— Ничего страшного. Ведьме косоглазие даже к лицу, — заявила Матушка Ветровоск.

— Но надо уметь этим пользоваться, — сказала Нянюшка Ягг. — Вот старая Герти Симмонс косила, и оттого сглаз вечно попадал ей на кончик носа. Нельзя, чтобы люди думали, будто, ежели оскорбишь ведьму и она наложит проклятие, у нее собственный нос отвалится.

Они снова уставились в костер.

— Дезидерата, я так понимаю, не выбирала себе преемницу? — спросила Бабуля Бревис.

— И не подумала, — сказала Матушка Ветровоск. — Тут так не принято.

— Да, но Дезидерата тут не так много времени проводила. Такая у нее работа. Вечно уезжала в заграницы.

— Терпеть не могу заграницы, — сказала Матушка Ветровоск.

— Ты в Анк-Морпорке была, — напомнила Нянюшка. — А это заграница.

— Ничего подобного. Он просто далеко. Это не то же самое, что заграница. В загранице болтают на варварских языках, едят заграничную бурду и поклоняются этим твоим объектам, — заявила Матушка Ветровоск, прирожденный дипломат. — Заграница может оказаться прямо под боком, если прохлопать. Ух! — добавила она с презрением. — Да уж, она что угодно могла привезти из заграницы.

— Мне однажды привезла очень славную сине-белую тарелочку.

— А это мысль, — сказала Бабуля Бревис. — Надо бы кому-нибудь сходить и проведать ее домик. У нее там много славного добра. Обидно будет, ежели какой ворюга туда залезет и устроит погром.

— Не представляю, какой вор полезет к ведьме… — начала Матушка, но вдруг осеклась. — Да, — сказала она мягко. — Отличная мысль. Немедленно этим займусь.

— Нет, лучше я этим займусь, — заявила Нянюшка Ягг, которой тоже хватило времени сообразить. — Это мне прямо по пути домой. Раз плюнуть.

— Нет, ты же хочешь поскорее добраться домой, — сказала Матушка. — Не утруждай себя. Мне это ничего не стоит.

— Ой, да мне это тоже ничего не стоит, — сказала Нянюшка.

— Ты же не хочешь измотать себя в таком-то возрасте, — сказала Матушка Ветровоск.

Они уставились друг на друга.

— Не понимаю, в чем проблема, — сказала Бабуля Бревис. — Можете вдвоем пойти, а не споры устраивать.

— Я завтра немного занята, — сказала Матушка. — Как насчет после обеда?

— Ладно, — сказала Нянюшка Ягг. — Встретимся у ее дома. Сразу после обеда.

— Раньше у нас было, но ты открутила кусок, он упал и потерялся, — сказала Старая Мать Дисмасс.

Браконьер Харкер бросил в яму последнюю лопату земли. Он решил, что обязан сказать пару слов.

— Ну, вот и все, что ли, — сказал он.

«Она уж точно была получше прочих ведьм», — думал он по пути в ее хижину в предрассветных сумерках. Прочие — все они, конечно, тоже замечательные люди, спешно добавил он про себя, настолько замечательные, что лучше держаться от них подальше, — были слишком уж властными. А Госпожа Пуст умела слушать.

На кухонном столе он нашел длинный сверток, горсть монет и конверт.

Он вскрыл конверт, хоть тот ему не предназначался.

Внутри оказался конверт поменьше и записка:

«Я за тобой слежу, Альберт Харкер. Доставь подсылку и коньверт, но ежели ты дерзнешь хочь одним глазком заглянуть в нутрии с тобой случится что-то ужастное. Я проффесиональная фея-крестная, мене не положено никого проклинать, но я Прорицаю что енто возможно будет покус разъядренного волка, и нога твоя позеленеет, покроется слизью и отвалится, токмо не спрашивай откуда я енто знаю, да и как ты спросишь я ж умерла. Всех благ, Дезидерата».

Посылку он поднимал, зажмурив глаза.

В обширном магическом поле Плоского мира свет путешествует неспешно, а потому и время не спешит. Как говаривала Нянюшка Ягг, когда в Орлее полдник, у нас тут вторник…

Но сейчас в Орлее только светало. Лилит сидела наверху башни и с помощью зеркала отправляла свой образ осматривать мир. Она вела поиски.

Из каждого блика на гребне волны, из каждой ледышки, из каждого зеркала или отражения Лилит могла выглянуть. Для этого не нужно магическое зеркало. Любое зеркало годится, если знаешь, как им пользоваться. А Лилит, чья сила гудела мощью миллиона отражений, отлично это умела.

Только уколы сомнения не оставляли ее. Наверняка Дезидерата избавилась от нее. Она как раз из таких. Совестливых. И наверняка отдала той глупой девчонке с мокрыми глазками, которая порой приходила к ней в хижину, той, что носит дешевую бижутерию и не умеет прилично одеваться. Она как раз подошла бы.

Но Лилит должна была убедиться. Своих высот она достигла благодаря тому, что всегда все проверяла.

В лужах и окнах по всему Ланкру на миг появлялось лицо Лилит, а затем уходило дальше…

А теперь светало уже в Ланкре. В лесу клубился осенний туман.

