Помощник представил Дэв-хана в Бэйда — Пекинском университете: этакий лощеный европеизированный молодой человек с идеальным пробором, в визитке, брюках в полоску и лакированных туфлях. Со своими наложницами на вечеринках он танцевал танго и новомодный чарльстон. И сравнил его с Дэв-ханом нынешней ипостаси — в грязном чапане, подбитом ватой, с «маузером», заткнутым за кушак, и винтовкой за спиной. Бедность и небрежность походной одежды лишь подчеркивали его мужскую стать. Кровь древнего рода наградила его красотой, но вместе с ней вселила в его просвещенную, жаждавшую знаний душу некое странное безумие, не поддающееся рациональному объяснению.

Ведь он и правда верит в то, о чем говорит с таким пафосом. Ради чего убивает столь жестоко и страшно.

Но это лишь сказка, темная, жуткая легенда!

Или все же правда?

— Никто больше не должен узнать о том месте, — твердо заявил Дэв-хан. — Никто. Никогда. И все останутся живы.

— А глухонемой братишка фотографа? — осторожно спросил помощник.

Дэв-хан лишь глянул на него. И отвернулся к Небесной горе.

На ее склоны идеальной пирамидальной формы уже наплывали клочья густого тумана. Но заходящее солнце освещало самый пик — словно утес облили свежей жертвенной кровью. И он смаковал ее соленый вкус…

Лучи солнца погасли.

И все окутало тьмой.

Помощник вспомнил байки старого шамана, накурившегося травы-дурмана, колдуна из дальних степей, где обитают желтые уйгуры. Мол, именно в сумеречный пограничный час ОН, ТОТ, КТО ХРАНИТ НЕБЕСНУЮ ГОРУ, и выходит из тайного логова на свою лютую охоту.

Глава 2

Незнакомец

Наши дни

— Они оба в его крови. Взгляните на них. Какие еще доказательства их вины в убийстве вам нужны?

К полковнику Гущину пафосно обращался начальник местного полицейского управления. Стояла тихая теплая сентябрьская ночь. Пялилась луна — небесный фонарь. Другое освещение на старой бетонке, соединявшей подмосковные Липки с железнодорожной станцией Воробьевка, напрочь отсутствовало. Полицейским пришлось включить фары патрульных машин на месте происшествия. Причудливые тени метались вокруг — появлялись внезапно, множились, словно угрожая, и расточались в дым.

На обочине бетонки приткнулась старая ржавая «Лада». Возле нее в пыли лежал окровавленный труп.

Полковник Гущин никогда прежде не бывал в Липках. Место недалеко от Москвы, но сущая глухомань — заброшенные песчаные карьеры, маленькая станция, вокруг лишь закрытые склады и две грандиозные стройки новых жилищных комплексов в чистом поле. Дальние огни прожекторов и башенных кранов во тьме.

— Их застукали прямо на месте убийства, — продолжал местный начальник полиции. — Хорошо, я распорядился маршрут ночного патрулирования изменить и включить бетонку. А то бы тело до утра пролежало. Здесь вообще мало кто сейчас ездит из-за новой развязки с федерального шоссе к стройкам.

Полковник Гущин молча созерцал труп, возле которого хлопотали два местных криминалиста-эксперта. Гущин вечером возвращался из Наро-Фоминска с совещания, выезжать на происшествие в район он вообще не планировал — адски устал, голова трещала. Мечтал вернуться домой и завалиться спать. Сообщение об убийстве застало его в пути, он находился от Липок всего в десяти километрах. Его сразу оповестил дежурный по главку: убийцы задержаны с поличным — группа лиц. Причем среди них есть несовершеннолетние. Поэтому Гущин и решил отправиться в Липки лично.

— Жертва — гастарбайтер, мигрант, — убежденно вещал местный коллега. — Наверняка со стройки. И машина его — рыдван с ржавым кузовом. Правда, при нем никаких документов. Но видно же невооруженным глазом — мигрант-азиат со стройки! Среди ночи за бухлом рванул. И попался здешним щенкам. Они его прикончили ради забавы. Зарезали.

— У машины калужские номера, коллега, — заметил полковник Гущин.

— Ну и что? — Начальник полиции пожал плечами. — Федор Матвеевич, на стройках наших кого только нет, мигрант в Калуге пошабашил, потом к нам перелетел. Контингент мобильный.

Полковник Гущин отвернулся от самоуверенного подчиненного и шагнул к трупу, нагнулся. В свете фар полицейских машин он видел перед собой мужчину лет за пятьдесят, азиатской внешности, смуглого, волосы темные с проседью. На лице его застыла маска страдания. Его одежда — летняя ветровка, рубашка и даже бежевые сатиновые брюки — потемнела от крови.

— У него два ножевых ранения, — сообщил Гущину местный криминалист-эксперт. — В спину, в область левой лопатки. И в шею, глубокая резаная рана.

Полковник Гущин надел резиновые перчатки, низко нагнулся. Начал осматривать кисти рук убитого.

