Парни удостоили нас пренебрежительными взглядами и прошагали дальше, неся свои чепчики как короны.

А вот соседки мое поведение не проигнорировали. Они сразу поняли, что стало причиной моего смеха. Элла сейчас выглядела как ребенок, у которого отняли игрушку. И этим самым негодяем внезапно оказалась я.

Не то чтобы у меня проснулась совесть, но стало как-то немного неприятно. Странное чувство, непривычное. Обычно я так не реагировала на чужие взгляды.

Я вообще их игнорировала. Не только взгляды, а просто всех и все. А тут вдруг проняло. Взрослею? Или старею? И это в двадцать два года… Страшно представить, что будет дальше.

— Да, мы не боевые маги, — тихим напряженным голосом сказала Кармина, застыв прямо посреди площади перед учебным зданием. — Мы не знаем заклинаний уничтожения, не ходим в Разлом как на прогулку, истребляя всю нечисть, которая встречается на пути. Но мы тоже маги и тоже много работаем. Пусть не так громко и заметно, как вы. Наша работа — крохотный винтик в общей системе мира. Но если он сломается, то рухнет все.

Конечно, это не первый разнос, который мне устраивали в жизни.

Матушка обожала часами рассказывать о моей никчемности, по пунктам перечислять все сделанные мной ошибки. Преподаватели, которых страшно раздражала моя самоуверенность, не единожды пытались завалить меня на зачетах, пытаясь подловить на каверзных вопросах, которых в учебниках было не найти. И если им удавалось (а случалось это редко, так как учиться я любила и стала лучшей на потоке не из-за красивых глаз и третьего размера груди), тыкали в лицо моей некомпетентностью.

Но впервые подобная речь вызвала у меня нечто похожее на раскаяние.

Правда. С тех пор, как пять лет назад Артур Бенс разбил мне сердце и скрылся в неизвестном направлении, я выжила и решила жить по-другому. Больше не будет наивной дурочки Меган, которая краснеет от комплиментов и старается всем угодить. Совершенно глупое и бессмысленно занятие, если честно. Потому что всем угодить априори невозможно.

Поэтому я стала другой. Скрылась за маской высокомерной стервы. Сначала было трудно, больно, страшно, но потом я вошла во вкус. И поняла, что ничто так не раздражает других, как милая улыбка в ответ на яростные крики и обвинения.

Мне не нужны были друзья, не нужно было общение. Я просто жила сама по себе, училась и думала о будущем, которое слизняк Берти Фенрон у меня отнял.

— Мне жаль, если я обидела вас своим поведением. Впредь этого не повторится, — вежливо произнесла я, глядя прямо в синие глаза Кармины.

Элла от моих слов пришла в восторг. Сразу расслабилась, вновь начала улыбаться и сразу перестала считать меня злом, которое покусилось на ее игрушку.

Но вот ее подруга не торопилась мне верить и прощать.

— Наша форма носится не просто так. Эта ткань создана специально для бытовиков. И такой цвет у нее совершенно не случайно. Серый — это нейтральность. Как и мы. Ткань впитывает все загрязнения и не оставляет следов. Наши фартуки прошиты магическими нитями. То есть никакой удар, выброс и прочее не сможет нам навредить. Ткань фартуков его просто проглотит. Наши головные уборы не дают выпасть волосам. Ты хоть представляешь, сколько бед может сделать всего один волос в бытовой магии?

— Нет, — совершенно искренне ответила ей.

Я вообще о бытовой магии не думала и уж точно не пыталась сочетать ее с волосами.

— Всего один волос, обнаруженный на занятиях по поварскому искусству, является основанием для недопущения к экзамену, — продолжила рассказывать девушка. — Некоторые были вынуждены больше месяца отрабатывать в институтской столовой, чтобы получить доступ. Под полным контролем тетки Берты.

Хотела спросить, кто это, но не стала. По тону ясно, что вселенское зло. А потом вспомнилась та грымза, которая не дала мне купить пирожное. Кажется, ее звали Берта.

— Жестоко, — произнесла я.

— Мы не можем заставить тебя носить платье, фартуки и головные уборы. Но просим хоть немного уважения.

— Брось, Кармина, — вмешалась в наш разговор Элла. — Меган же извинилась. Все нормально. И нам давно пора идти. До начала занятий меньше пяти минут.

— Да, действительно, надо идти, — тут же заторопилась та, вновь начав двигаться вперед большими шагами.

Нам с Эллой пришлось чуть не бежать следом, чтобы не отстать.

— Может, есть еще что-то, что мне следует знать, чтобы вновь кого-нибудь не обидеть? — спросила я, когда мы поднялись по ступенькам и с общей толпой вошли внутрь учебного корпуса бытовой магии.

Если раньше на меня не особо обращали внимание, то сейчас все чаще косились и перешептывались между собой. Слов не разобрать, но я, кажется, уловила свое имя и сочетание «боевой факультет».

Ну вот, я снова звезда. Правда, факультетом немного ошиблась.

— Сейчас мы проходим аттестацию по всем предметам. Минимальные требования для каждого бытового мага. После этого будем сдавать итоговые и практические экзамены по направлениям, которые сами выбрали в начале учебного года, — пояснила Кармина, поднимаясь по лестнице на второй этаж.

— И что же выбрали вы с Эллой? — по инерции спросила я.

