Всю жизнь Сандро был «маленьким», его следовало опекать, хвалить, смотреть, чтобы не потерял «сменку» и чтобы его не побили большие мальчишки — он был задиристым и всегда лез на рожон.
В университете стало еще хуже, потому что Сандро внезапно увлекся театром и, вместо того чтобы учить модусы категорического силлогизма — он поступил на философский факультет, — с утра до ночи репетировал в авангардных постановках.
Отчего-то мать была совершенно безмятежной, словно знала о младшем сыне нечто такое, чего кроме нее не знал и не понимал никто. Отец с Ником, наоборот, страшно нервничали, что «парень пропадет» — Ник чувствовал ответственность наравне с отцом, — и разговоры о том, что Сандро «ждет смерть на помойке» постоянно перерастали в грандиозные скандалы.
Сегодня дело дошло до полиции и подозрений в убийстве!..
— Кто такой этот человек с наследством? И окно закрой, грязь летит!
— У тебя в машине и так грязь!
— Закрой окно, я сказал!
Сандро прикрыл стекло — не до конца, разумеется, из принципиальных соображений, — и пробормотал, что ни об этом человеке, ни о наследстве никакого понятия не имеет.
— Может, ты забыл по пьяни?
— Ник, не пошел бы ты!..
— Это все нужно выяснять, — с тоской произнес Ник. — Делать мне больше нечего, еще и этим заниматься!
— А чего тебе делать-то? Можно подумать, ты чем-то занят!
— Как нам узнать, кто такой Агеев… нет, Милютин Александр Аггеевич?
— А кто такой Милютин Александр Аггеевич?
— Труп.
— Е-е!.. Точно! А зачем нам узнавать?
— Завещание, — процедил Ник. — Майор утверждал, что он оставил нам наследство.
— Брехня, — заявил Сандро. — Останови, я воды куплю! Трубы горят!
— Всухую доедешь! — заорал брат. — Ты что, последние мозги пропил?! Они не отвяжутся теперь, у них есть труп, завещание и два подозреваемых, то есть мы с тобой!
— Е-е, — удивился Сандро. — Ну, ты загнул! Какие мы, на хрен, подозреваемые? Мы честные граждане! Честным гражданам никто за просто так наследство не отписывает!
— Как узнать, откуда взялось это наследство?
— Охота тебе валандаться! Ну, я могу Павлику позвонить, Павлик все узнает. Или скажет, как узнать.
Павел Глебов был знаменитый адвокат, и знаменитый рэпер ПараDon’tOzz водил с ним дружбу — так положено, все знаменитости всегда знакомы между собой и водят дружбу.
— Только я не при делах, — предупредил Сандро, — мне некогда! У меня сведение, райтер должен привалить и с даблом затерло. Давай ты сам, если оно тебе надо. Вот тут поворачивай, поворачивай! Че ты как тунгус-то?! «Трешка» впереди вся стоит!..
Ник вывернул руль, тормознул, сзади засигналили, и Сандро ткнулся носом в торпедо — к удовольствию брата.
Сандро жил в наимоднейшем месте — в небоскребе «Москва-Сити», Ник так и не смог запомнить, на каком именно этаже — то ли на тридцать шестом, то ли на сорок восьмом. Это называлось — «жить на высоте». У Ника, когда он два раза в год бывал в квартире брата, непременно случались приступы паники — его тянуло выброситься из окна, холодели руки, вдоль позвоночника прошибал пот, он старался держаться подальше от панорамных стекол, за которыми словно висел в воздухе гигантский мегаполис. С такой высоты ничего… человеческого, живого было не разглядеть и не ощутить, сплошь каменные громады, такие же каменные небеса, застывшие дымы, свинцовая в любую погоду река.
Дверь в квартиру на сорок восьмом или на тридцать шестом этаже была приоткрыта, и за ней шла жизнь — ходили люди, звучала музыка, кто-то то ли причитал, то ли монотонно ругался, тянуло сигаретным дымом и какой-то сладкой гадостью.
— Кальян, — объяснил Сандро, когда Ник повел носом. — Ты че, не вкуриваешь, братух? Самая модная тема!
— Позвони Глебову, и я поеду.
— Да ладно, че ты, куда тебе спешить-то? Давай посидим, я пивка дерну, башка трещит, сил моих нет.
— Сандри-ик! — закричали из глубин кирпично-бетонного пространства, и на Сандро накинулось невиданное существо.
Существо было белого цвета, с голыми коленками и локтями, которые торчали в разные стороны, как у кузнечика. На голове у существа была рыжая шляпка, а там, где у людей бывает лицо, все разрисовано черным и белым.
Ник быстро стал за стойку — на всякий случай.
— Са-а-ндрик! Где ты был? Все уехали, а я тут одна! Сиплый и я! И еще два чувака, незнакомые какие-то! А ты меня бро-о-сил!
— Я в легавке был, — сказал Сандро с гордостью, — мне дело шьют, прикинь!
— Тебе?! — обмерло от восторга существо. — Ты че, на Триумфальную арку на «поршике» въехал? Или в Мавзолей?
— Где Маргарита? С утра, мать ее, не дозовешься!
