— Прошу вас, угощайтесь, — поднос грохнул о столешницу, хрусталь зазвенел.
Друг Сноу тут же вскочил со стула, уступая свое место Редли. Вообще, все за этим столом при появлении нашего куратора вели себя странно — девчонки краснели, парни бледнели, многие смотрели на мужчину во все глаза. Я пыталась нацепить на лицо восторженное выражение, но ровным счетом не понимала, почему должна трепетать перед этим человеком?
Редли улыбнулся, потянулся за бокалом с напитком алого цвета, и выпил его залпом. На его лице ни один мускул не дрогнул. Мужчина снял дольку алого фрукта с края бокала и отправил ее в рот.
— Я бы хотел узнать, какие специалисты в моей группе, — сказал он, по очереди осмотрев каждого бездарника. Остановил взгляд на мне. — Вот вы, Адель, какая у вас магия? Вы можете не отвечать, если не хотите, я не имею права заставить вас говорить об этом до завтрашнего дня.
Сноу откинулся на спинку стула, прихватив бокал с подноса. Про свое пиво он мигом забыл. Парень ждал, чтобы мы разговорились, и он мог издеваться над нами с большей долей наслаждения. Наверняка он не знал, что у бездарников магия вовсе не пустая, а просто… сложная.
— Я заклинатель животных, — ответила, глазом не моргнув. Мне нечего стыдиться. Еще год назад я вообще не подозревала о существовании какой-либо магии.
Сноу поперхнулся коктейлем. Следом за мной рассказали о себе Чед и Аллан, но Сноу все еще смотрел на меня.
— Ты, что же, и с крысами разговаривать умеешь? — издевательски спросил он.
— Я заклинатель, идиот, — буркнула я. — Я не понимаю речи животного мира. Но, опережая твой следующий вопрос, отвечу: да, я могу заставить крысу отгрызть тебе палец.
Редли усмехнулся. Сегодня он не мог наказать меня за угрозы, но я стала переживать, что куратор мне это еще припомнит. Сноу тоже заволновался, хоть и старался не подать вида. Ну а я не стала объяснять, что ни при каком желании не смогу заставить крысу грызть чьи-то пальцы — моя магия может обернуться против меня самой. На то она и искаженная, на то я и бездарная. Да и появилась она во мне благодаря нашему дражайшему ректору…
— А ваша спящая подруга кто? — задумчиво поинтересовался Редли, не отрывая от Экей оценивающего взгляда. — Выглядит она милой и хрупкой… Может быть, бытовик?
— Вроде того, — хохотнул Чед. — Но пусть она вам лучше сама расскажет. Негоже выдавать секреты девушки, пока та спит.
— Совершенно верно! — вдруг воскликнул ректор, молчавший до этого. — Друзья, давайте веселиться! Адель, попроси у бармена настольную игру… А, подожди, я сам. Я оставил у него свою папку с документами.
Профессор резво умчался. Вообще, я никогда не замечала за ним такой активности, как этим вечером, но то ли еще будет — ночь беспамятства и “разврата” только началась. Вот уже и на сцене зажигали какие-то девицы, забрав у менестреля флейту. Там же кружились в вальсе две магистрессы, а за ними увивался взрослый парень, явно с последнего курса.
Ректор вернулся быстро, к этому времени его жиденькие седые волосы уже взмокли и слиплись, усы дергались пуще прежнего. Он отодвинул наполовину опустевший поднос, выложил на стол свою папку и рядом поставил деревянный чемоданчик со знакомой мне игрой. Наверняка специально взял именно ее, чтобы я не выдала себя незнанием местных развлечений.
ГЛАВА 3
— Игра называется “Дощечки”, — сообщил ректор. — Правила все знают?
— Да! — хором крикнули за нашим столом.
В ту же минуту стол опустел, как и поднос с коктейлями. Официантка принесла еще восемь бокалов для всех тех, кто остался играть: наша экспериментальная группа в полном составе, за исключением Экей; профессор Бомонт, Редли Ринт, и Сноу с подружкой Лолой. Магистр Керт до сих пор не вернулся, а друг задиристого огневика сбежал почти сразу, как Редли опрокинул в себя второй бокал. Испугался пьяного мага, что ли?
Игра проходила в напряжении. Я, высунув язык от усталости, навалилась грудью на стол и старалась не дышать, пока вытаскивала дощечки одну за другой. Сноу возмущался, требовал, чтобы я призналась в мухлеже, Аллан шипел на него и махал руками прямо над дощечками, чем раздражал меня.
— Аллан, твою ж бабку! — не выдержала я. Башня тоже не выдержала и рухнула под аплодисменты Лолы.
— Начнем снова? — предложил профессор. Его некогда бледное лицо сейчас было красным, то ли от духоты, то ли от алкоголя. Пил он много, но не больше Редли — куратор опустошил несколько бокалов, но выглядел совершенно трезвым.
— Я бы предпочел потанцевать, — ответил Редли. Обвел взглядом присутствующих, улыбнулся, видя, как спит Экей — запрокинув голову назад и пуская слюну.