Скорее из вежливости. Хотя… где я и где вежливость? Наверное, всему виной усталость и то, что я не выспалась. Обычно в таких случаях люди становятся злыми, а я что-то добреть начала. Непорядок. Надо срочно кого-нибудь проклясть.

— Я выбрала пекарское искусство и кулинарию, — скромно ответила Кармина.

— Ну что ты так скромно, — затараторила вторая соседка и тут же повернулась ко мне, заговорщически шепнув: — Кармина лучшая на своем отделении. Если бы ты видела, какие она делает живые фигурки для тортов! Ее влюбленные из мастики более двух суток танцевали, пока не застыли. А самообновляющийся шоколадный фонтан работал целых три дня. Булочки и пироги не черствеют шесть дней, оставаясь все такими же свежими, ароматными и пышными.

— А Элла у нас выбрала рукоделие и моделирование, — тут же сдала Кармина подругу.

Мне следовало догадаться по крючку с нитками, которые были вчера в ее руках.

— Она отлично вяжет, ткет полотна и гобелены, делает превосходные стежки и замечательно шьет.

— Шьет? — переспросила я, когда мы остановились у входа в нужную аудиторию. И в который раз подумала, что очень удачно поступила, пойдя с девочками, сама бы я тут долго блуждала. — Даже одежду?

— Почти. Но мне, несомненно, далеко до Люциана, — засмущалась Элла, произнеся имя так, словно говорила о божестве.

Да и посмотрела на меня так, будто ждала, что я тоже начну восторженно вздыхать и хлопать ресницами, заламывая руки.

В своей жизни я вздыхала только по Артуру Бенсу (фальшивому, как оказалось) и своему автомату по смертельным заклинаниям, который мне поставили единственной на курсе. К большому неудовольствию Альберта и его папочки.

— А кто это такой? — вырвалось у меня.

Правда, я почти сразу пожалела о своей несдержанности, но было уже поздно.

Чуть отступив в сторону, девушки увели меня от дверей и наперебой начали объяснять. Не успевает одна закончить, как тут же подхватывает вторая.

— Это гений! — восторженно всхлипнула Элла.

— Лучший студент бытового факультета.

— Модельер.

— Очередь на его наряды составляет более полугода, — закивала Кармина.

— Некоторые уже в сентябре начали записываться на создание выпускного платья.

— Некоторые даже пытаются перекупить очередь.

— Такие суммы дают, что страшно представить, — хватаясь за сердце, выдала Элла.

— Да за него сражаются лучшие модельные дома мира. Все мечтают заполучить такой талант себе, — тут же заметила Кармина.

— Просто гений. Невероятно талантливый, кожей чувствующий моду. Такие не каждое поколение рождаются!

— Ясно, — медленно протянула я, с трудом пробиваясь в разговор.

От дальнейших восторженных отзывов меня спас звонок, который пронесся по корпусу, сообщая о начале первого занятия.

Я уже говорила, что всегда относилась к бытовикам… ну так… с легким пренебрежением? Напомню на всякий случай. Свои ошибки не стоит отрицать. Их лучше признать и после анализировать. Сейчас я ошиблась и тут же поплатилась за свою самоуверенность.

Так вот, я всегда считала, что в бытовой магии нет ничего сложного и на этот факультет попадают лишь те, кто не смог пробиться на другие. Вроде и талант есть, и магия бежит по жилам, а что с этим делать — непонятно. Вот и запихнули всех на бытовой факультет, чтобы служили обществу и радовались.

Я вот могу самостоятельно сделать себе прическу. Конечно, не слишком мудреную, вроде тех, которые обожает горничная матушки, но вполне симпатичную. Умею выпрямлять свои волосы или укладывать их красивыми волнами. Могу делать маски для отбеливания кожи и устранения недостатков… Хотя это скорее относится к лекарскому делу.

Умею делать бутерброды, жарить яичницу и варить кашу. Это выяснилось во время боевой практики, когда подходила моя очередь готовить на всех. Правда, пару раз каша слегка подгорела, но ничего… есть можно было.

Я искренне думала, что вот сейчас быстро все сдам и сделаю, а потом, счастливая и довольная, пойду назад в комнату изучать устав и искать путь к своему спасению.

Ха! Ха-ха-ха! Меня ждал сюрприз. Большой такой и очень неприятный. Я оказалась полным нулем. Хотя нет, ноль знал чуть больше, чем я.

Впереди маячила перспектива не только не попасть на боевой факультет, но и с треском вылететь с бытового.

Наверное, никогда в жизни меня так не опускали на землю. Я ведь всегда была умница и красавица. Всегда прилежно училась и не боялась трудностей. До этого самого момента. Оказалось, что для бытовой магии боевых навыков маловато.

Процесс моего унижения начал профессор Макдаг. Этот щуплый господин с лысой макушкой и торчащими в разные стороны седыми бакенбардами сразу решил проверить мои знания по своему предмету.

— А продемонстрируйте нам, студентка Геррос, как студенты прославленной Королевской академии умеют орудовать метлой и шваброй.

— Что?

Конечно, я решила, что ослышалась. Где я и где швабра с метелкой? Но профессор продолжал смотреть на меня сквозь очки и ехидно улыбаться. Сомнений в том, что его слова вовсе не шутка, почти не оставалось.

Конец ознакомительного фрагмента