Тереза Дэр

Богиня охоты

Глава 1

Осень 1817 года

Раздавшийся в безмолвии глубокой ночи стук в дверь предвещал беду.

Джереми натянул поношенные брюки прямо под ночную рубашку и направился к двери спальни. Пожар? Но он не чувствовал запаха дыма. Может быть, что-то стряслось у Уолтемов? Или ему доставили срочное письмо от управляющего поместьем? Джереми не удивился бы, узнав, что в Корбинсдейле поднялись волнения

Неожиданно на него накатили тяжелые воспоминания, и сердце Джереми учащенно забилось. Он замер, взявшись заручку двери. Джереми в течение многих лет упорно старался забыть картины прошлого, но они снова и снова вспыхивали перед его мысленным взором, тишая покоя и будоража душу

Джереми попытался взять себя в руки и унять сильную тревогу. Догоравший в камине огонь отбрасывал зловещие тени на стены комнаты. Джереми заставил себя собраться с мыслями. Ему нечего было бояться. Сейчас он находился в своей спальне в Уолтем-Мэноре, а не бродил по Корбинсдейл-Вудс. Прошло более двадцати лет. Джереми больше не был маленьким беззащитным мальчиком. Какие бы известия ни ожидали его, он должен принять их мужественно и стойко.

Приготовившись к худшему, Джереми отодвинул засов и распахнул дверь.

— Замрите, — услышал он женский шепот и с трудом разглядел смутный силуэт в коридоре.

Это была Люси Уолтем, младшая сестра старого друга Джереми. Ее бледное лицо обрамляли спутанные завитки темных волос. Люси положила руки на плечи Джереми, приподнялась на цыпочки и с такой силой впилась губами в его губы, что он невольно отшатнулся назад.

О Боже, она поцеловала его! Джереми Трескотт усмехнулся. Он приготовился к худшему, открывая дверь глухой ночью, и это худшее не заставило себя долго ждать Поцелуй, которым его наградила Люси, вряд ли выражал любовную страсть. Но Люси не унималась. Она продолжала целовать. Джереми, наморщив лоб и широко открыв глаза. Недостаток опытности и свою неловкость она компенсировала пылом. Ее руки начали шарить по плечам, груди и волосам Джереми. Это была настоящая атака. Все происходящее казалось Джереми полным абсурдом.

В конце концов он схватил девушку за локти и отстранил от себя.

— Люси! Черт возьми, что ты делаешь?

— Тсс! — зашипела она на него и быстро огляделась вокруг.

В темном коридоре было тихо. Люси, прищурившись, устремила пристальный взор на Джереми. Ему стало не по себе. Девушка смотрела на него так, как обычно смотрит на мишень стрелок, прежде чем сделать решающий выстрел.

— Я тренируюсь, — прошептала она, и ее пальцы вцепились в предплечья Джереми. — Позволь, я еще разок поцелую тебя.

Она снова потянулась к нему всем телом, и Джереми машинально отступил в комнату, увлекая девушку за собой.

Когда они оба оказались в спальне, Джереми закрыл дверь. В этот момент ему и в голову не пришло, что он нарушает правила приличия, затаскивая в свою спальню сестру хозяина дома. По-видимому, поцелуй Люси так ошарашил Джереми, что он на время потерял способность ясно мыслить.

— Значит, я добилась своего, да? — обрадовалась Люси. Джереми с озадаченным видом взглянул на нее. Она выглядела очень соблазнительно в халате из темно-красного бархата, под которым, по-видимому, почти ничего не было.

Он не понимал, о чем она спросила. Его мозг отказывался работать. Джереми находился в шоке и не мог произнести ни слова.

Отступив на шаг и скрестив руки на груди, Люси смерила его испытующим взглядом. Джереми чувствовал себя неловко. Он вспомнил, что на нем нет ничего, кроме поношенных брюк и ночной рубашки. Смутившись, Джереми потупил взор и стал разглядывать свои босые ноги.

Когда он снова поднял взгляд на Люси, то увидел на ее лице довольную улыбку.

— Я добилась своего, ты затащил меня в спальню! — заявила она и взялась за ручку двери. — Отлично, Джемми! Думаю, что на сегодня достаточно. Увидимся за завтраком.

Она распахнула дверь, но Джереми тут же снова захлопнул ее. Бросив на него сердитый взгляд, Люси вцепилась в ручку двери обеими руками и потянула ее на себя.

— Прости, но мне пора!

— Нет, ты никуда не уйдешь!

