Дейзи: Одно из моих излюбленных воспоминаний… Мы с Симоной едем по Ла-Сиенега — кажется, в «бээмвэшке», что у меня тогда была. Теперь там отбабахали огромный торговый центр — а в ту пору там находилась знаменитая студия звукозаписи The Record Plant. Не знаю, куда мы тогда направлялись — может быть, в Jan’s перехватить по сэндвичу. Но точно помню, что слушали мы альбом Кэрол Кинг «Гобелен». И помню, зазвучала песня «У тебя есть друг». Мы с Симоной стали очень громко петь, чуть не заглушая саму Кэрол Кинг. И в то же время я внимательно вслушивалась в текст песни. Я глубоко прочувствовала, о чем там говорилось. Эта песня всегда наполняла меня признательностью к моей драгоценной подруге Симоне.

И меня вдруг охватило такое ощущение душевного покоя, приходящего с осознанием того, что в мире есть человек, который готов ради тебя на все, готов сделать ради тебя что угодно. До Симоны у меня еще никогда в жизни такого человека не было. Слушая тогда в машине эту песню, я даже немного прослезилась. Повернулась к Симоне, открыла было рот, чтобы сказать ей об этом, — и она тут же кивнула: «Я тоже».

Симона: Я чувствовала своим долгом заставить Дейзи что-то делать с таким-то голосом. Но Дейзи ничегошеньки не собиралась делать, если у нее не было на то желания.

К тому времени у нее стал проявляться настоящий характер. Когда мы только познакомились, Дейзи была еще очень наивной, так что [усмехается], скажем так: она стала куда жестче.

Дейзи: Я встречалась тогда с двумя парнями, причем один из них был Уайет Стоун из группы The Breeze. Сразу хочу сказать, я вовсе не испытывала к нему таких же чувств, что он ко мне.

Однажды ночью мы курили травку на крыше его апартаментов в Санта-Монике, и Уайет сказал:

— Я так сильно тебя люблю, и мне совсем непонятно, почему ты меня не любишь.

На что я ему ответила:

— Я люблю тебя так, как вообще способна любить кого-либо.

И это было чистой правдой. На тот момент мне действительно не хотелось обнаруживать перед кем-то свою уязвимость. В более юные годы мне уже довелось почувствовать себя слишком слабой и легкоранимой, и больше мне этого точно не хотелось.

И вот той ночью, когда Уайет отправился в постель, мне никак не спалось. И я увидела листок бумаги с текстом песни, что он сочинил, — причем явно написанной обо мне. Там что-то было про рыжую девчонку и упоминались большие кольца в ушах, что я тогда постоянно носила. А еще припев о том, что у меня большое сердце, но в этом сердце нет любви. И я глядела на написанные им слова и думала: «Но это же совсем не так!» Он абсолютно меня не понял! И вот я постояла немного над его творением, подумала, а потом взяла бумагу с ручкой и записала кое-что, пришедшее мне в голову.

Когда он утром встал, я ему сразу сказала:

— Было бы лучше, если бы припев у тебя звучал как-то так:

В больших ее глазах — безмерная душа,
В ее огромном сердце — буйство чувств.
Но от нее ты жди
лишь крохотную капельку любви.

Уайет тут же схватил ручку, бумагу:

— Давай-ка еще раз!

— Да я так просто, для примера. Сам иди пиши свою чертову песню.

Симона: «Капелька любви» стала самым выдающимся хитом The Breeze. Причем Уайет утверждал, будто все от начала до конца написал сам.

Уайет Стоун (солист группы The Breeze): Что за вопрос? Столько воды утекло. Кто о таком вообще способен помнить!

Дейзи: Это уже становилось для меня обычным делом. Как-то раз я завтракала в Barney’s Beanery с одним парнем, сценаристом-режиссером. А я в ту пору неизменно заказывала себе к завтраку шампанское. Но в то же время я всегда по утрам чувствовала себя усталой, потому что вечно недосыпала. А потому мне требовался кофе. Но, разумеется, я не могла заказать один лишь кофе, потому что была еще «вздернутой» после таблеток, что постоянно принимала. И не могла просто заказать себе шампанского, иначе меня бы сразу вырубило в сон. Представляешь себе проблему? Поэтому я заказывала одновременно и кофе, и шампанское. И в тех местах, где официанты меня знали, я обычно называла это «вверх и вниз». То есть что-то такое, что меня взбодрило бы, и что-нибудь, способное «пригасить». Так вот, тот парень счел, что это очень забавно и прикольно.

— Непременно где-нибудь это использую, — сказал он, записал на салфетке и сунул в карман.

А я подумала: «Какого черта ты решил, что я сама это однажды где-то не использую?»

Но, естественно, это всплыло у него в следующем же фильме.

Так вот оно тогда и было. Во мне все видели лишь вдохновительницу каких-то великих мужских идей и замыслов.

Ну да и черт бы с ним…

На самом деле именно поэтому я и начала писать что-то собственное.