— Что у него с пальцами? — спросил он эксперта.

— Сломаны на правой руке — средний и указательный, — эксперт рукой в перчатке тоже пощупал кисть жертвы.

— Подозреваемые могли ему причинить повреждения, защемив руку дверью машины? — спросил полковник Гущин.

— Затрудняюсь сказать, — честно признался эксперт.

— На следы пыток похоже, — тихо заметил Гущин. — Я уже видел подобное. Пальцы ломают жертве. Коллега, — он обратился громко к местному полицейскому начальнику, — посмотрите. Ни мозолей у него, ничего, указывающего на работягу-строителя. Кожа ладоней мягкая. Руки вполне интеллигентного человека.

— Они в рукавицах на стройке пашут, в перчатках. Мигранты ко всему приспосабливаются, — отрезал недовольно начальник полиции. — Я не понял — что там про пытки, а?

— Давайте расстегнем ему рубашку, — попросил эксперта полковник Гущин.

Криминалист расстегнул пеструю хлопковую рубашку на груди убитого, и они сразу заметили следы жестоких побоев, а также неглубокие ножевые порезы.

— Били, ножом полосовали. — Начальник полиции, наклонившись над трупом, шумно сопел — ему мешал внушительный живот, перетянутый ремнем. — Федор Матвеевич, в салоне машины полно крови. Его именно там приканчивали задержанные моим нарядом ППС типы. Да вы с сотрудниками моими поговорите, сразу все вам станет ясно!

— Пока мне не все ясно, и я продолжу осматривать тело, — возразил полковник Гущин. — Обе раны, в спину и шею, жертве нанесли одну за другой одномоментно или с определенным временным интервалом?

Криминалист глянул на Гущина, затем на начальника местной полиции — своего командира. Не зря полковник Гущин — высокое главковское начальство, шеф уголовного розыска — задает подобный каверзный вопрос.

— Поворачиваем тело, осматриваем рану на спине, — приказал полковник Гущин. — Раз-два взяли — аккуратно.

Они втроем — полковник Гущин и два эксперта — повернули тело на бок, задрали ветровку и рубашку.

— Могу определить сейчас визуально — рана на спине большей давности, чем на шее, — ответил эксперт. — Видите? На спине на краях раны кровь запеклась. Она темного, почти черного цвета. А из раны на шее при надавливании она все еще выступает.

— Обе раны, по сути, смертельны, — заметил полковник Гущин. — Проникающий удар ножом под левую лопатку, в область сердца. И глубокая резаная рана шеи, точнее горла, слева. Я думаю, сначала его ударили ножом в спину. И, возможно, не в машине. Где-то еще. Затем положили тело в салон, считая нашего незнакомца мертвым, однако нож сердца не задел. Потерпевший спустя какое-то время начал подавать признаки жизни. Тогда убийца ударил жертву ножом в шею. Пытался добить в салоне — отсюда обильные потеки крови на сиденьях и на полу. Но незнакомец наш умер опять-таки не сразу, он жил еще какое-то время. Возможно, у него сильный организм.

— Вы просто слышали вопли задержанных. Их наглую ложь, — начальник местной полиции начал раздражаться. — Мол, они его не убивали, а хотели спасти. Чушь! Они увиливают от ответственности. А вы, Федор Матвеевич, при всем моем к вам уважении, сейчас ведетесь на их вранье. Мои парни из ППС, между прочим, их прямо у «Лады» застукали. Они окружили труп сворой, а увидев патрульную машину, сразу бросились наутек. Моим ребятам пришлось стрелять в воздух и даже по колесам их драндулетов.

— Наш убитый не походит на гастарбайтера, коллега, — возразил полковник Гущин. — И возраст у него солидный. Хотя, конечно, если жизнь заставит, можно и в полтинник на стройке кирпичи класть. Но… если ваши сотрудники ППС застукали на месте происшествия его убийц — где всё?

— То есть? — спросил недовольно начальник полиции.

— Его документы, личные вещи — хотя бы портмоне, мобильный, карты, — если, по-вашему, он среди ночи рванул за водкой. В округе есть круглосуточный супермаркет? Или частный шланбой? [Шланбой — продажа разбавленных алкогольных напитков (советский сленг).]

— Круглосуточного нет, но спиртное мигранты достанут — у своих же земляков. Миф, что узбеки не пьют, — усмехнулся начальник полиции.

— Мне кажется, он не узбек. Хотя я могу ошибаться, — парировал полковник Гущин. — Патрульные сработали хорошо, задержали подозреваемых оперативно. Но тогда у них должны были изъять какие-то вещи убитого. И самое главное — окровавленный нож, орудие преступления, раз на их одежде его кровь. А нож где же?

— Они пытались бежать. Наверное, выбросили нож в траву.

— Ищите в траве вещдоки, — сурово приказал полковник Гущин. — Хватит заниматься демагогией, коллега. На месте убийства отрабатываются абсолютно все версии. А не одна — для вас наиболее удобная и простая. Ищите! До утра еще далеко. Луна высоко. Задача ясна?