Джереми с решительным видом прислонился к двери, не давая взбалмошной девушке открыть ее. Люси игнорировала несмелые попытки брата, своего опекуна, образумить ее и обуздать ее вздорный характер. Но с ним, графом Кендаллом, ее фокусы не пройдут. В отличие от Генри Уолтема у Джереми была железная воля. Он не позволит Люси играть с ним.

Приняв вид надменного аристократа, Джереми строго изрек:

— Что все это значит! Сядь и объяснись!

Люси открыла было рот, пытаясь что-то возразить, но Джереми схватил ее за руку и подтолкнул к креслу.

— Садись! А я пока налью себе выпить.

Люси неловко села.

— Выпивка! — воскликнула она. — Как я сразу об этом не подумала. Это как раз то, что мне сейчас нужно. Спасибо!

Покачав головой, Джереми подошел к бару и налил один-единственный стакан виски. Залпом выпив половину, закрыл глаза, чувствуя, как внутри распространяется приятное тепло. Насладившись дивными ощущениями, Джереми огляделся вокруг и убедился, что все еще находится в усадебном доме Уолтем-Мэнора, где гостил каждую осень со времен учебы в Кембридже.

Скошенный в одну сторону потолок поддерживали грубо обтесанные балки. Стены были увешаны выцветшими от времени гобеленами, на полу лежал потертый ковер. Комната не изменилась за последние восемь лет. Впрочем, пожалуй, она выглядела точно так же и столетие назад.

Именно неизменность обстановки и уклада Уолтем-Мэнора делала его в глазах Джереми таким привлекательным. Каждый год, в сезон охоты, он приезжал сюда к старым добрым друзьям и всегда прекрасно проводил здесь время.

Так обстояли дела до этого года. Но теперь многое изменилось.

— Почему все не может продолжаться так, как раньше? — промолвила Люси, поворошив кочергой угли в камине, отчего от них во все стороны посыпались искры. — Зачем Феликс женился? Это все испортило!

Джереми сделал большой глоток из стакана. Он предпочел промолчать, хотя был абсолютно согласен с Люси.

— Генри тоже завел семью, однако после его женитьбы все осталось по-прежнему, — продолжала Люси. — Марианна занимается детьми и не лезет в дела мужа. Но эта мегера, на которой женился Феликс, постоянно требует внимания от мужа. Он, видите ли, должен ее развлекать! Более того, она повсюду таскает за собой сестру, эту противную Софию!

— Миссис Кроули-Камбербатч и мисс Хатауэй — очаровательные молодые леди, — возразил Джереми. — Я думал, что тебя порадует их общество.

Люси презрительно фыркнула.

Честно говоря, Джереми тоже раздражало присутствие этих дам. Сами по себе они не вызывали антипатии. Жена Феликса, Китти, и ее сестра София Хатауэй были хорошо воспитанными светскими красавицами. Слегка слащаво-приторными, на вкус Джереми, но ведь некоторых джентльменов тянет на сладенькое. К числу последних, как успел заметить Джереми, принадлежал Тоби.

Сделав еще один глоток виски, Джереми криво усмехнулся. Генри и Феликс уже женились, Тоби был близок к этому шагу… Их холостяцкое убежище постепенно превращалось в загородный дом для проведения семейных праздников на лоне природе. Но в отличие от друзей, которые позволили связать себя узами брака, Джереми не собирался заводить семью. Хотя дамы, проживавшие сейчас в Уолтем-Мэноре, явно рассчитывали на его благосклонность.

Барабанная дробь пальцев по деревянной столешнице вывела Джереми из задумчивости.

— Ты собираешься в одиночку выпить всю бутылку? — насмешливо поинтересовалась Люси.

Джереми, конечно же, не рассчитывал, что Люси составит ему компанию. Он не имел права спаивать ее. Она была младшей сестрой и подопечной Генри. Что касается Джереми, то он воспринимал Люси как кару небесную за свои грехи. Она досаждала ему уже много лет, а сегодня как будто сошла с ума. Джереми не мог взять в толк, как девушка посмела порваться ночью в его спальню и зачем ей это понадобилось.

Ему хотелось стереть из памяти ее нелепый поцелуй, но он не мог этого сделать. Из головы у него не выходило словечко «тренироваться», которым она объяснила свой странный образ действий.

Просьбу Люси выпить он тем не менее оставил без внимания. Снова наполнив стакан, Джереми подошел к камину и сел напротив гостьи.

Проведя рукой по волосам, Джереми тяжело вздохнул.

