— Трогала там что? — панибратски обратился к ней Антон.
Она отчаянно замотала головой, вовремя придержавшись рукой о дверной косяк: ее заметно пошатывало.
— Ключи дайте, — попросил Антон. — Никуда не уходи, поговорим с тобой потом, — обратился он к девушке.
Он сгреб со стойки регистрации карту от номера, и мы направились к лестнице.
— Лифт слева, — услышали мы голос старшего администратора.
Ее слова мы оба проигнорировали и вскоре оказались на втором этаже прямо напротив лифта. Следуя указателю, пошли налево. Третья по счету дверь оказалась той, что мы искали.
Селиванов левой рукой неловко вставил карту в считывающее устройство замка. После сигнала толкнул дверь внутрь и вошел. Я последовала за ним.
Первое, что бросилось в глаза, — обнаженное тело молодой девушки на кровати. Она лежала на спине, будто плюхнулась на постель навзничь. Светлые пряди раскиданы по простыне, безжизненные темные глаза смотрят в потолок. Рот девушки был в крови: засохшие струйки на коже выглядели бурыми, будто с губ стекала густая смола да так и застыла.
— Выстрел в рот? — предположила я.
— Мозгов нет…
— У меня?
— На стене, Татьяна, на потолке.
— Ладно, я тебя в коридоре жду. В конце концов, я сюда просто доставила лучшего из лучших умов нашего отделения.
— И на том спасибо, — хмыкнул Селиванов, продолжая топтаться на месте.
Я вышла из номера и направилась к окну в конце коридора. К моему счастью, ручки не были выкручены, чем грешат некоторые гостиницы. Я приоткрыла створку и сунула нос в образовавшуюся щель, вдыхая прохладный воздух.
Присев на подоконник, взяла в руки телефон и принялась искать ноутбук Весты в объявлениях на сайтах, чтобы поскорее выбросить из головы девушку из двести шестого номера. Ничего похожего. Впрочем, он мог уйти в первый же день, и объявление сняли.
Повертев в руках телефон, я собиралась набрать номер Варвары, но в последний момент набрала тот, что недавно продиктовала мне на остановке Маша.
— Воспользовалась тем, что ты дала мне свой номер, — пояснила я после приветствия.
— Ага, с условием, что вы позвоните, когда снова решите скрутить кого-нибудь из наших, чтобы у меня была возможность сделать крутое видео. Но я сегодня не на парах: прохожу практику в архитектурном бюро.
— Выходит, зря ты даешь свой номер первой встречной, — усмехнулась я. — Ладно, отвлекать не буду. Спрошу прямо: как у Антохиной с личной жизнью?
— Не жалуется.
— Парень имеется?
— Насколько я знаю, сейчас никого у нее нет. Пару месяцев назад расстались.
— Имя, фамилия?
— Я на допросе, что ли? — возмутилась Маша.
— Пока нет, — произнесла я максимально серьезно. — Но все, что знаешь о том молодом человеке, лучше мне рассказать.
— Я же вам вчера у универа ясно дала понять: учимся вместе, но мы не лучшие подруги. Рассказывает — слушаю, а сама с расспросами не лезу.
— Хорошо, — смягчилась я. — Ну а кто в подругах у нее, знаешь?
— Училась с нами Галя Важнова, но она в конце прошлого учебного года в другой университет перевелась.
— В какой?
— Не помню. В Тюмени где-то… а может, в Салехарде.
Перспектива командировки в столь удаленные места нашей необъятной мне не понравилась.
— Ну с кем-то же Веста дружит? Здесь, в нашем городе?
— Она летом вроде начала снова общаться с подругами детства, они учились в одной школе. Хотя… может, в одном дворе жили. Не помню точно. Юля и Наташа их зовут.
— Ты с ними знакома?
— Виделись пару раз, когда они с Вестой после универа пересекались.
— Как найти их, не знаешь?
— Знаю: спросить у Весты и найти.
— Ладно, последний вопрос. Кому из вас Космос хотел записку передать?
Маша замолчала на несколько секунд.
— А, этот… артист, — не без труда подобрала она подходящее слово. — Ну, если б вы его не повязали, глядишь, узнали бы, для кого письмецо-то было. Самой любопытно.
— То есть раньше ничего подобного не случалось?
— Не-а.
— Ты его хорошо знаешь?
— Учится с нами на курсе, но в другой группе. На лекциях пересекаемся. Я имя-то его сегодня первый раз услышала, мне кажется.
— А Веста с ним знакома?
— На том же уровне, — без раздумий ответила Маша. — Он с ней на остановке часто автобуса ждет, я с противоположной стороны вижу. Но никогда не замечала, чтобы они разговаривали. Послушайте, — без перехода сказала девушка, — мне еще чертеж делать…
— Моста?
— Какого моста?
— Который в южной части города возведут. Разве вы не занимаетесь его проектированием?
— Ага, сразу после орбитальной космической станции чертить начнем, — хихикнула девушка и отключилась.