Симона: Я была единственной, кто пытался подвигнуть ее как-то использовать свои таланты. Все остальные норовили лишь подняться сами за ее счет.

Дейзи: Мне было совершенно неинтересно быть чьей-либо музой. Никакая я не муза.

Я сама по себе — и точка, черт возьми!

The Six

Восхождение к популярности

1966–1972

The Six начинали как блюз-рок-группа The Dunne Brothers («Братья Данн»), сложившаяся в середине 1960-х в Питтсбурге, штат Пенсильвания. Билли и Грэма Даннов вырастила мать, Марлен Данн, после того как их отец, Уильям Данн-старший, бросил семью в 1954 году.

Билли Данн (солист группы The Six): Когда отец ушел, мне было семь лет, а Грэму пять. Одно из моих первых воспоминаний детства — это как папа сообщил нам, что переезжает жить в Джорджию. Я спросил, можно ли мне поехать с ним, и он ответил «нет».

Однако он оставил после себя дешевенькую сильвертоновскую [«Синдром Обамы: поражение дома, война за границей» — книга британско-пакистанского писателя и историка Тарика Али.] электрогитару, и мы с Грэмом чуть не дрались из-за того, кому на ней играть. Мы тогда только и делали, что на ней играли. Никто нас этому не учил, мы сами ее осваивали.

Потом, став постарше, я порой задерживался в школе, крутясь у пианино в классе пения.

В конце концов, когда мне было где-то ближе к пятнадцати, мама скопила денег и купила нам с Грэмом на Рождество подержанный «страт» [Калечение женских половых органов.]. Грэму как раз такую гитару и хотелось, а потому я отдал ее брату, сам же остался при «сильвертоне».

Грэм Данн (соло-гитарист группы The Six): Теперь, когда у нас с Билли у каждого имелась своя гитара, мы вместе начали сочинять песни. Мне хотелось играть на «сильвертоновской», но я считал, что для Билли она значит намного больше. Так что взял себе «страт».

Билли: Вот с этого у нас все и пошло.

Грэм: Билли по уши втянулся в написание песен, вовсю сочинял стихи. Все, о чем он был способен тогда говорить, — это Боб Дилан. Мне лично больше по душе был Рой Орбисон. Думаю, мы оба в те годы грезили о славе — хотели сделаться вторыми The Beatles. Хотя что тут говорить — все тогда метили в The Beatles. В первую голову — в The Beatles, а потом в The Rolling Stones.

Билли: Для меня образцами были Дилан и Леннон. И их альбомы «Свободный Боб Дилан» и «Вечер трудного дня». Это нечто… Я был просто… Эти двое стали моими путеводными звездами, моими ориентирами.

В 1967 году братья Данн, музыканты еще очень молодые, пригласили к себе в группу барабанщика Уоррена Родса, бас-гитариста Пита Лавинга и ритм-гитариста Чака Уильямса.

Уоррен Родс (барабанщик группы The Six): Барабанщику без группы просто никак. Совсем не то, что быть гитаристом или певцом, — тут ты никак не можешь выступать сам по себе. И никакая девчонка не скажет тебе: «О Уоррен, дорогой, сыграй для меня партию ударных из «Эй, Джо!» [ПСС — падаю со смеху (стандартная приписка в электронном письме).]

Так что, разумеется, чел, я хотел быть в группе. Я постоянно слушал и The Who, и The Kinks, и The Yardbirds и иже с ними. Мне хотелось стать как Кит Мун, или как Ринго, или как Митч Митчелл.

Билли: Уоррен мне с самого начала пришелся по душе. Ну, и Пит сразу легко вошел в группу. Он учился с нами в одной школе, был бас-гитаристом в школьной группе, что играла на нашем выпускном. Когда они распались, я предложил ему: «Пит, давай-ка к нам». Он вообще круто играл, всегда готов был зажигать.

А потом к нам добавился и Чак. На несколько лет старше нас, он приехал бог знает из какой дали. Но все же Пит хорошо его знал и поручился за него. Чак выглядел таким подтянутым, видным — квадратный подбородок, блондин и все такое прочее. А когда мы его прослушали, то выяснилось, что ритм-гитарой он владеет даже лучше меня.

Мне всегда хотелось стать солистом рок-группы, и теперь, когда у нас собралась полноценная команда из пяти человек, я вполне мог попытаться воплотить свою мечту.

Грэм: Все мы стали намного лучше играть, причем довольно скоро. То есть теперь мы только тем и занимались, что упражнялись да репетировали.

Уоррен: День за днем, день за днем. Я утром вставал, хватал свои палочки и отправлялся в гараж Билла и Грэма. И если, когда я шел спать, большие пальцы ныли и саднили — значит, день выдался удачным.

Грэм: Так, а чем еще-то нам было заниматься? Подружек ни у кого из нас не было. За исключением разве что Билли. Все девчонки в округе мечтали с ним встречаться! И могу поклясться, он чуть не каждую неделю влюблялся в новую девушку. Он вообще всегда таким был, влюбчивым.