— Благодарю, но пока не хочется, — отказываюсь с вежливой и холодной улыбкой. — Лучше сразу к делу. Так что у вас случилось?

Поправляю на шее цепочку с «булыжником-переводчиком», демонстративно складываю руки на груди и делаю покерфейс.

Эльф хмыкает, но рассказывает:

— Мы трое — маги, хранители и смотрители города Эйхаргард. Наш город расположен на острове. Собственно весь остров и является городом. Прикоснувшись к книге, вы подписали магический контракт сроком на один год. Контракт гласит, что вы, эрла Валерия отныне невеста градоправителя, тело которого проклято, находится и хранится в его имении, древнем особняке вот уже сто тридцать один год. По условиям контракта до окончания года, который начнёт отсчитываться с завтрашнего дня, вы должны получить от эльфа предложение руки и сердца. Тогда проклятие падёт, градоправитель пробудится от проклятого сна, быть может, и не пробудится, а по-настоящему умрёт. В любом случае вы станете свободной гражданкой нашей прекрасной страны Рейналы. Возможно, вдобавок будете ещё и богатой вдовой.

Сто тридцать один год находится в состоянии сна? Серьёзно?

— Та-а-ак… То есть, кто-то умер и теперь портит жизнь всему населению города? Он что, привидение? И каким это способом я должна получить у покойника предложение руки и сердца?

Я стараюсь говорить максимально спокойно и не смеяться над бредом.

— Видите ли, эрла, проклятие может коснуться всего острова, а он стратегически важен для всей Рейналы. Чтобы проклятие не расползалось, необходимо женить эла Вальгара, это условие проклятия. Тогда он пробудится ото сна и проклятие спадёт. Он будет жить вместе со своей новоявленной женой. И да, вы совершенно правы, эл — призрак и жениться не желает. Уже двенадцать невест разных рас пробовали и жили в его имении, но так и не смогли понравиться элу, не смогли получить от него предложение вступить с ним в брак, соответственно, не смогли снять проклятие. Спустя ровно год все они отправились к праотцам. Умерли в страшных муках. Но их смерти стали благом для всей Рейналы. Каждая девушка спустя год обеспечивает город на десять лет спокойной жизнью. Проклятие словно консервируется, «засыпает» на это время. Если позволить проклятию жить своей жизнью, то оно уничтожит весь остров и всех тех, кто живёт здесь и всех тех, кто ступит на проклятую землю. Но как уже говорил, наш город-остров важен для страны. Так вот, когда срок в десять лет истекает, требуется новая кандидатка в невесты. Выбор в этот раз пал на женщину без магии, на обычного человека из немагического мира. Книга-контракт выбрала вашу духовную сестру, но вы сбили все настройки и теперь вы, Валерия, обязаны либо снять проклятие, либо прожить год в особняке бывшего градоправителя и своей смертью послужить благой цели. Третьего варианта нет.

Глава 5

* * *

— Валерия —

У меня внутри поднимается волна гнева и ярости.

— Какое «заманчивое» предложение, — произношу едко. Мои слова так и сочатся ядом. — Вы хоть осознаёте, что вместе со своим проклятым призраком загубили ни в чём неповинные души?

Братья демонстративно закатывают глаза (я уже поняла, что это их любимая привычка). Эльф разводит руками и произносит:

— Спокойной жизни и мира без жертв не бывает, эрла.

Я качаю головой. Всё моё существо противиться этой ситуации. Я закрываю лицо ладонями и тру его, будто пытаюсь проснуться, но реальность никуда не уходит.

Вздыхаю и говорю:

— Меня не устраивает тот факт, что я не могу вернуться. На Земле у меня осталась подруга Юля, мои друзья, коллеги, любимая работа… Меня потеряют… Я же…

Братья-маги широко улыбаются, и Ялмар с удовольствием просвещает меня:

— За этот факт, эрла можете не переживать. О вас никто не вспомнит. Точнее, с того момента, как вы перенеслись а наш мир, вы в своём никогда и не существовали.

— Что? — выдыхаю сокрушённо и вся напрягаюсь. С силой сжимаю подлокотники кресла и чувствую, как ногти вот-вот порвут обивочную ткань. — В смысле меня никогда не… существовало?

В конце фразы мой голос еда не надламывается.

— Ялмар, ты жесток, — вздыхает эльф. — Валерия, это краткая версия, но в целом всё так. Дело в том, что любой мир — это живое существо, и он не отдаёт, не отпускает тех, кто для него важен. Отпускает тех, кто либо уже выполнил своё предназначение, либо тех, кто совершенно нейтрален и никакой особой нагрузки на совершенствование мира не несёт. Выбирайте любой из вариантов, к которому вы относитесь.

В горле образуется слезливый ком. Свирепая обида на свой собственный мир заполняет сердце. Я сижу и молчу, опускаю взгляд и ощущаю, как в душе образуется пустота.

