Новая форма, идеально отглаженная, лежит в закрытом контейнере у двери. Наспех переодеваюсь в вещи непривычного для меня антрацитового цвета, с зелеными тонкими полосками вдоль штанин и рукавов, и выхожу. И чуть не врезаюсь в змеедока.
— Зейрашш, не успела расспросить Ашша, да и хотела переговорить с тобой, — несколько нетерпеливо начинаю я.
— Прямо сейчас? — уточняет целитель. — Или в трапезной поговорим?
— Лучше сейчас. Наверняка в столовой будет шумно. Ты же понимаешь, насколько ваша раса интересна для меня. Поэтому я решила начать с вашего генома.
И вижу, как Зейрашш довольно скалится.
— Значит, ты уже в курсе, что наагшайрасы — генно-модифицированный организм? — Дождавшись утвердительного кивка, он продолжает: — Мы только предполагаем, когда это произошло. Что-то около сотни тысяч лет назад. Обычно аналогичной перестройке подвержены более простые организмы и клетки. Но в тот момент наша родина Патала оказалась во власти бушующего солнца. Мощное излучение Сурьи определенной волны, тепловой шок и, возможно, вирусы способствовали внедрению еще одной нити ДНК в организм человека. Тогда по неизвестной причине люди не вымерли, а стали активно мутировать.
— То есть основой послужил все-таки человеческий организм? — конкретизирую я.
— Да, безусловно. Все наши исследования говорят об этом. Предполагаем, что процесс был небыстрый. У наших предков стали появляться особенные дети, которых становилось все больше. К сожалению, данных, как происходило принятие мутировавших индивидуумов в популяции, у нас нет. Не исключено, что первых детей уничтожили — как рожденных с непонятными и новыми уродствами. Но чужеродный генетический материал был внесен в геном человека. Изменить или остановить это оказалось уже невозможно. Необратимый процесс. Постепенно, путем естественного скрещивания и эволюции, раса наагшайрасов приобрела тот вид, с которым ты имеешь дело сейчас, — озвучивает факты Зейрашш. — И да, в парах с людьми всегда рождаются дети с двойным набором генов и всегда с хвостом, — добавляет он.
Доминирующий геном. Вроде бы я догадывалась о чем-то таком. Но одно дело предполагать, а другое — когда тебе это вываливают как есть.
— Теперь можем идти в столовую? — осведомляется целитель, внимательно изучая оторопевшую меня.
— Зейрашш, я так и не поняла до конца механизм вашей трансформации. Везде написано довольно расплывчато.
— А здесь все сложно, Рай. Я медик, люблю все доказанное и понятное. Но трансформация наагшайрасов — это как космос. Мы сами не все о ней знаем. Ее способны вынести только взрослые шайрасы мужского пола, и то далеко не все. Это как начать идти, но нельзя остановиться до конца пути. С каждым разом все происходит легче, этот навык тренируется. Но первый раз всегда самый тяжелый и рискованный. Считай, второе рождение шайраса. Процесс длится около суток; несмотря на боль и ужасающий дискомфорт, ты должен в концентрации держать цель. И тогда тело меняется.
— А что бывает с теми, кто не смог довести дело до конца? — Меня сковывает ужас, стоит представить переходные состояния наагов.
— Тебе лучше не знать этого, маленькая землянка. И не видеть, — напористо заявляет Зейрашш.
Прислушаюсь я лучше к его рекомендациям…
Есть мне, естественно, расхотелось. Отношусь к тем людям, кому в стрессе надо уговорить себя проглотить хоть маленький кусочек еды. Но в трапезную все же иду. Не хочу в свой первый рабочий день разворачиваться и уходить в каюту.
Заодно переварю ту мысль, что захоти шайрасы, они и без войны станут доминирующей расой. Несколько поколений смешанных браков — и двойной геном распространится по всей Земной Коалиции. Замещение текущего людского с одной нитью ДНК — это просто вопрос времени.
Не это ли знали в Правлении и старались избежать? Уничтожая всех людей, кто хоть чуть-чуть приблизился к правде. И к шайрасам.
Глава 12
Невидимый враг
В очередной раз не смогла отвертеться и иду на обед с Зейрашшем. Проще было согласиться ходить в трапезную, чем выслушивать лекции о важности совместного приема пищи и вреде перекусов. И так знаю. Просто… привыкла к другому. И не требуется мне столько еды, как змеехвостым.
Питание на «Аруне» оказалось очень похожим на то, что подается и в наших звездолетах. Вкусно, калорийно и сбалансированно. Какие-то незнакомые виды мяса, рыбы. Новые для меня овощи. Вместо хлеба — маленькие лепешки из муки зуири, так похожей на нашу кукурузную. Но в целом понятные и знакомые вкусы, отличающиеся разве что набором специй. Поэтому еда более ароматная. И, как оказалось, все же более аппетитная, чем стандартная в Коалиции.
