— Полагаю, мое умозаключение опирается на запах разложения.

— Там видно будет. Полиция Барнстейбла изучит фотографии с дорожного пункта оплаты за мили и выяснит, не прибыли ли вы раньше. — Охотник за головами вертит головой. — Так где гостевая книга?

Он меня потряс, назвав нас с братом подозреваемыми, и теперь я намерена с ним поквитаться. Его тоже ждет потрясение. Пусть знает, что имеет дело не с каким-то жалким созданием, подсевшим на детективные подкасты. Я не кто-нибудь, а учитель в эру пандемии! Я для всего гожусь, даже для президентской кампании! Набравшись уверенности, я выпрямляю спину.

— Вот скажите, вы обратили внимание на текстуру древесины в отверстиях?

Он вскидывает голову. Еще бы, как ему такое пропустить! Он со смесью раздражения и любопытства сверлит меня глазами, позволяя мне разглядеть, какого они цвета. Мшисто-карие! Почему-то эта цветовая гамма настолько мне приятна, что я не могу отвести взгляд.

— Вы возвращались туда после того, как нашли тело?

— Как она могла туда вернуться? Там все огорожено лентой, — говорит, позевывая, Джуд.

— Я натянула ее так же, как она была натянута до того, — объясняю я, надеясь, что жизнерадостный тон сделает мое правонарушение менее вопиющим. — Другие так не поступают.

Джуд с сонным видом упирается плечом в стену.

— Ты ходила туда тайком от меня? Одна? — Он смотрит на меня со смесью недоумения и испуга. — Это на тебя не похоже, Ти.

Я чувствую раздражение.

— Знаю!

Теперь они оба смотрят на меня, как на букашку под микроскопом. Мой братишка прав: я не такая. Нравятся мне загадки? Еще как! Обожаю находить решение спорам. Терпеть не могу вопросы без ответа. Но сейчас у нас не настольная игра, а я не из тех, кто прокрадывается без спроса на место преступления. Я сказала охотнику за головами чистую правду. При виде трупа Оскара Стенли я вдруг превратилась в другого человека: чувствуя несвойственное мне спокойствие, я стала действовать, потребляя как горючее неиссякаемый адреналин. Я начеку, я замечаю мельчайшие детали. Очень не хочется расставаться с этим состоянием. Прилив уверенности в себе наделил меня небывалой стойкостью.

Не исключено, что это ненадолго. Не исключено, что моя смелость напускная. Очень хочется в себе разобраться!

— Прости, Джуд, в следующий раз я поставлю тебя в известность.

Брат таращится на меня не мигая веселыми блестящими глазами.

— В следующий раз?

— Не будет никакого следующего раза, — басит безжалостный кайфолом, он же охотник за головами. — Отдайте мне гостевую книгу и я уйду.

Я игнорирую его и продолжаю незавершенный разговор с братом:

— Обещаю, это не помешает нашему отпуску. Я хочу, чтобы ты вернулся домой отдохнувшим.

— Отдых нужен нам обоим, а не мне одному, — ласково напоминает Джуд.

— Знаю, но тут уж ничего не поделаешь.

— Да уж…

Мы умолкаем. Охотник за головами хмуро нас разглядывает.

— У вас свой кодовый язык, что ли?

Джуд усмехается.

— Может так показаться. — Джуд отделяется от стены, садится на диван в противоположном от охотника углу и кладет ногу на ногу. — Сестра потратила на этот отпуск львиную долю своих сбережений — надо сказать, вопреки моим возражениям, — потому что я лишился близкого существа.

Наш угрюмый собеседник шевелит плечами — надо понимать, это заменяет ему слова сочувствия.

— Мне жаль.

Выдавливая эти два слова, он морщится, как от тухлятины во рту.

— Все в порядке, годы берут свое. — Джуд с горестным вздохом опускает глаза. — Бартоломью дотянул до двадцати двух.

Охотник за головами еще сильнее морщит лоб.

— До двадцати двух?..

— Барт — это панда. Я ухаживаю за пандами.

— И не только, — вмешиваюсь я. Вопреки моим стараниями не смутить Джуда в моем голосе слышна гордость. Я вообще раз за разом его смущаю. Когда на праздновании выпуска из колледжа назвали его имя, я запрыгнула на стул и заорала громче всех. Так расчувствовалась, что повалила на пол тубаиста и, спрыгивая, вывихнула лодыжку. Отсюда мораль: не взгромождайтесь на дешевый пластиковый стул, если вы на высоких каблуках. — В приют, где работает Джуд, привозят осиротевших панд. Некоторые еще малыши, не научившиеся выживать самостоятельно. Джуд одевается пандой и учит их жизни.

— Вы одеваетесь пандой?!

— Да, чтобы учить их добывать корм, есть, лазить, общаться с другими пандами. — Джуд подмигивает. — Мне очень идет шкура панды.

— Бартоломью был им всем, как папа. — Я промокаю глаза. — Сварливый вроде вас, охотник за головами, но после того, как Джуд показывал им что к чему, он становился снисходительным.

