— Что-то в этом роде, — сказала Матушка.

Король прогнал остальных гномов из тоннеля, оставив ведьм одних в свете фонарей. Еще несколько камушков свалилось с потолка.

— Хм-м, — сказала Матушка.

— Ну ты и замахнулась, конечно, — сказала Нянюшка Ягг.

— Все возможно, если правильно настроиться, — туманно ответила Матушка.

— Тогда лучше настройся на всю катушку, Эсме. Если бы Создатель хотел, чтобы ведьмовство двигало скалы, он бы не изобрел лопаты. Знать, когда нужна лопата, — в этом суть ведьмовства. А ты отложи тачку, Маграт. Ты ничего не смыслишь в машинах.

— Что ж, ладно, — сказала Маграт. — Почему бы нам не попробовать палочку?

Матушка Ветровоск фыркнула.

— Ха! Здесь? Слыханное ли дело: фея-крестная — и вдруг в шахте?

— Если б я оказалась под грудой камней в глубине горы, я бы мечтала о фее-крестной, — горячо возразила Маграт.

Нянюшка Ягг кивнула:

— Тут она права, Эсме. Нет такого правила, что где-то нельзя феекрестнить.

— Не доверяю я этой палочке, — сказала Матушка. — Выглядит какой-то… волшебной. Как у волшебников.

— Ой, да бросьте, — сказала Маграт. — Ею пользовались многие поколения фей-крестных.

Матушка воздела руки.

— Ладно, ладно, ладно, — процедила она. — Вперед! Выставляй себя полной дурой!

Маграт достала палочку из сумки. Этого момента она и боялась.

Палочка была из какой-то кости, возможно, слоновой; Маграт надеялась, что все же не слоновой. На ней когда-то были отметины, но пухлые пальцы многих поколений фей-крестных стерли их почти полностью. В палочку были вделаны многочисленные золотые и серебряные кольца. Инструкций никаких не было. Ни рун, ни знаков, хоть как-то пояснявших, что с ней надо делать.

— Думаю, ею положено взмахнуть, — сказала Нянюшка Ягг. — Вот прямо уверена, что это как-то так делается.

Матушка Ветровоск сложила руки.

— Это не настоящее ведьмовство, — сказала она.

Маграт сделала пробный взмах палочкой. Ничего не произошло.

— Может, сказать что-то надо? — добавила Нянюшка.

Маграт явно начинала паниковать.

— А что феи-крестные говорят? — простонала она.

— Эм-м, — сказала Нянюшка, — без понятия.

— Ха! — сказала Матушка.

Нянюшка Ягг вздохнула:

— Дезидерата хоть чему-нибудь тебя научила?

— Ничему!

Нянюшка пожала плечами.

— Тогда делай что можешь, — сказала она.

Маграт уставилась на груду камней. Закрыла глаза. Сделала глубокий вдох. Попыталась погрузить свой разум в мирную картину космической гармонии. «Легко монахам заливать про космическую гармонию, — подумала она, — когда они уютно сидят у себя в снежных горах, где их беспокоят только йети. Им-то не приходилось искать внутренний покой под пристальным взором Матушки Ветровоск».

Она неуверенно взмахнула палочкой и попыталась выбросить из головы тыквы.

В воздухе она ощутила движение. Услышала нервный вздох Нянюшки.

Маграт спросила:

— Что-нибудь получилось?

После паузы Нянюшка Ягг ответила:

— Да уж. Можно и так сказать. Я только надеюсь, они там проголодались.

А Матушка Ветровоск сказала:

— Это точно работа феи-крестной?

Маграт открыла глаза.

Перед ней все еще была груда, но уже не камней.

— Я бы сказала, проблема решена методом тыков, — сказала Нянюшка.

Маграт распахнула глаза шире.

— Опять тыквы?

— Методом многих тыков, ну вы поняли, да? — сказала Нянюшка на случай, если до кого не дошла шутка.

Верхушка кучи зашевелилась. Несколько тыковок поменьше скатилось к ногам Маграт, а в дыре появилось лицо гнома.

Гном уставился на ведьм сверху вниз.

Наконец Нянюшка Ягг сказала:

— Вы там в порядке?

Гном кивнул. Он все еще не мог отвлечься от груды тыкв, заполнявшей тоннель от пола до потолка.

— Эм-м, да, — сказал он. — А батя здесь?

— Батя?

— Король.

— А-а, — Нянюшка Ягг сложила ладони рупором и повернулась к началу тоннеля: — Эй, король!

Гномы вернулись. Они тоже уставились на тыквы. Король вышел вперед и поднял глаза на своего сына.

— Все в порядке, сынок?

— В порядке, бать. Нет там никакого оползня.

Король облегченно вздохнул. Затем, как бы между делом, добавил:

— И ребята в порядке?

— Все отлично, бать.

— Я тут весь испереживался. Думал, вдруг мы обрушили слой конгломерата или что-то подобное.

— Нет, бать, просто сланец обвалился.

— Славно, — король снова оглядел кучу. Поскреб бороду. — Не могу не заметить, что вы раскопали залежи тыкв.

— Да, бать, я еще подумал: какой странный песчаник.

Король подошел к ведьмам.

— А вы что угодно во что угодно умеете превращать? — с надеждой спросил он.