— Мне неприятно спрашивать тебя об этом. Честно говоря, я даже опасаюсь услышать твой ответ… — забормотал он. — Но все же скажи, для каких целей ты тренируешься? Ты собираешься кого-то поцеловать?

— Да.

— Какого-нибудь местного молодого человека? Я его знаю? Может быть, это сын викария?

— Нет, это Тоби.

— Тоби? — изумился Джереми. — С какой стати тебе вздумалось целовать его? Он же без пяти минут жених мисс Хатауэй!

Люси подтянула колени к груди и обхватила их руками, сжавшись в комочек с каштановыми кудряшками. В ее зеленых глазах читалось выражение боли и обиды.

— Значит, это правда…

Джереми начал наконец догадываться о том, что означал этот странный ночной визит. Досадуя на себя за опрометчивую болтливость, он ударил кулаком по подлокотнику кресла.

— Моя горничная говорила мне о слухах, которые ходят в доме, — продолжала Люси. — Но я не поверила им. Однако они оказались правдивыми…

Джереми отвел глаза в сторону. Им двигало чувство самосохранения. На невинном, как у сказочного эльфа, личике Люси отражались все эмоции, которые она испытывала. Девушка не умела скрывать их. А Джереми не желал заглядывать ей в душу. Он избегал смотреть даже в собственную, предпочитая не копаться в своих переживаниях.

— Как он мог? — тоненьким голоском воскликнула Люси.

Джереми вздрогнул. Люси громко всхлипнула, и Джереми сделал большой глоток виски. Ему следовало напомнить девушке, что плакать не имеет никакого смысла.

Это было одно-единственное требование Генри, которое Люси должна была неукоснительно выполнять. Брат разрешал ей каждую осень охотиться с их мужской компанией, ходить на рыбалку, употреблять порой не вполне печатные выражения и даже прикладываться к фляжке со спиртным — но при одном условии: Люси не должна плакать. Это категорически ей запрещалось.

За все восемь лет знакомства с Люси Джереми ни разу не видел, чтобы она обронила хотя бы одну слезу. Он надеялся, что она и на этот раз сдержит данное брату слово. Джереми не выносил женских слез.

Украдкой взглянув на Люси, Джереми, к своему ужасу, заметил, что у нее дрожит подбородок.

— Надеюсь, ты не станешь разводить сырость? — с опаской спросил он.

— Не стану.

Ее голос тоже дрожал. Чтобы скрыть свою растерянность, Джереми подбросил дров в камин.

«Черт бы побрал этого Тоби! — раздраженно думал он. — Именно этот тип во всем виноват». Тоби приручил девушку, как собачонку. Каждую осень, когда он приезжал в поместье ее брата, она ни на шаг не отходила от него, неотступно следовала за ним по пятам. Он учил ее правильно насаживать наживку на рыболовный крючок и употреблять резкие выражения. Тоби дарил ей букеты, плел венки из плюща и надевал их на голову Люси. «Моя Диана!» — так он называл ее и превозносил до небес как богиню охоты.

Однако только на словах. Богиня требует поклонения, но скорее Люси поклонялась Тоби, нежели он ей. Она обожала его всем своим пылким девичьим сердцем. Джереми было очевидно, что Люси не на шутку увлеклась молодым человеком. Но почему именно ему, Джереми, выпала нелегкая доля освобождать это юное создание от романтических иллюзий и выводить из опасных заблуждений? Вот уж не везет, так не везет… Впрочем, судьба недаром выбрала Джереми на эту неблагодарную роль. Ведь сам он не питал романтических чувств, а если когда-нибудь и предавался юношеским грезам, то давно забыл это время.

Стряхнув опилки от поленьев с рук, Джереми снова уселся в кресло.

— Послушай, Люси, ты должна понять… — начал он снисходительным тоном.

— Прекрати, Джемми! Не смей разговаривать со мной, как с ребенком. Я уже взрослая и могла бы еще два года назад начать выезжать в свет! Но к сожалению, Марианна постоянно беременна и не может сопровождать меня. Возможно, я не так хороша собой, как леди Хатауэй, но я уже давно не дитя!

Люси вытянула босую ножку к огню и стала сгибать ее в лодыжке. Джереми невольно обратил внимание на ее изящную ступню. Это зрелище так заворожило его, что он долго не мог отвести взгляда. Люси тем временем начала покачивать ногой, погрузившись в глубокую задумчивость. В тусклом освещении ее кожа отливала золотистым цветом. Взгляд Джереми скользнул вверх, по изгибу икры, которая до середины выглядывала из-под темно-красного халата.

