Из творчества Франко была знакома исключительно со сказками. Они были ужасно кровавыми. Непременно кишки на соснах. И ещё они были, несмотря на всю жестокость, невероятно смешными. В конце кого-нибудь непременно убивали, разрывали на кусочки, кто-то непременно тем или иным образом отдавал концы: «всі кинулися на нещасного Микиту і розірвали його на шматочки»; «та цей в ту ж хвилину — хап його за горло і роздер»; «та й витягли цілу Лисичку з нори і тут же її розірвали»; «а як побачив його близько, то з самого страху помер!»; «Та й з цим словом Ведмідь бабах у криницю та там і втопився»; «Не питали слуги, що Гадюка в крадіжці зовсім не винна, витягли її з нори і вбили»… И так далее и тому подобное. Это была своего рода чёрная-чёрная рука, и всех очень веселило, потому что когда что-то настолько страшно, то надо смеяться, чтобы не сойти с ума.

Ничего особо нового в сказках Ивана Франко, признаться, не было. Очередной пересказ легенд и баек всех времён и народов.

Почему народную читальню Маразли переименовали именно в библиотеку им. Ивана Франко?

Первая бесплатная одесская городская читальня для всех, открытая 19 февраля 1891 года.

В государственном архиве Одесской области (фонд 16, опись 66, дело 144) был документ «О постройке на Треугольной площадке, находящейся при повороте с Преображенской улицы на Старорезничную, здания для народного училища с читальней на сумму 20.000 руб., пожертвованных господином городским головою тайным советником Гр. Гр. Маразли».

Городской голова из собственных средств финансировал первую в Одессе бесплатную народную городскую читальню.

Член городской управы Велькоборский принял по квитанции от Маразли двадцать тысяч рублей на постройку. Проект был подготовлен архитектором Дмитренко, известным в Одессе. Подрядчиком строительства выступил государственный крестьянин Гайдуков (уже скоро оборотистый Фёдор Осипович станет купцом, с отмены крепостного права прошло тридцать лет, именно к этой дате хотел Маразли сделать подарок простым людям города: «Между тем спрос на газеты и журналы среди рабочего люда очень большой».)

«В народной читальне Маразли в течение первого года было выдано для чтения до 75000 книг, число посетителей нередко доходило до 300 в день» (П. А. Крушеван, «Что такое Россия? Путевые заметки». Москва, 1896 г.).

Почему именно народную читальню Маразли сделали именно что украинской библиотекой?

Насильственная украинизация окраин Руси тема больная. Откровенно нездоровая. Искусственная. Язык не создать насильно, как не сложить насильно общность. Язык создаёт общность, общаясь… Русский народный язык есть. Именно русский народный. Малороссийское наречие. Новороссийское. В Тамбове и в Рязани говорят по-разному. Есть ещё литературный язык. И язык казённый, бюрократический… И всё это общий язык России — русский.

Общность не создать насильно. Собранные в неволе люди с промытыми мозгами — узники, но не общность. Дети, рождённые в неволе — не общность, но дети невольников, дважды невольники. Они знают лишь то, что несёт им коллективный воспитатель «невольников» — надсмотрщик, полицай, гауляйтер.

Язык не сшивают из мёртвых остатков, как Виктор Франкенштейн своё чудовище. Язык рождается естественным образом. Создать безжизненную конструкцию можно. Можно насадить её. Но она не прорастёт, не пустит корни, она не проживёт и века человеческого, куда уж там стать частью более, чем тысячелетней культуры.

В Одессе мова не рождалась и не могла родиться. Попытки навязать Одессе мову проваливались раз за разом. «Украинизация» Одессы никак не удавалась. И не только Одессы, а всей Новороссии и Малороссии.

Термин «украинизация» предложил в 1907 году Михаил Грушевский, нацист, основоположник шизофренической «украинской историографии», чудовищного набора извращённых идей и попросту оголтелого вранья. К Одессе он не имел никакого отношения, и маленький Валя Катаев мог болтать со своими друзьями на ярыжке, русском народном малороссийском наречии, и разговаривать с отцом и братиком на литературном русском, прибегая в русской гимназии русского города Одессы и к русскому казённому.

Активная «украинизация» началась в 1917 году в гетьманской Украине и над этим немало горько посмеялись и Тэффи, и Булгаков и Алексей Николаевич Толстой, и многие достойные другие. В гетьманской Украине (под властью Германии) фальшивый украинский язык был объявлен государственным языком, вплоть до 1919 года он насильно насаждался везде. Образованные, разумные, вменяемые люди — были возмущены до крайности.

...

