— Трогала там что? — панибратски обратился к ней Антон.

Она отчаянно замотала головой, вовремя придержавшись рукой о дверной косяк: ее заметно пошатывало.

— Ключи дайте, — попросил Антон. — Никуда не уходи, поговорим с тобой потом, — обратился он к девушке.

Он сгреб со стойки регистрации карту от номера, и мы направились к лестнице.

— Лифт слева, — услышали мы голос старшего администратора.

Ее слова мы оба проигнорировали и вскоре оказались на втором этаже прямо напротив лифта. Следуя указателю, пошли налево. Третья по счету дверь оказалась той, что мы искали.

Селиванов левой рукой неловко вставил карту в считывающее устройство замка. После сигнала толкнул дверь внутрь и вошел. Я последовала за ним.

Первое, что бросилось в глаза, — обнаженное тело молодой девушки на кровати. Она лежала на спине, будто плюхнулась на постель навзничь. Светлые пряди раскиданы по простыне, безжизненные темные глаза смотрят в потолок. Рот девушки был в крови: засохшие струйки на коже выглядели бурыми, будто с губ стекала густая смола да так и застыла.

— Выстрел в рот? — предположила я.

— Мозгов нет…

— У меня?

— На стене, Татьяна, на потолке.

— Ладно, я тебя в коридоре жду. В конце концов, я сюда просто доставила лучшего из лучших умов нашего отделения.

— И на том спасибо, — хмыкнул Селиванов, продолжая топтаться на месте.

Я вышла из номера и направилась к окну в конце коридора. К моему счастью, ручки не были выкручены, чем грешат некоторые гостиницы. Я приоткрыла створку и сунула нос в образовавшуюся щель, вдыхая прохладный воздух.

Присев на подоконник, взяла в руки телефон и принялась искать ноутбук Весты в объявлениях на сайтах, чтобы поскорее выбросить из головы девушку из двести шестого номера. Ничего похожего. Впрочем, он мог уйти в первый же день, и объявление сняли.

Повертев в руках телефон, я собиралась набрать номер Варвары, но в последний момент набрала тот, что недавно продиктовала мне на остановке Маша.

— Воспользовалась тем, что ты дала мне свой номер, — пояснила я после приветствия.

— Ага, с условием, что вы позвоните, когда снова решите скрутить кого-нибудь из наших, чтобы у меня была возможность сделать крутое видео. Но я сегодня не на парах: прохожу практику в архитектурном бюро.

— Выходит, зря ты даешь свой номер первой встречной, — усмехнулась я. — Ладно, отвлекать не буду. Спрошу прямо: как у Антохиной с личной жизнью?

— Не жалуется.

— Парень имеется?

— Насколько я знаю, сейчас никого у нее нет. Пару месяцев назад расстались.

— Имя, фамилия?

— Я на допросе, что ли? — возмутилась Маша.

— Пока нет, — произнесла я максимально серьезно. — Но все, что знаешь о том молодом человеке, лучше мне рассказать.

— Я же вам вчера у универа ясно дала понять: учимся вместе, но мы не лучшие подруги. Рассказывает — слушаю, а сама с расспросами не лезу.

— Хорошо, — смягчилась я. — Ну а кто в подругах у нее, знаешь?

— Училась с нами Галя Важнова, но она в конце прошлого учебного года в другой университет перевелась.

— В какой?

— Не помню. В Тюмени где-то… а может, в Салехарде.

Перспектива командировки в столь удаленные места нашей необъятной мне не понравилась.

— Ну с кем-то же Веста дружит? Здесь, в нашем городе?

— Она летом вроде начала снова общаться с подругами детства, они учились в одной школе. Хотя… может, в одном дворе жили. Не помню точно. Юля и Наташа их зовут.

— Ты с ними знакома?

— Виделись пару раз, когда они с Вестой после универа пересекались.

— Как найти их, не знаешь?

— Знаю: спросить у Весты и найти.

— Ладно, последний вопрос. Кому из вас Космос хотел записку передать?

Маша замолчала на несколько секунд.

— А, этот… артист, — не без труда подобрала она подходящее слово. — Ну, если б вы его не повязали, глядишь, узнали бы, для кого письмецо-то было. Самой любопытно.

— То есть раньше ничего подобного не случалось?

— Не-а.

— Ты его хорошо знаешь?

— Учится с нами на курсе, но в другой группе. На лекциях пересекаемся. Я имя-то его сегодня первый раз услышала, мне кажется.

— А Веста с ним знакома?

— На том же уровне, — без раздумий ответила Маша. — Он с ней на остановке часто автобуса ждет, я с противоположной стороны вижу. Но никогда не замечала, чтобы они разговаривали. Послушайте, — без перехода сказала девушка, — мне еще чертеж делать…

— Моста?

— Какого моста?

— Который в южной части города возведут. Разве вы не занимаетесь его проектированием?

— Ага, сразу после орбитальной космической станции чертить начнем, — хихикнула девушка и отключилась.