Кладу руку на горло и чуть сжимаю, проглатываю ком в горле, часто моргаю, чтобы слёзы не показались. Не сейчас и не здесь. Пролью слёзы, когда одна буду. О своей боли и «жизненной стуже» поплачу тайком и тихо-тихо, чтоб никто не услышал.

Как же так? Неужели это правда, и мой собственный мир, моя любимая Земля от меня отказалась? Вышвырнула из своей реальности в другую как будто я — хлам. Избавилась от меня, как от ненужной вещи или даже мусора.

Неужели я была совершенно незначимым человеком для матушки Земли? Неужели не приносила ей и людям пользу, не совершенствовала свой мир?

— Вы расстроены, — мягко произносит эльф, возвращая меня из горьких мыслей в не менее горькую реальность.

Вскидываю на него полный боли и непонимания взгляд и едва слышно говорю:

— Я просто не понимаю…

— У вас осталась семья? Дети? — спрашивает он.

Качаю головой.

— Нет. Работа, коллеги и подруга Юля… — выдыхаю едва слышно.

— Кем вы работали? — интересуется Ронан.

— Я врач скорой помощи.

— Врач, — пробует эльф незнакомое слово. — То есть, лекарь?

Пожимаю плечами.

— Можно и так сказать.

— Хм. Есть ещё один вариант, что вы намного больше нужны нашему миру и Нилий, как мир магический оказался сильнее вашего и вопреки желаниями вашего мира, «вытянул» вас сюда, — рассуждает эльф, рассматривая свою чайную чашку. — Вопрос: когда вы коснулись книги, потом у вас были какие-то… неприятные симптомы? Или вы просто заснули и пробудились здесь?

— Это важно? — спрашиваю с горькой усмешкой.

— Да, Валерия, это важно, — с серьёзным видом произносит эльф.

Маги тоже смотрят на меня со всей серьёзностью.

— Когда прикоснулась к книге, ощутила боль в пальце, словно одновременно и укололась, и порезалась. Была сильная слабость, головокружение и тошнота. Потом палец жутко разболелся. После боль ушла, но вся рука покрылась сыпью и чесалась так, будто я подхватила чесоточного клеща. Я смазала руку специальной мазью и легла спать. Меня буквально вырубило. И проснулась уже здесь.

Мужчины переглядываются. Все предельно серьёзны.

— Ваш мир не желал вас отпускать, эрла, — произносит эльф. — Но наш мир, как оказывается, в вас нуждается. Значит, либо никакой ошибки не было, либо когда вы оказались возле книги вместе со своей духовной сестрой, артефакт почувствовал, что вы… как бы правильнее сказать… «подходящее».

Я смотрю на мужчин настороженным и напряжённым взглядом и осторожно спрашиваю:

— Это значит, что когда я выполню задание по снятию проклятия, смогу… вернуться?

В груди сердце начинает биться быстро-быстро, как пойманная в ладони бабочка.

— Увы, но нет, — обрывает мне всю надежду Лорендорф. — Чем скорее смиритесь с этой мыслью, тем лучше для вас самой, Валерия.

Да, правы те, кто утверждает, что надежда — отрава для души и сердца. Есть только действия, поступки и вера. И лишь эти три составляющие и являются истинной надеждой.

— Вы нас извините за грубые слова и замечания, эрла, — не совсем искренне, точнее, совсем неискренне и весьма сухо извиняется Ялмар.

— Всё в порядке, — небрежно пожимаю плечиком. Мой тон равнодушный и сухой.

— Всё же мы не можем оставить вас в том виде, в каком вы находитесь сейчас, — произносит Ронан и окидывает меня многозначительным взглядом, кривит губы.

И я прямо кожей чувствую, с каким непосильным трудом он остаётся вежлив со мной. Ему явно хочется сказать много «приятного» по поводу моей внешности и моей одежды. Извините, но я в халате и носках была, когда спать завалилась и на светское мероприятие с эльфом и двумя магами не собиралась от слова совсем, а то бы заранее принарядилась.

Эх, не нравлюсь я братьям-магам и всё тут. Но я и не шоколадка, чтобы всем нравиться. Да и не просила я, чтобы меня в этот мир перемещали. Сами виноваты, вот пусть и возятся теперь со мной.

— Уж простите, но меня не предупреждали о внезапной смене жительства. Так бы чемоданы с одеждой и вещами захватила! — произношу холодным просто арктически ледяным тоном.

— Эрла Валерия, но ведь ясно видно, что жизнь вас изрядно потрепала и поизносила, — никак не могут успокоиться маги и щедро поливают меня дурно пахнущими «комплиментами».

— У нас лекари в основном мужчины, потому что дело это чрезвычайно сложное и выматывающее…

А я тут же закрываю рот, а сначала хотела ответить в их манере, но вместо этого издаю протяжный стон отчаяния.

Роняю лицо в ладони. Я готова разреветься.