Я по привычке ем столовыми приборами, тоже вполне обычной формы. Но некоторые наагшайрасы едят прямо руками, заворачивая в лепешки еду. В диковинку для меня? Да. Но это их правила.
Отмечаю, что больше не кошусь в сторону Зейрашша, рискуя заработать косоглазие, меня перестал удивлять его облик. Куда хуже — я постепенно привыкаю к его постоянному присутствию рядом. К живому участию и поддержке, может даже искренней? Зейрашш довольно ехидный тип, любит посмеяться, но рядом с ним чувствуешь: не обидит. Приходится напоминать себе о прошлом и о рисках, связанных с близкими отношениями. Не хочу больше боли и разочарований. В последний раз, когда я доверилась, меня снова предали.
— Опять озадачена, маленькая землянка? — вкрадчиво интересуется целитель.
Как ему удается молниеносно считывать перемены в моем настроении? И почему маленькая? С моим-то ростом!
— Кое-что вспомнила, — признаюсь ему и захожу в трапезную.
Там уже полно под завязку шайрасов. Надеюсь, дотошный Зейрашш отвлечется и не будет испытывать мое терпение.
Как же! Как только мы выбрали еду и расселись в глубоких удобных креслах, вмещающих и крупных шайрасов, на меня посыпались новые вопросы.
— Тебя кто-то сильно обидел в прошлом, поэтому ты держишься на расстоянии? Вначале я списал твою отстраненность на шоковое состояние и мой успокаивающий коктейль. Он несколько выравнивает эмоциональный фон. Но сейчас ты чувствуешь себя довольно хорошо, а твои мысли и чувства часто остаются для меня загадкой. Ты четко выверяешь то, что должны увидеть другие. Я ведь не ошибаюсь? — мягко интересуется Зейрашш.
Но по его внимательным глазам понимаю: спросил из вежливости.
Угу. Обидел. Только тебе об этом знать необязательно.
Я не готова раскрывать душу, потому отталкиваю дружелюбного дока. И мне далеко не радостно от этого. Но так будет лучше.
— Зачем тебе мои терзания и проблемы, Зейрашш? Своих забот не хватает? — Я выразительно вскидываю бровь. — Мои не стоят того, чтобы тратить на них время.
— Ошибаешься, колючая землянка. От доверия зависит, насколько результативной в итоге будет наша совместная работа. — Целитель настырно стоит на своем.
— Я подумаю, Зейрашш. Благодарю, — холодно выдавливаю в ответ и тут же подскакиваю от грохота в столовой.
Вижу, как молодой шайрас, бледный, как стены в трапезной, закатив глаза, бьется в крупных судорогах, попутно снося хвостом столы и кресла. Зейрашш, не растерявшись, сноровисто оттаскивает меня на безопасное расстояние. Дав короткую команду другим шайрасам держать упавшего, ловко извлекает из поясной сумки шприц и вкалывает в шею зафиксированному наагу. Крупные капли пота катятся по лицу и телу поверженного шайраса, а грудь неравномерно вздымается.
Спустя десять очень долгих секунд тело обмякает. И только редкие судороги, пробегающие по всей длине хвоста, выдают случившееся.
Зейрашш посылает команду через свой браслет — доставить медицинскую капсулу. Он обеспокоен, но не удивлен. Значит, это произошло не в первый раз.
— Он жаловался на что-либо сегодня или вчера вечером? — спрашиваю у наага, сидевшего рядом с пострадавшим.
— Эвордашш не хотел есть сегодня, пошел скорее за компанию. Это было удивительно, он ни за что не пропустит время обеда, — охотно отвечает тот, другие шайрасы рядом активно кивают. — Жаловался на тошноту и головную боль. Но отказался идти в медицинский блок, сказал, пройдет.
В этот момент к дверям столовой доставляют медицинскую капсулу куда больше той, где восстанавливали меня.
— Зейрашш, запусти сканирование мозга, — прошу я. — Пусть Ашш сделает срезы в трех плоскостях, шаг — один миллиметр, — не теряю времени по пути в медотсек.
— Я проверял не раз, с такими симптомами всегда одинаковые изменения. Пока мы не знаем, почему они возникают, — озадаченно трет подбородок целитель.
— Можно, я проверю и посмотрю еще раз? Зейрашш, что вам известно об энцефалитах? — Вижу, как в капсуле активировался диагностический режим и по бледному лицу Эвордашша поползли лучи.
Целитель устремляет на меня растерянный взгляд.
— Немного, на самом деле. Как тебе известно, наагшайрасы не подвержены инфекциям. Людей у нас приличное количество, но мы не погружаемся глубоко в воспалительные проблемы мозга. Для лечения людей у нас есть человеческие препараты, не только достижения шайрасской медицины. Признаться, я и не думал в этом направлении прежде. — Док явно несколько растерян.