— Не хочется вас огорчать, но здесь такой сентиментальной ерунды не произойдет. — От отчаяния наш гость готов, кажется, смириться и глотнуть персикового пива. — Я — охотник за головами, а вы — самые странные люди, каких мне доводилось встречать. — Немного помолчав, он задает Джуду вопрос: — Вы и листья едите?

— Жую, но не глотаю, — отвечает Джуд с ухмылкой.

Охотник за головами обдумывает услышанное, потом тычет пальцем в меня.

— Гостевую книгу! Живо!

— Ладно, ладно! Она наверху. — Никто никогда не поднимался с кресла так медленно, как я сейчас. — Я за ней схожу. Но пока я еще здесь, в гостиной… — Шажок в сторону лестницы. Ожидание. — Скажите, ведь вы уже не придерживаетесь версии о вине папаши-дальнобойщика?

— Я поступаю так, как требует мой долг. — Он рассеянно почесывает бицепс, демонстрируя ненароком татуировку — скелет с шаровыми молниями вместо глаз. — Пока что это рабочая версия. Насколько нам известно, мотива убить Оскара Стенли больше ни у кого не было.

— Так я и думала.

— Между прочим, мы живем на этой улице уже два дня… — бубнит себе под нос Джуд.

— И встречаемся с жителями, — подхватываю я. — Один из них вызвал у нас интерес. — Я показываю на брата. — Покажи ему, Джуд.

— Не надо ничего мне показывать, обойдусь, — ворчит охотник за головами.

Я прикладываю палец к губам, он недовольно сводит брови. Тем временем Джуд елозит пальцем по своему телефону, открывает музыкальное приложение и включает первую песню из своего списка — группы «Бличерс». Из Bluetooth-колонки на камине начинает литься музыка. По моему кивку Джуд делает ее громче — и тут же, как по сигналу, раздается громкий удар в дверь, далее по стене нашего домика принимаются лупить шваброй.

— Не иначе Сал, наш сосед, — сообщаю я охотнику. — Точно так же он реагирует на свисток чайника и на мое… — Я знаю, что краснею. — Ну когда я пою в душе.

Мне показалось или у огромного татуированного придиры дрогнул уголок рта? Но его улыбка исчезает, так и не обозначившись, когда Сал заводит свою волынку:

— Эй, вы там, потише! Хватит донимать меня своей музыкой! Здесь ценят тишину, а вы, долбаные съемщики, вечно шумите! Как же вы достали! — И он переходит на истошный крик: — Так и поубивал бы мерзавцев, которые это устраивают! Как насчет моего права на тишину у себя дома, черт бы вас побрал?

Джуд выключает музыку, подбрасывает телефон в воздух, ловит и отправляет в карман, как ковбой из вестерна — свой пистолет.

— Слышали бы вы Сала, когда Тейлор затягивает что-нибудь из репертуара Келли Кларксон!

— Особенно его заводит Since You’ve Been Gone, — жалуюсь я и ежусь. — Хотя, конечно, виновато может быть именно мое пение. Недаром его сравнивают с мяуканьем подавившейся кошки.

— Нечего на себя наговаривать! — возмущается Джуд. — Обожаю, как ты поешь!

У меня снова глаза на мокром месте.

— Спасибо.

Охотник за головами смотрит в потолок и тяжело вздыхает.

— Боже правый!..

Я делаю еще один неохотный шажок к лестнице.

— Ну, что скажете о нашем Сале?

— Скажу, что мысленно взял его на заметку, — цедит он сквозь зубы. Судя по его виду, возможно продолжение, но тут следует вмешательство со стороны самого Сала. Из кухонного окна доносится его голос:

— Пусть эта чертовка закрывает окна, когда разоряется, а то в моем доме потрескаются все зеркала!

Никогда еще мне не приходилось видеть такой прыти!

Только что охотник за головами сидел рядом, опасно посверкивая глазами — так опасно, что мне было не по себе. Я даже охнуть не успеваю, как он вскакивает и выбегает на крыльцо. Глухое восклицание Сала, невнятное бормотание охотника…

Мы с Джудом переглядываемся. У обоих отвисла челюсть.

— Что он там делает? — спрашивает мой брат шепотом. — Он вообще кто?

Я не успеваю ответить: наш гость вваливается в дом и так яростно хлопает дверью, что она едва не слетает с петель.

— Гостевая книга! Сейчас же!

Я несусь вверх по лестнице, перепрыгивая сразу через три ступеньки. Наверху я немного спотыкаюсь, смотрю вниз, чтобы понять, преследуют ли меня, и издаю беззвучный вопль: охотник за головами поднимается следом за мной так бесшумно, что я застигнута врасплох. Он обхватывает мою талию своими горильими лапищами и со зверским оскалом ставит меня на ноги.

— Поторапливайтесь!

— Конечно… — лепечу я.

Он топает за мной по коридору, вторгается в спальню. У меня так колотится сердце, что закладывает уши и мелко пульсирует вена на шее. Розовый бюстгальтер и коротенькие шорты были еще приемлемы внизу, все-таки до пляжа рукой подать, и это Кейп-Код, но здесь, в этой плюшевой спальне с убранством на всю ту же морскую тему, я чувствую себя почти голой, от чего вся покрываюсь мурашками размером с виноградину каждая.