она не помнила ни дядюшки, ни кого-то из слуг, ни Вестмура. Она забыла все правила поведения и даже то, как говорить правильно. Наверное, тут сказалась не только потеря памяти, но и то, что росла она в России, которую дядюшка называл дикой, темной страной. Может быть, и хорошо, что Маргарет все забыла. Еще неизвестно, в какой обстановке протекало ее детство. Однако ей очень хотелось вспомнить свою маму, хотя бы черты ее лица и фигуры, ведь свою любовь к ней она не забыла.
— Слышала, вы совсем недавно были в Лондоне, моя дорогая, — проскрипела мисс Вайтвиллоу. — Пришелся ли он вам по вкусу?
Маргарет подняла глаза на противную женщину, что уже успела вызвать в ней неприязнь. В гостиной повисла тишина, другие разговоры стихли, и стало так тихо, будто бы все, затаив дыхание, ждали ответа Маргарет.
— Отчасти, — сказала она.
— Какой же частью он вам приглянулся? — продолжила расспрос мисс Вайтвиллоу.
— Лондон — современный город. Там кругом даблдекеры, электричество, водопровод.
— Вы правы, мисс Маргарет, — вмешалась графиня Риверс. — Это все так облегчает жизнь. Здесь, в провинции, нет таких удобств.
— А еще там многие ездят на велосипедах, даже женщины, — с энтузиазмом сказала Маргарет, и глаза ее загорелись.
При этих ее словах мисс Вайтвиллоу осенила себе крестным знамением.
— Хватит нам и того, что женщины ездят верхом на лошадях, еще не хватало, чтобы леди оседлали эти чудовищные приспособления.
Маргарет не сдержалась и закатила глаза, что вызвало смех у мисс Кэтрин. Та, однако, быстро прикрыла лицо веером, скрывая за ним улыбку. «Интересно, что бы сказала мисс Бородавка, если бы узнала, что я уже выписала себе велосипед, и он на днях прибудет», — подумала Маргарет. К слову сказать, лорд Кавендиш велосипедов для женщин тоже не одобрял и не знал, что племянница собралась-таки освоить этот вид передвижения. Ставить его в известность Маргарет не собиралась, уже договорившись с Люси, а та, в свою очередь, с молодым конюхом Питером, что велосипед они припрячут в конюшне, а кататься будут подальше от дома. Горничная, которая была старше Маргарет всего на пять лет, тоже горела желанием освоить езду на велосипеде.
— А как вам лондонские балы? — спросила мисс Риверс, старшая из дочерей графини Риверс.
Она была не очень хорошая собой: слишком вытянутое лицо и тяжелая челюсть придавала ей сходство с лошадью. Однако этот изъян нивелировали довольно большие яркие глаза и подвижный рот. Присмотревшись к девушке повнимательнее, можно было даже счесть ее хорошенькой.
— Ох, мама! Я тоже хочу в Лондон, — простонала мисс Элизабет, младшая и более симпатичная из двух сестер Риверс. Она была под стать мисс Кэтрин: такая же яркая, такая же веселая и подвижная. Между ней и мисс Саммерхилл было гораздо больше сходства, чем между мисс Элизабет и ее родной сестрой.
— Давайте послушаем, что нам поведает о балах мисс Маргарет, — протянула мисс Вайтвиллоу, бросив на Маргарет такой осуждающий взгляд, что той тут же захотелось запустить в эту старую деву диванной подушечкой или чем потяжелее.
— Балы как балы. Слишком много на них народу, а в залах слишком душно, — пожала плечами Маргарет. — Однако наряды дам восхищают.
— Должно быть, вам довольно одиноко в Вестмуре, моя дорогая? — леди Саммерхилл наконец вмешалась в разговор и перевела его в более безопасное русло. — Теперь, когда мы свели знакомство, надеюсь, вы почаще будете составлять компанию моей Кэтрин. Она тоже часто скучает здесь.
— Я буду рада стать вашей подругой, — пробормотала Маргарет скорее из вежливости, чем из искренних побуждений. Она еще слишком мало жила в Вестмуре, чтобы начать скучать. Да и проведя десять лет в глуши северного графства, где у нее не было близких подруг, Маргарет привыкла сама себе находить развлечения, не нуждаясь в обществе сверстниц.
— Вы любите ездить верхом? — обрадовалась мисс Кэтрин. — Я заядлая наездница.
— Я тоже обожаю верховую езду, — с энтузиазмом поддержала ее Маргарет. Может, эта мисс Кэтрин не так безнадежна?
— И я, — заявила мисс Элизабет, а мисс Риверс поморщилась — лошадей она не любила.
— Вы, наверное, получили великолепное образование. Учились в пансионате? — поинтересовалась графиня Риверс.
— Нет, — призналась Маргарет. — Из-за того, что я долго болела в детстве, дядюшка посчитал, что будет правильным нанять домашних учителей. Так что в пансионате я не училась.
— А я считаю, что истинное образование леди может получить только под строгим надзором профессиональных учителей, — вздернула нос мисс Риверс. — Мы с Элизабет учились в школе миссис Вудстер в Брайтоне.
— А я посещала школу в Кэмдене, — сказала мисс Кэтрин и шепотом добавила для Маргарет: — Я оттуда сбежала при первом удобном случае.