Лола подобралась, выпрямила грудь.
— Я бы тоже хотела подвигаться, — томно произнесла она.
Сноу резко перестал ухмыляться и за руку вытащил подружку из-за стола:
— Хочешь танцевать, значит? Ну, идем.
— Адель? — Редли протянул мне руку.
Я скосила глаза на подругу. Ее надежно придерживал Чед — не свалится. Танцевать с мужчиной, от энергетики которого ноги подкашивались, не очень-то хотелось, но моя рука сама потянулась и вложилась в его ладонь.
Редли вывел меня в центр зала. Толпа тут же расступилась, непонятно куда попрятавшись — свободного пятачка до этого не было. Мои руки легли на плечи мужчины, его — на мою талию. Сегодня мы еще не куратор и подопечная, этим вечером мы были просто малознакомыми людьми.
Я принялась вспоминать таблицу умножения, чтобы отвлечься. Редли мягко вел меня в танце, движениями подсказывая, когда нужно повернуться, а когда упасть в его руки.
“Дважды два — четыре”, — считала я, визуализируя таблицу умножения перед глазами вместо лица Редли. — “Пятью пять — …”
— Как вам академия, Адель? — бархатистый голос куратора оторвал меня от счета, и волшебство уединения рассеялось. Зал вновь наполнился громкой музыкой, смехом и звоном бокалов.
— Симпатичный замок, — кивнула я, отводя взгляд. За нашим столом ректор что-то доказывал Чеду, тряс перед его лицом каким-то документом, а Аллан от нетерпения подпрыгивал на стуле.
— Уже знаете, как будет проходить обучение?
Знала я. Ректор мне за последний год все уши прожужжал на эту тему.
— Магистр Ринт, давайте все эти вопросы мы обсудим в другой день? Говоря с вами об учебе, я не могу расслабиться и чувствовать себя комфортно. Я ведь не могу танцевать с кем-то из преподавателей, и сегодня, только сегодня, имею полное право вести себя так, словно мы видимся первый и последний раз в жизни.
— Даже так? — горячий шепот возле уха вызвал на моей спине толпу мурашек. Поворот, еще один, ладони мужчины скользнули по моей талии вверх. — Благодарю за танец, Адель. Я должен идти, передайте нашим друзьям, что меня еще ждут дела.
Куратор разжал объятия, осторожно чмокнул тыльную сторону моей ладони и скрылся в толпе. Я осталась стоять недвижимо, с трудом найдя в себе силы бороться с вмиг охватившим меня разочарованием. Я-то думала он повеселится с нами, потанцует, поиграет в дощечки. Мы бы узнали друг друга получше… Вот кто такой он, этот Редли Ринт?
Взгляд мой упал на довольного профессора. Он уже доказал Чеду все, что хотел — иначе бы не улыбался так широко. Я направилась к столу, схватила с подноса последний бокал и отпила половину, радуясь, что напиток оказался легким. От вишневого “сока” все еще кружилась голова, ну а я не знала, что после крепких коктейлей или настоек, пить более легкие нельзя.
Тряхнула головой, пошатнулась, не сумев удержать равновесие. Бокал выпал из моей руки и со звоном рассыпался на десятки крупных осколков.
— Вот черт! — выругавшись, присела на корточки. Попыталась поймать ускользающий осколок и вдруг поняла, что по пальцу сочится кровь. Боли я даже не заметила, но когда увидела алую струйку, почувствовала жжение.
— Адель, — под стол наклонился Чед, — не трогай стекло, порежешься ведь.
Справа бесшумно появилась официантка с ведерком и щеткой, а Чед помог мне подняться.
— Все нормально, — закивала я, тряся головой, как болванчик. Ох и прокляну же завтра с утра это заведение! Я ведь просила сок! Внезапное помутнение прошло, а вместо головокружения вдруг пришла необычайная бодрость.
— Что же вы, дорогая, не контролируете себя? — нарочито взволнованно спросил ректор.
По его взгляду я поняла — ждать взбучки. Не сегодня и не завтра, но послезавтра точно.
— Все в порядке! — отмахнулась я. Капля крови сорвалась с пальца и упала на исписанный желтый лист бумаги.
Ректор схватился за голову:
— Аккуратней!
— Ой, простите… Что это? — взглядом я зацепилась за заголовок: “Ежегодный турнир для учеников первого курса”. — Игры какие-то?.. А, те самые? — я осеклась, понимая, что выдам себя. Профессор уже говорил мне об этом турнире, но я ведь “вижу ректора впервые”.
— Это то, в чем тебе никогда не светит участвовать, — хохотнул Сноу, непонятно откуда возникший за моей спиной. Парень схватил документ со стола и зачитал первый пункт: — К участию допускаются адепты, сдавшие три или более экзамена в конце учебного года. В случае выигрыша адепт получает сумму, равную плате за обучение в последующие четыре года. Он может потратить их на обучение для себя или другого адепта на свой выбор, но не вправе снять деньги на личные нужды…