Матушка Ветровоск толчком открыла дверь хижины. Не заперто. Того единственного гостя, которого ждала Дезидерата, замки бы не остановили.

— Она похоронилась там, на заднем дворе, — раздался голос сзади. Нянюшка Ягг.

Матушка на миг задумалась, как реагировать. Она могла обвинить Нянюшку, что та нарочно пришла пораньше, чтобы обыскать хижину одной, но это вызвало бы закономерный вопрос, почему заранее явилась и Матушка. Она, конечно, могла придумать себе оправдание, если дать ей время. Но в целом лучше всего было просто заняться делом.

— Ага, — кивнула она. — Всегда у нее все аккуратно, типичная Дезидерата.

— Ну, такая у нее была работа, — Нянюшка Ягг протиснулась мимо нее и оглядела комнату с интересом. — При такой работе надо уметь за всем следить. Батюшки, ну и здоровенный же кот!

— Это лев, — поправила Матушка Ветровоск, разглядывая голову над камином.

— Да кто бы ни был, это ж на какой же скорости он таранил стену, что пробил насквозь? — сказала Нянюшка Ягг.

— Кто-то его убил, — сказала Матушка Ветровоск, осматривая комнату.

— Ну ясное дело, — согласилась Нянюшка. — Если б я увидела, как мне такой страшила проедает стену, я бы его тоже пришибла.

Типичной хижины ведьмы, конечно, не существует, но если бывает нетипичная хижина ведьмы — это была она. Помимо голов разных зверей со стеклянными глазами, стены покрывали полки с книгами и акварельными картинами. В стойке для зонтов стояло копье. Вместо фарфора и керамики в буфете красовались явно заграничные латунные котлы и тонкие заграничные вазы. Нигде в доме не было сушеных трав, зато тут оказалась масса книг, в основном заполненных мелким аккуратным почерком Дезидераты. Целый стол устилали какие-то тщательно прорисованные карты.

Матушка Ветровоск недолюбливала карты. Она истинктивно чуяла, что они жульничают с ландшафтом.

— Что ж, она много где побывала, — Нянюшка Ягг подняла резной веер из слоновой кости и кокетливо [Нянюшка Ягг понятия не имела, что значит кокетничать, но рискнула бы угадать.] обмахнулась.

— Ну, ей это было легко, — Матушка открыла несколько полок в комодах. Провела пальцами по каминной полке и недовольно взглянула на них. — Лучше бы нашла время пыль стереть, — проворчала она. — Вот я бы ни за что не умерла, пока мой дом в таком состоянии.

— Я все думаю, где она оставила… ну, знаешь… ее? — Нянюшка открыла дверцу напольных часов и заглянула внутрь.

— Постыдилась бы, Гита Ягг, — сказала Матушка. — Мы здесь не за этим.

— Нет-нет, конечно. Просто интересно… — Нянюшка Ягг попыталась незаметно привстать на цыпочки, чтобы заглянуть на верх комода.

— Гита! Срам какой! Иди завари нам по чашечке чаю!

— Ой, ну ладно.

Бормоча под нос, Нянюшка Ягг скрылась на кухне. Через пару секунд раздался скрежет водной колонки.

Матушка Ветровоск тихонько подошла к креслу и пошарила под сидушкой.

Из соседней комнаты раздался грохот. Она срочно выпрямилась.

— Не думаю, что она прятала ее под раковиной! — крикнула она.

Ответ Нянюшки Ягг она не разобрала.

Матушка выждала мгновение, затем быстро скользнула к большому камину. Она вытянула руку и пощупала внутри.

— Что-то ищешь, Эсме? — спросила Нянюшка Ягг из-за спины.

— Тут сажа просто ужасная, — Матушка немедленно выпрямилась. — Ужасная просто сажа.

— А ее там нет? — проворковала Нянюшка Ягг.

— Понятия не имею, о чем ты.

— Ой, да кончай зубы заговаривать. Всем известно, что она у нее была, — сказала Нянюшка Ягг. — Прилагается к такой работе. По сути, это и есть работа.

— Ну… может, я бы и не отказалась на нее взглянуть, — признала Матушка. — Просто подержать в руках. Но не использовать. Такого у меня и в мыслях не было. Я такие штуки видела всего раз или два. В наши дни их мало осталось.

Нянюшка Ягг кивнула:

— Да, такой древесины уже не сыщешь.

— Она же не с собой ее похоронила, верно?

— Не думаю. Я бы не стала хорониться с такой штукой. Это большая ответственность. Да и в могиле ее не удержишь. Такие вещи любят, чтобы их использовали. Будет еще все время кататься у тебя в гробу. Одни проблемы с этими штуками.

Она слегка расслабилась:

— Пойду разберусь с чаем, — сказала она. — А ты камин разожги.

Она ушла обратно на кухню.

Матушка Ветровоск потянулась к каминной полке за спичками и вдруг поняла, что их там нет. Дезидерата вечно говорила, что слишком занята, чтобы не пользоваться магией дома. Даже белье у нее само себя стирало.

Матушка не одобряла применение магии в быту, но сейчас ей было не до того. Да и чаю хотелось.