Нянюшка Ягг покосилась на Маграт, которая все еще потрясенно глядела на палочку.

— Боюсь, у нас пока получаются только тыквы, — осторожно призналась она.

Король был немного разочарован.

— Что ж, ладно… — сказал он. — Если я могу для вас что-либо сделать, дамы… чашечку чаю, например…

Матушка Ветровоск шагнула вперед:

— Я как раз сама подумала о чем-то таком, — сказала она.

Король просиял.

— Только подороже, — сказала Матушка.

Король перестал сиять.

Нянюшка Ягг отошла к Маграт, которая все еще глазела на палочку в дрожащих руках.

— Хитрый ход, — шепнула она. — А с чего вдруг ты подумала о тыквах?

— Я и не думала!

— Ты что, не знаешь, как она работает?

— Не знаю! Я думала, надо как бы пожелать, чтобы что-то случилось!

— Видимо, нужно нечто большее, чем просто желание, — сказала Нянюшка как можно более сочувственно. — Обычно так и бывает.

Примерно на рассвете, насколько можно говорить о рассвете в подземельях, ведьм привели к реке в глубине гор, на которой было привязано несколько барж. К каменному причалу подогнали лодочку.

— На этом вы проплывете горы, — сказал король. — По правде говоря, думаю, так можно и до самой Орлеи добраться. — Он взял у помощника огромную корзину. — А мы тут вам вкусных гостинцев собрали, — сказал он.

— Мы что, всю дорогу проплывем на лодке? — спросила Маграт. Она как бы невзначай повертела палочкой. — А то я с лодками как-то не очень.

— Слушай, — сказала Матушка, ступая на борт, — река знает путь через горы на равнину куда лучше нас с тобой. Мы всегда можем позже завести метлы, когда рельеф перестанет дурить.

— Еще и отдохнем немного, — добавила Нянюшка, откидываясь на сиденье.

Маграт оглядела двух старших ведьм, которые уютно устраивались на корме, как пара наседок, вьющих гнездышко.

— Вы грести-то умеете? — спросила она.

— А нам и не надо, — ответила Матушка.

Маграт хмуро кивнула. Затем упрямство на миг взъерошилось.

— Вот и я вообще-то не умею, — продолжила она.

— Ничего страшного, — сказала Нянюшка. — Если будешь грести неправильно, мы тебя поправим. Пока-пока, величество!

Маграт вздохнула и взялась за весла.

— Плоским концом в воду, — подсказала Матушка.

Гномы помахали вслед. Лодка дрейфовала вниз по реке, медленно выходя из круга, освещенного фонарями. Маграт поняла, что ей не придется ничего делать, кроме как направлять лодку нужным концом по течению.

Она услышала слова Нянюшки:

— Вот не пойму, на кой они вечно пишут незримые руны на дверях? В смысле, вот заплатил ты волшебнику, чтобы тот начертал тебе незримые руны, а как ты узнаешь, что он свое отработал?

И ответ Матушки:

— Это несложно. Если рун не видно, значит, у тебя правильные незримые руны.

И слова Нянюшки:

— А, ну да, конечно. Ладненько, давайте глянем, что у нас на завтрак.

Раздался хруст.

— Ну и ну.

— Что там, Гита?

— Тыква.

— А что из тыквы?

— Ничего из тыквы. Просто тыква из тыквы.

— Что ж, полагаю, тыквы им девать некуда, — сказала Маграт. — Знаете, как в конце лета в огороде обычно полно всего. Я вечно ума не приложу, что с ними делать, выдумываю всякие варенья и соленья, чтобы все это не пропало…

В тусклом свете она разглядела лицо Матушки, которая явно считала, что приложила Маграт ума или нет — разница невелика.

— Я, — заявила Матушка, — в жизни ничего не солила.

— Но они же тебе нравятся, — сказала Маграт. Ведьмы и соленья подходили друг другу как… от мысли «как персики к сметане» забурчал живот, так что она остановилась на «как две вещи, которые друг другу очень подходят». Вид последнего зуба Матушки Ягг, уничтожающего маринованный лук, мог заставить прослезиться.

— Нет, я их ем, конечно, — сказала Матушка. — Когда мне их дарят.

— Знаешь, — сказала Нянюшка, изучая внутренности корзины, — когда имеешь дело с гномами, так и хочется срифмовать с «говядиной» и еще про соленый огурец добавить.

— Вредные мелкие чертенята. Ты бы видела, какие цены они заламывают мне за ремонт метлы, — сказала Матушка.

— Так вы все равно не платите, — сказала Маграт.

— Суть не в этом, — сказала Матушка Ветровоск. — Они не вправе требовать такие деньги. Это же натуральный грабеж!

— Не понимаю, какой это грабеж, если вы все равно не платите, — настаивала Маграт.

— Я ни за что не плачу, — сказала Матушка. — Люди сами не дают мне платить. Что мне делать, если меня все время задаривают, а? Идешь, бывало, по улице, а народ выбегает навстречу со свежеиспеченными пирогами, свежесваренным пивом, старой одеждой, почти не поношенной. «Ой, госпожа Ветровоск, умоляю, возьмите эту корзину яиц!» Люди всегда такие добрые. Если с ними обращаться по достоинству, то и они к тебе по достоинству. Это называется уважение. Возможность не платить, — строго закончила она, — это самая суть ведьмовства.