— Ты же в легавке был, — удивилось существо. — А Маргарита твоя здесь. Сандрик, а это кто? У тебя шофер новый?
Тут Сандро неизвестно почему обиделся и сказал, что это не шофер новый, а его брат Ник — старый. Засмеялся собственной шутке и пошел куда-то, через голову стягивая толстовку.
— Маргарита Степановна!!! — издалека послышался его голос. — Мне воды с лимоном, пиваса ледяного и ванну! Пивас в ванну подайте!
— Сандро! — позвал Ник, стараясь не смотреть на существо. — Сандро, позвони Глебову!..
— Лиса, — представилось существо и протянуло Нику изломанную не в ту сторону конечность — так ему опять показалось. — А ты правда брат, а не шофер?
Ник попытался ее обойти, но куда там!
— Сиплый! — закричала Лиса. — Разве у нашего Сандрика есть брат?
— А разве нет? — закричали в ответ.
— Я не зна-а-ю, — протянула Лиса. — Он не похож на Сандрика, а похож на шофера!..
— Лиска, че ты гонишь?!
Из глубин квартиры выполз, почесываясь и щурясь, бородатый не первой свежести молодчик в черной майке-алкоголичке и брезентовых штанах. Борода у него была на одну сторону, видно, молодчик не успел ее пригладить, а руки, шея и грудь сплошь покрыты татуировками.
— Я Сиплый, — представился он. — Сандриков хоуми [Хоуми — друг, приятель (сленг.).]. Можешь звать меня Юра. Ты че, правда братан нашего?
— Правда, — сказал Ник. — Дайте я пройду.
— Проходи, кто тебе не дает, бро! Тут все свои! — Юра-Сиплый притопнул на манер Сандро и проговорил нараспев: — Мы своих не томим у порога, для своих открываем дорогу, братья, бу-де-те все обогреты, нам не страшны Вселенной вендетты!..
Николай Галицкий развеселился. Слово «вендетта», извергнутое всклокоченной бородой, его позабавило.
— Если ты брат, то ты кто? — вновь привязалось существо. — Ну, то есть кто? Райтер? Звуковик? Промоутер?
— Прошу прощения, — пробормотал Ник, обходя ее.
Сандро не было видно. Точнее, он был везде — на плакатах, картинах, на кирпичах и досках, даже на полу был Сандро, выложенный чем-то наподобие мозаики. В прошлый раз, когда Ник заезжал, мозаики на полу не было.
— Николай Михайлович!
Ник обернулся. Домработница брата — уверенная и доброжелательная тетка в простых джинсах и футболке — весело улыбалась из-за стойки. Ник так обрадовался, словно ожидал в тайге, что на него выскочит медведь, а из-за елки показался самый обычный человек.
— Я утром пришла, Александра Михайловича нет, и никто не знает, где он!.. Хорошо, что вы вместе вернулись! Кофе? Или пообедаете?
Ник решительно не хотел обедать. Он хотел на работу, проверить, как там его эксперимент.
— А ты кто? — тоненьким голосом вопрошало сзади существо. — Нет, ты скажи, кто ты!
— Куда Сандро пошел, Маргарита Степановна?
— В спальню. Ну, я сварю кофейку, да?
— Спасибо.
— Ну, кто же ты? Ты же кто-то, если брат Сандрика! Ты кто?
Ник ни с того ни с сего вышел из себя, повернулся и оказался нос к носу с существом, пялившим на него глаза и сосавшим чупа-чупс.
— Я аэродинамик, — пролаял Ник существу в лицо. — Вы знаете, что это такое?
Оно покачало рыжей нашлепкой на голове.
— А что такое самолет, знаете?
Оно покивало.
— Вот как хорошо. Я занимаюсь самолетами.
— Зачем ты ими занимаешься? Пусть себе летают!
Маргарита Степановна открыла перед Ником дверь в спальню Сандро и ловко захлопнула перед самым носом существа с чупа-чупсом.
Здесь было холодно, словно окна открыты, хотя никакие окна на такой высоте никогда не открывались. Холодно, тихо и чисто, как будто никто тут и не жил. Где-то шумела вода.
— Сандро! — позвал Ник.
Брат в одних клетчатых трусах показался из-за какой-то двери, махнул рукой и пропал. Плечом он прижимал к уху телефон.
Ник вздохнул.
Его тянуло посмотреть в окно, но он знал, чем это кончится — шумом в ушах, по́том вдоль позвоночника и нестерпимым желанием выпрыгнуть.
… Ты псих, сказал себе Ник, тебе лечиться нужно.
Он сделал шаг к окну, глубоко вдохнул и огляделся.
В спальне не было никаких портретов рэпера ПараDon’tOzzа, ни мозаичных, ни живописных. И мебели почти не было — прибранная кровать, торшер, кресло и оттоманка, на которой страницами вниз лежала затрепанная книга, словно из школьной библиотеки. Ник подошел и посмотрел — «Бесы», произведение Ф. М. Достоевского.
…Я не стану смотреть вниз. Я вот лучше из «Бесов» почитаю!..
Интересно, чья книжка? Брата или какой-нибудь его подружки?.. Вряд ли Сандро водит знакомства с девушками, читающими Достоевского!.. Или… водит?