Джулиан нуждался в порядке. Хэлли была воплощеннием беспорядка. Казалось, она избегала того самого метода, который он использовал, чтобы справиться с тревогой. Да, она была красивой и жизнерадостной. Умной. Очаровательной.

И еще… она настолько идеально ему не подходила, что и сценарист ситкома не смог бы это выдумать.

Тогда почему его так волнуют ее мысли и поступки? Или то, является ли этот самый Оуэн просто другом или ее парнем?

Гребаного смысла в этом было немного.

У него задергался глаз. Джулиан мечтал о карандаше и чистой бумаге, о чем-то простом, на чем мог бы сосредоточиться, потому что находиться рядом с Хэлли было все равно что смотреть в быстро вращающийся калейдоскоп.

— Джулиан, все в порядке?

Он открыл глаза. Когда он успел их закрыть?

— Да. — Он заметил, как неловко она стоит, как будто грязь на ее шортах начала затвердевать. — Идем. — Он прошел мимо нее к дому. — Купим тебе что-нибудь чистое, чтобы надеть.

— О нет, все в порядке, — крикнула она в его удаляющуюся спину. — Я каждый день возвращаюсь домой более или менее в таком состоянии. Обычно я раздеваюсь на заднем дворе и поливаю себя из шланга, — и добавила про себя: «Не переусердствуй, Хэлли», или что-то в этом роде.

Не думай о ручейках воды, стекающих по налитому телу.

Не делай этого.

Стиснув зубы, Джулиан придержал для Хэлли дверь, и она неуклюже прошмыгнула мимо, пытаясь удерживать джинсы подальше от бедер. Когда собаки попытались последовать за ней в гостевой дом с лапами, которые казались вымазанными в шоколадной грязи, Джулиан строго ткнул пальцем в сторону Главного генерала.

— Сидеть.

Шнауцер плюхнулся задом на землю и быстро завилял хвостом. Боксер и лабрадор последовали примеру своего приятеля, в ожидании усевшись у подножия лестницы.

— Как ты это сделал? — прошептала Хэлли у него за спиной.

— Собакам необходимо лидерство, как и людям. Повиновение заложено у них в ДНК.

— Нет. — Она посмотрела на него и сморщила нос. — Они хотят жрать улиток и выть на пожарные машины.

— Хэлли, их можно приучить не делать этого.

— Но ты заставляешь их подавлять естественные стремления.

— Нет, я предотвращаю попадание грязи в дом.

Они одновременно посмотрели под ноги и обнаружили, что она оставила четыре отпечатка сразу за дверью. С легким румянцем на щеках она сняла резиновые сапоги и подтолкнула их как можно ближе к двери, оставшись на чистом деревянном полу босиком. На пальцах ног у нее был небесно-голубой лак, на ногтях больших пальцев нарисованы маргаритки.

— Джулиан Вос, если ты скажешь мне «сидеть», я лягну тебя в голень.

Странная легкость поднялась у него в груди, остановившись прямо под горлом. Подергивание собственных губ застало его врасплох. Ему смешно? Кажется, она так и думает, верно?

То, как она смотрела на его губы. Эти искорки, появляющиеся в ее глазах при его редком проявлении юмора. Внезапно он намного лучше осознал их положение — в нескольких дюймах друг от друга в доме, освещенном послеполуденным солнцем, — и снова ощутил, что они точно знакомы, но не мог вспомнить подробности.

Он был слишком рассеян, не мог смотреть на нее без того, чтобы не отвлечься на ее губы, задаваясь вопросом, целуется ли она так же дико и непредсказуемо, как делает все остальное.

Возможно.

Нет, определенно. И он возненавидел бы эту непредсказуемость.

Ее непредсказуемость.

Вот так.

— Я принесу тебе рубашку, — сказал он.

Джулиан не видел, как Хэлли двинулась вглубь помещения, но чувствовал, что она встретит его на кухне, в сердце и средоточии дома, хотя он и использовал ее лишь для приготовления сэндвичей из индейки на цельнозерновом хлебе, супа и кофе. Войдя в спальню, Джулиан на мгновение замешкался у комода, рассматривая себя в зеркале. Встрепанные волосы, скованность вокруг глаз и рта. Он глубоко вздохнул и посмотрел на часы.

Шесть восемнадцать вечера.

У него свело затылок, поэтому он еще раз набрал воздуха в легкие и составил новое расписание. В шесть тридцать он поест и прочтет статью о солнечных часах. В семь — «Своя игра» [«Своя игра» — телевизионная игра для эрудитов.]. В семь тридцать — душ. Затем он набросает кое-какие заметки к завтрашнему плану литературного труда, чтобы утром они были готовы и лежали у него на столе. Если он будет придерживаться этого графика, то позволит себе выпить стакан виски. Чувствуя себя более уверенно, Джулиан достал из верхнего ящика сложенную серую рубашку с логотипом Стэнфорда, нанесенным шелкографией на карман. Как и предполагалось, он нашел Хэлли на кухне. Но когда он вошел, она не подняла головы, потому что, нахмурившись, рассматривала что-то на гранитной столешнице в центре комнаты. Что она нашла такого оскорбительного в его пачке почты? На лето он переадресовал свою корреспонденцию на виноградник, но почтовая служба медлила, а это означало, что на данный момент он получал в основном спам.

