Генджи: признаки убийства

В который раз Генджи, вернувшись из школы, застал отца, склонившегося над подробностями нераскрытого дела, в сильном умственном напряжении. Желтый свет лампы выхватывал его хмурое лицо из тьмы комнаты. Генджи подошел ближе, опасливо поглядывая на страницы дела.

Ему было запрещено вникать в подробности, хотя отец не всегда придерживался этого правила, и с его губ иногда срывались неосторожные замечания в отношении убийств и жертв. Генджи и сам способствовал этому — его неуемное любопытство заставляло отца говорить то, чего он говорить вовсе не собирался.

— Ты все еще думаешь о тех жертвах, да? — спросил Генджи, садясь в плетеное кресло неподалеку от стола.

— Не выходит из головы, — пробормотал отец, прикасаясь шишковатыми пальцами к хмурому лбу, — почему у жертв нет ничего общего. Ни возраст, ни пол, ни внешность, ни работа… Ничего! Если это серийник, значит, у него должна быть определенная цель — не может же он ходить и убивать всех без разбора!

— А какой разброс по возрасту? — спросил Генджи тихо.

— От десяти до сорока, — устало выдал отец. — Ты, вообще-то, не имеешь права этого знать.

Свет лампы, направленный отцу в лицо, на мгновение дрогнул, окунув и без того темную комнату в непроглядный чернильный мрак. Эта лампа давно нуждалась в ремонте — она всегда так противно гудела, еще и мерцала иногда, пока отцовская рука не ударяла хорошенько по металлическому торшеру.

— Ты без меня это не обдумаешь как следует, — спокойно парировал Генджи и встал. — Один мозг хорошо, а два — лучше. Значит, самой юной жертве всего десять лет?

— Ага. Девочка обнаружена неподалеку от школы в мусорном баке. Ножевое ранение в бок, на шее кровоподтеки — ее явно душили. Скорее всего, удар ножом был после удушья. Отрезан безымянный палец на левой руке. Это… странное место для ампутации.

Генджи молча кивнул: обычно маньяков интересуют совсем другие части тела.

Он знал, что девочка была первой жертвой. Это страшное открытие, ведь маньяки, в большинстве своем, предпочитают «набивать руку» на менее жестоких преступлениях. Чаще всего жертвой становится убитая в порыве гнева женщина или молодая беззащитная девушка, которую избили в парке… Но причем тут ребенок?

Генджи хотел сформулировать уточняющий вопрос, который обычно задают при обнаружении трупа ребенка, но отец опередил его быстрым как молния дополнением:

— Следов изнасилования нет. Вообще больше никаких следов нет! Бедное дитя…

— У остальных жертв то же самое?

Бесстрастность, с которой Генджи задавал вопросы, поражала даже его отца.

— Да, но у убитой пары признаки отличаются. Убийца сначала душит жертв, а потом бьет ножом в бок, и понятно, что он не может задушить сразу двоих. Вместо этого он перерезал горло сначала одному, потом второму. Дальше стандартно: ножевое ранение в бок и отрезанный палец на левой руке.

— Как убийца смог перерезать горло обеим жертвам? — спросил Генджи.

Отец шумно выдохнул, затем, сильно зажмурившись, потер пальцами переносицу.

— Они ехали в машине, убийца был на пассажирском. Видимо, выхватил нож во время езды и перерезал горло сначала девушке, которая сидела рядом с водителем, а потом парню, который вел машину. Машина съехала с горки и влетела в дерево. Преступник успел скрыться. Меня больше интересует, как он успел после столкновения машины пырнуть убитых в бока и забрать их пальцы. Что думаешь?

— Машина сильно была повреждена при столкновении?

— Ну так, среднее повреждение: помяло бампер и лобовое вылетело.

— Вы не работали над версией, где убийца угрозами заставил бы водителя остановиться? Тогда он успел бы сделать все свои дела и просто бы отправил машину в дерево.

— Как ты себе представляешь это? Он же не мог сесть вместо водителя!

— А зачем садиться? Разогнать машину, держа за руль и пустить ее катиться вниз по склону. Сам же сказал, что они с горки съехали.

Отец задумался — казалось, такая мысль попросту не приходила ему в голову. Сейчас, когда Генджи не знал всех подробностей убийства молодой пары, его предположения были сугубо теоретическими и на правдивость нисколько не претендовали.

Он осторожно потянулся к делу, чтобы взглянуть на детали, которые могли быть опущены в разговоре.

— Не трожь, прохвост! — крикнул отец, сгребая страницы в охапку.

Генджи лишь цокнул и отвернулся. Если он и дулся, то дулся недолго. Внезапно Генджи пришла в голову интересная мысль.

— Почему убийца сидел в салоне? — спросил он. — Он что, ехал куда-то автостопом, и его любезно подобрала милая пара?

— Насколько мне известно, пара ехала домой от родственников. Они не путешествовали, просто отправились в дальнюю часть города. Примерно на двести девятой трассе они подобрали пассажира, но местность там достаточно оживленная, к тому же есть гостиницы и кафе. Стал бы их попутчик куда-то ехать поздним вечером? Если он передвигается автостопом, логичнее было бы переждать ночь в гостинице.

— Может, ему надо было срочно поехать домой? Или еще куда-то?

— А такси?

Генджи в глубоком раздумье почесал затылок.

— Пара не собиралась выезжать за пределы города, убийца подсел к ним на оживленной трассе, а как тогда вышло, что он их убил?

— Все оживленные трассы рано или поздно кончаются, — философски заметил отец. — Особенно ночью. Машину нашли в глуши. Видимо, они съехали с трассы и поехали по менее людной местности. Неизвестно, куда они направлялись — дом пары находился в другой стороне.

В эту секунду их обоих посетила догадка.

— Они были знакомы! — воскликнул Генджи. — Они встретили его на двести девятой трассе и подвезли.

— Неясно только, куда везли, — хмыкнул отец. — Поблизости домов не было. Если он заставил их остановиться, а потом спустил машину с горки, значит нужно искать от того места, где они остановились. Попробую завтра узнать что-нибудь новое.

Отец протяжно зевнул и стал медленно, сонливо собирать бумаги в папку. Генджи лениво наблюдал за этим, хотя голова его продолжала неистово работать.

— Ты говоришь, что их не объединяет ни пол, ни возраст, ни работа, — медленно проговорил Генджи, вновь приближаясь к креслу. — Но у них должны быть какие-то знакомые? Может, дело не столько во внешних признаках, сколько в их окружении?

— Честно говоря, я с трудом себе представляю, какой может быть общий круг общения у десятилетней девочки и сорокалетней женщины.

— Они не родственники?

— Нет. Между собой убитых ничего не связывает. Ну, кроме той парочки — они молодожены.

— Нужно поспрашивать у родственников молодоженов обо всех знакомых. Мне кажется, логичнее начать с них, ведь тут у нас хотя бы есть версия, кем может быть преступник.

Отец нехотя встал, потянулся, разминая уставшие от долгого сидения мышцы, и неспешно двинулся к Генджи.

Он так заботливо положил руку ему на плечо, что Генджи слегка вздрогнул и устремил на отца удивленный взгляд.

— Хорошо поработали сегодня, да, сын?

Генджи ничего не ответил. Это был один из тех отцовских вопросов, на которые ответ попросту не требовался.