С минуту я смотрела перед собой, пытаясь осмыслить услышанное. Несмотря на то, что о личной жизни сокурсницы Маша либо действительно мало что знала, либо предпочла не распространяться, кое-что интересное я от нее все же услышала.

Во-первых, мост. Вряд ли такой проект мог пройти мимо Маши, даже если у нее было иное задание. Выходит, нет никакой масштабной работы, о потере которой так переживает мать Весты? Или девушка настолько скрытная, что работает втихую, боясь, что не слишком близкая подружка из университета умыкнет либо идею, либо, того хуже, сам проект?

Во-вторых, слова Маши о Космосе. Она сказала, что ни она, ни Веста с ним не общаются. Более того, даже транспорта каждый дожидается сам по себе, хотя едут в одну сторону.

Я открыла запись с камеры видеонаблюдения, сделанную на остановке в день пропажи ноутбука, и несколько раз прокрутила ее, останавливая в интересующих меня местах. А занимал меня парень, вскочивший в автобус в последний момент. Мог ли он быть Космосом? Рост и телосложение в целом совпадали. Но проблема в том, что оба этих параметра у него самые что ни на есть среднестатистические. Больше половины студентов обладают схожими. Ну а одежда и скорость, с которой он двигался, не позволяли разглядеть парня в деталях.

Что ж, не уверена, что это обрадует Космоса, но, кажется, нам вскоре предстоит встретиться вновь.

Позади меня раздались тяжелые шаги и смех. Я обернулась: в мою сторону шли два высоких парня. Один пытался расстегнуть куртку на ходу, но молнию заклинило, и он принялся смешно дергать рукой. Второй шарил по карманам, вероятно в поисках ключ-карты. Они остановились через одну дверь от двести шестого номера.

— Стоять-бояться! — Я сделала пару шагов в их направлении и показала удостоверение.

Один из парней успел вставить карту в замок, и дверь издала характерный сигнал. Однако оба замерли, не сводя с меня глаз.

— Поговорить надо, — пояснила я.

— Надо так надо, — отозвался тот, что все еще держал в руке карту.

— Что случилось-то? Мы ж вообще ничего…

— Проходите, — предложил его товарищ.

— У нас не убрано, — напомнил второй, справившись наконец с молнией на куртке.

— Меня беспорядком не напугаешь, — улыбнулась я.

Номер молодых людей почти ничем не отличался от двести шестого. Разница была лишь в том, что между двумя узкими кроватями стоял торшер. В номере с трупом кровати были сдвинуты.

Стол был завален пустыми бумажными стаканами из-под кофе и пакетами чипсов. Тут же стояли два открытых ноутбука, рядом валялись наушники. Я не удержалась и рассмотрела гаджеты: модели не совпадали с той, что пропала у Антохиной. Впрочем, вероятность была один на миллион.

— Это наши, — решил пояснить тот, кого я мысленно прозвала Молнией, заметив мой интерес к устройствам.

— Девушку из двести шестого видели? — перешла я прямо к делу.

— Когда?

— Да хоть когда. Это через один номер от вас по направлению к лифту.

— Нет, — поторопился с ответом Молния.

— Видел, — тут же ответил второй.

— Рассказывай: когда видел, что делала, с кем была?

— Вчера вечером было дело. Кирюх, во сколько я за энергетиками пошел?

— Около семи вроде.

— Ну вот. Я из номера вышел, а она навстречу идет. Симпатичная… подмигнула мне, — парень расплылся в улыбке. — Была одна.

— Это все?

— Она была в платье… или в юбке. Ну не в штанах, короче. Ноги стройные, это запомнил. И одежды верхней не было на ней.

— А вы тут давно?

— Со вторника. А что случилось-то?

— Ничего хорошего, — отрезала я и поднялась со стула.

Вернувшись в коридор, подошла к двести шестому номеру и услышала, что Селиванов с кем-то разговаривает. Я толкнула дверь, она была не заперта. Над кроватью уже трудился прибывший криминалист. Я поздоровалась и поманила Селиванова пальцем.

— С постояльцами из двести десятого побеседовала, не благодари! — начала я, когда он остановился в дверном проеме. — Вчера около семи вечера она возвращалась в свой номер без верхней одежды, в платье. Пребывала в игривом настроении, подмигнула молодому человеку. Дальше сам. И за руль тоже, — улыбнулась я. — К вечеру рука пройдет, а раньше ты тут вряд ли управишься.

— Но, Татьяна! — взмолился он.

— Ты тут уже не один, — я кивнула в сторону криминалиста, который сейчас изучал что-то на ковре, опустившись на корточки. — Я в тебя верю.

Я развернулась на пятках и зашагала к лестнице.

— Промолчать бы мне из вредности, отпустить тебя на все четыре стороны, но добрый я человек, — услышала я причитания Селиванова, который продолжал стоять в дверях и смотреть мне вслед. — Не могу сокрыть от тебя кое-какую информацию. Для тебя полезную.