Одно такое объявление она зажала между большим и указательным пальцами, перевернула его и издала огорченный возглас при виде того, что было на обороте.

— «Среда — День шального вина», — пробормотала она. — «Мы завязываем вам глаза и угощаем вином. Угадайте правильно год изготовления и выиграйте тур на сырную стену». Ненавижу, как весело это звучит.

— Прошу прощения?

— «Откупоренный». — Она быстро заморгала, словно пытаясь удержать выступившую на глазах влагу, и Джулиан ощутил, как в груди неприятно кольнуло. — Новейшая сенсация — городской винный бар.

Он положил перед ней рубашку «Стэнфорд» — подношение, которое, как он надеялся, уймет ее эмоциональный всплеск.

— Тебе не нравится это новое место, — догадался он.

А потом он немного умер, потому что она промокнула глаза рубашкой «Стэнфорд».

Когда в пределах досягаемости были вполне сносные салфетки.

— Ладно. Я никогда там не была. Я не знаю владельцев лично или что-то в этом роде. Они могут быть милыми людьми, которые не понимают, что лишают милую старушку средств к существованию.

— Объясни, что ты имеешь в виду.

— «Закупоренный» расположен рядом, по соседству. Тихий маленький винный бар, принадлежащий Лорне. Он существует с конца пятидесятых годов. Мы с бабушкой часами сидели на улице за белым кованым столиком. Это было наше место. Лорна давала мне бокал, полный виноградного сока, и мы разгадывали кроссворды или вместе планировали сады. — Она несколько секунд рассматривала свои пальцы. — В любом случае, магазинчик сейчас пустует, потому что рядом с ним появился «Откупоренный». У них круглосуточный диско-шар у входа и бесконечные акции, чтобы привлечь туристов. Хуже всего то, что они специально назвали свой магазин в честь бара Лорны и высмеяли его. Хотя, кажется, никто не возражает. Лорна устраивает тихие, дружеские дегустации без фанфар. Как она, по-твоему, сможет конкурировать со взрослой игрой в бутылочку?

В ее глазах появился блеск, который его встревожил, поэтому он потянулся за салфеткой и протянул ей, вздохнув, когда вместо салфетки она снова воспользовалась рубашкой.

— Ты так расстроена. Вы с Лорной — близкие друзья?

— Она была близкой подругой моей бабушки, но да, мы друзья. И мы сблизились еще больше с тех пор, как я начала посещать ежедневные дегустации вин, чтобы компенсировать эффект «Откупоренного».

У него дернулся уголок рта.

— Выпивка днем — это не выход.

— Я уже зареклась. Даже в Напе. — На мгновение она казалась почти задумчивой. — Это определенно сделало меня более склонной к совершению мелких преступлений.

Он ждал, что она скажет, что пошутила. Она этого не сделала.

Сделав глубокий вдох, она развернула рубашку и уронила ее на колени.

— Я просто собираюсь переодеться снаружи, прежде чем запрыгну в грузовик, чтобы нигде не напачкать. — Бросив последний взгляд на рекламу винного магазина, она попятилась из его кухни. — Я хочу сказать, чтобы еще больше не напачкать.

Его план состоял в том, чтобы быстро выставить Хэлли за дверь и заняться своим списком дел на вечер, но когда она двинулась к выходу из кухни, тревожная пульсация в животе удивила его и заставила спросить:

— Хочешь выпить? — Совершенно нормальное предложение. Он просто был любезным хозяином. — Кажется, у меня есть вино. Или виски.

Возможно, ему самому сегодня вечером понадобится пара порций виски.

Может ли он отбросить строгие ограничения, которые наложил на себя, настолько, чтобы позволить себе такое послабление?

Ее тоже явно удивило предложение выпить.

— Ой. Не знаю. — Она мгновение рассматривала его. Долгое мгновение. Как будто пыталась принять какое-то важное решение. Насчет него? Что это было? — Лучше не надо, — тихо сказала она. — Я за рулем.

— Хорошо, — произнес он, обнаружив, что у него пересохло в горле. — Это ответственно с твоей стороны.

Она хмыкнула, кивнув на почти полную бутылку виски Woodford Reserve [Woodford Reserve — марка премиального мелкосерийного кентуккийского виски с пряным бурбоном, производимого в округе Вудфорд, штат Кентукки.], стоящую у плиты.

— Вот тебе стоит пропустить стаканчик. Или даже два, учитывая суслика во дворе. — Она замялась на пороге кухни, растрепанная садовница в грязных шортах, объявившая вендетту винной лавке. — А что тебе нужно сделать, чтобы заработать два стаканчика?

Он быстро поднял голову.