С минуту я смотрела перед собой, пытаясь осмыслить услышанное. Несмотря на то, что о личной жизни сокурсницы Маша либо действительно мало что знала, либо предпочла не распространяться, кое-что интересное я от нее все же услышала.
Во-первых, мост. Вряд ли такой проект мог пройти мимо Маши, даже если у нее было иное задание. Выходит, нет никакой масштабной работы, о потере которой так переживает мать Весты? Или девушка настолько скрытная, что работает втихую, боясь, что не слишком близкая подружка из университета умыкнет либо идею, либо, того хуже, сам проект?
Во-вторых, слова Маши о Космосе. Она сказала, что ни она, ни Веста с ним не общаются. Более того, даже транспорта каждый дожидается сам по себе, хотя едут в одну сторону.
Я открыла запись с камеры видеонаблюдения, сделанную на остановке в день пропажи ноутбука, и несколько раз прокрутила ее, останавливая в интересующих меня местах. А занимал меня парень, вскочивший в автобус в последний момент. Мог ли он быть Космосом? Рост и телосложение в целом совпадали. Но проблема в том, что оба этих параметра у него самые что ни на есть среднестатистические. Больше половины студентов обладают схожими. Ну а одежда и скорость, с которой он двигался, не позволяли разглядеть парня в деталях.
Что ж, не уверена, что это обрадует Космоса, но, кажется, нам вскоре предстоит встретиться вновь.
Позади меня раздались тяжелые шаги и смех. Я обернулась: в мою сторону шли два высоких парня. Один пытался расстегнуть куртку на ходу, но молнию заклинило, и он принялся смешно дергать рукой. Второй шарил по карманам, вероятно в поисках ключ-карты. Они остановились через одну дверь от двести шестого номера.
— Стоять-бояться! — Я сделала пару шагов в их направлении и показала удостоверение.
Один из парней успел вставить карту в замок, и дверь издала характерный сигнал. Однако оба замерли, не сводя с меня глаз.
— Поговорить надо, — пояснила я.
— Надо так надо, — отозвался тот, что все еще держал в руке карту.
— Что случилось-то? Мы ж вообще ничего…
— Проходите, — предложил его товарищ.
— У нас не убрано, — напомнил второй, справившись наконец с молнией на куртке.
— Меня беспорядком не напугаешь, — улыбнулась я.
Номер молодых людей почти ничем не отличался от двести шестого. Разница была лишь в том, что между двумя узкими кроватями стоял торшер. В номере с трупом кровати были сдвинуты.
Стол был завален пустыми бумажными стаканами из-под кофе и пакетами чипсов. Тут же стояли два открытых ноутбука, рядом валялись наушники. Я не удержалась и рассмотрела гаджеты: модели не совпадали с той, что пропала у Антохиной. Впрочем, вероятность была один на миллион.
— Это наши, — решил пояснить тот, кого я мысленно прозвала Молнией, заметив мой интерес к устройствам.
— Девушку из двести шестого видели? — перешла я прямо к делу.
— Когда?
— Да хоть когда. Это через один номер от вас по направлению к лифту.
— Нет, — поторопился с ответом Молния.
— Видел, — тут же ответил второй.
— Рассказывай: когда видел, что делала, с кем была?
— Вчера вечером было дело. Кирюх, во сколько я за энергетиками пошел?
— Около семи вроде.
— Ну вот. Я из номера вышел, а она навстречу идет. Симпатичная… подмигнула мне, — парень расплылся в улыбке. — Была одна.
— Это все?
— Она была в платье… или в юбке. Ну не в штанах, короче. Ноги стройные, это запомнил. И одежды верхней не было на ней.
— А вы тут давно?
— Со вторника. А что случилось-то?
— Ничего хорошего, — отрезала я и поднялась со стула.
Вернувшись в коридор, подошла к двести шестому номеру и услышала, что Селиванов с кем-то разговаривает. Я толкнула дверь, она была не заперта. Над кроватью уже трудился прибывший криминалист. Я поздоровалась и поманила Селиванова пальцем.
— С постояльцами из двести десятого побеседовала, не благодари! — начала я, когда он остановился в дверном проеме. — Вчера около семи вечера она возвращалась в свой номер без верхней одежды, в платье. Пребывала в игривом настроении, подмигнула молодому человеку. Дальше сам. И за руль тоже, — улыбнулась я. — К вечеру рука пройдет, а раньше ты тут вряд ли управишься.
— Но, Татьяна! — взмолился он.
— Ты тут уже не один, — я кивнула в сторону криминалиста, который сейчас изучал что-то на ковре, опустившись на корточки. — Я в тебя верю.
Я развернулась на пятках и зашагала к лестнице.
— Промолчать бы мне из вредности, отпустить тебя на все четыре стороны, но добрый я человек, — услышала я причитания Селиванова, который продолжал стоять в дверях и смотреть мне вслед. — Не могу сокрыть от тебя кое-какую информацию. Для тебя полезную.