«Я б вашего гетмана, — кричал старший Турбин, — за устройство этой миленькой Украины повесил бы первым! Хай живе вильна Украина вид Киева до Берлина! Полгода он издевался над русскими офицерами, издевался над всеми нами. Кто запретил формирование русской армии? Гетман. Кто терроризировал русское население этим гнусным языком, которого и на свете-то не существует? Гетман. Кто развёл эту мразь с хвостами на головах? Гетман».

Это далеко не единственная цитата из Михаила Афанасьевича.

Но в феврале 1919 года в Киев вошли большевики. Провозгласили социалистическую республику, УССР. Насильственная украинизация была остановлена. В марте 1919 года Наркомпрос УССР отменил мову, как государственный язык, было провозглашен равноправие языков. Люди получили право на местах определять язык обучения. И образованные люди Одессы, Харькова, Киева, других крупных городов, не желавшие, чтобы дети говорили, словно они на свадьбе в Малиновке, языком обучения постановили русский. Народный язык и сам проникает в детей, этот факт всем отлично известен. Как ни учи подрастающее поколение всяким «извольте» да «позвольте», а «не высовывай морду» он тебе и сам с улицы принесёт.

Но в 1920 году снова началась украинизация на республиканском уровне. Нормативными актами введено обязательное изучение украинского языка в учреждениях по подготовке работников просвещения и в школах, где основным языком был неукраинский. А какой? Русский конечно же. Так в школах Одессы, Киева, Харькова и далее везде, в городах и крупных промышленных и культурных центрах стали насаждать мову. Ничего страшного, ну ходить себе гарбуз по городу, розирвалы, втопывся, вбылы…

Вроде бы и издание хотя бы одной украиноязычной газеты в каждом губернском городе не такое страшное дело. Да и создание вечерних школ для обучения украинскому языку советских служащих вполне терпимое мероприятие, кабы не то обстоятельство, что чуть ли не увольняют, если ты мову не знаешь. Документооборот на мову переводят. А как на ней документы-то писать?!

В Киеве создаётся целый институт украинского научного языка (в 1921 году), чтобы перевести литературный русский язык на мову огородов, по которым ходит гарбуз. Чудовищу Виктора Франкенштейна необходимо пришить голову. Интеллигенция негодует. Партия заигрывается в «коренизацию». Ну и что, что ты инженер из Одессы? Якщо партия гукнэ: трэба! — то раз: сиди! И два: тихо!

А зачем же эта «украинизация-коренизация»? К чему эта fata morgana, по русски говоря: мираж? Для кого Михаил Коцюбинский, интеллигент паршивый, писал свой труд? Для таких же как он, интеллигентов паршивых. Мы вам покажем! Мы создадим свой мираж! Несуществующий язык! На котором будет говорить Одесса и Киев, Харьков и Полтава, хотят они того или нет! Все будут равны, как гарбузы!

Центральная всеукраинская комиссия по украинизации советского аппарата 30 декабря 1925 года показательно увольняет нескольких служащих за враждебное отношение к украинскому языку, но уже 1 февраля 1926 года увольнения были объявлены условными.

Ишь, профессора какие! Нэ хочут тэлячу мову вывчаты! Не желают на ярыжке на кафедрах общаться! Говорят: нет такого языка. Есть русский, русский народный, говорок есть. Есть венгерский. Есть польский. А украинского нет. И не сошьёте вы его! Какой вам ещё украинский? Гоголь есть, пожалуйста. Есть Котляревский, в Петербурге ещё при проклятом царском режиме издан в медицинской академии. Эней був парубок моторный! На ура идёт, вся русская профессура знает. Белая знала. И красная знает. Но это не для науки. Не для квалификации. Это как матерные частушки обязать изучать в каждом учреждении. И если врач или слесарь, металлург или воспитатель детского учреждения не сдал норматив по матерным частушкам — увольнять!

Насильственная украинизация набирает обороты. Малороссы и новороссы не хотят украинизироваться. Они русские! Зачем им украинизация?

Власти УССР привлекают к украинизации отъявленных националистов, в том числе пресловутого ублюдка Грушевского. Из Восточной Галиции (территории не русской, но австрийской) прибывает около пятидесяти тысяч человек! Отъявленные западэнцы призваны прогибать русских. И кем? Партией и правительством, уж извините, «новые большевики», которым в советской власти всё стало вокруг голубым и зелёным. Но историю надо изучать, знать, быть честными, а не перекраивать и перекрашивать под каждый «текущий ремонт».

В 1928 году украинский язык, в соответствии с документами австрийской братии и прочей нацистской швали, исконно ненавидящей всё русское, «приобрёл графическую самостоятельность». Искусственно соштопанному чудовищу, не имевшему своей письменности, её наскоро состряпали. Ай, халтура! Это хорошо видно из одной книжицы, когда-то подаренной мне в качестве эдакого невероятного кунштюка.