Вскоре Люси поменяла позу, скрестив ноги, и пола халата, словно занавес, скрыла от Джереми соблазнительную картину. Удивительно, но он испытал нечто похожее на разочарование и ощутил хорошо знакомую тяжесть в паху, свидетельствующую о том, что его охватило желание.

Эта ночь была полна удивительных открытий!

— Я вовсе не считаю тебя ребенком, — промолвил он, отрывая взгляд от ног Люси и пытаясь подавить нежелательные эмоции. — Давай поговорим, как два взрослых человека. Для начала выполни мою просьбу. Прекрати называть меня этим смешным уменьшительным именем. Обращайся ко мне как полагается.

— Ты хочешь, чтобы я называла тебя по титулу? Но я старый-то твой титул не помню, не говоря уже о новом! — Люси подняла глаза к потолку. — Неужели тебе нравится обращение «милорд», Джемми?

Джереми смиренно вздохнул, отказываясь от идеи заставить Люси называть его полным именем. Это было бесполезно.

— В таком случае перейдем к сути разговора. Я буду с тобой предельно откровенным, Люси. Тоби намерен жениться на мисс Хатауэй.

— Но он не может этого сделать! Это было бы несправедливо!

Джереми фыркнул.

— Это только твое мнение, Люси, — сказал он. Однако она пропустила его слова мимо ушей.

— Я со дня знакомства с сэром Тоби Олдриджем знала, что стану его женой!

— Какая чушь! Когда вы познакомились, тебе было всего лишь двенадцать лет.

— Одиннадцать.

— Ну хорошо, одиннадцать. Кроме того, он в тот день едва не застрелил тебя.

— Но Тоби целился не в меня, а в куропатку, которую я вспугнула! Он не знал, что я нахожусь рядом, потому что…

— Потому что ты пошла за нами на болота, несмотря на запрет Генри, — раздраженным тоном договорил за нее Джереми.

— Да, именно так все и было, — согласилась Люси.

Джереми помнил тот день в мельчайших подробностях.

На осеннем безоблачном небе светило послеполуденное солнце. В воздухе стоял едкий запах пороха. Особенно отчетливо в память Джереми врезались звуки. Сначала послышался шум крыльев взлетающей испуганной птицы, затем Тоби выстрелил, и тут же раздался пронзительный детский вопль. После этого на несколько жутких мгновений воцарилась мертвая тишина. Придя в себя, четверо охотников бросились напролом через колючий кустарник к поляне. Люси сидела на траве, живая и невредимая…

В последующие годы выяснилось, что этот эпизод не был случайностью. Люси Уолтем отличало безрассудство, она обожала ходить по краю пропасти, и поэтому Джереми всегда избегал эту девушку. Он не желал, чтобы его втягивали в опасные игры. Джереми знал, что рано или поздно с Люси случится беда, и не хотел в этот момент оказаться рядом с ней.

Засопев, Люси потянулась к Джереми и взяла из его руки стакан с виски. При этом ее пальцы коснулись его запястья, и Джереми вдруг вспомнил свой зарок держаться от нее подальше. «Она слишком близко подобралась ко мне, — с сожалением констатировал он. — Это становится опасно».

Подставив колено под подбородок, Люси с мрачным видом, не мигая, смотрела в огонь.

— Что такое особенное есть в Софии Хатауэй, чего нет у меня?

— Помимо хорошего воспитания, внешнего лоска и приданого в двадцать тысяч фунтов? — с иронией спросил Джереми и протянул руку, молча требуя, чтобы девушка вернула стакан виски.

Прежде чем отдать стакан, Люси сделала большой глоток.

— Она не любит его.

— Все это девичьи бредни! Речь идет о браке. При чем тут любовь? Тоби и София прекрасно подходят друг другу. Родственники одобрят их союз и дадут свое благословение. У нее есть состояние, но нет титула. Тоби не богат, но он — баронет. Отличная партия!

— Ты относишься к браку как к взаимовыгодной сделке! — возмутилась Люси.

— Это не я так отношусь, так считает общество. Брак по любви, как у твоего брата, — большая редкость, исключение, только подтверждающее правило. Молодых леди, мечтающих о романтических отношениях, чаще всего ждет горькое разочарование. Такова жизнь! Ты не хочешь смотреть правде в глаза, Люси. Если бы ты…

— Если бы я была холодна и пресыщена, как ты, то согласилась бы с тобой? Это ты хочешь сказать?

Лицо Джереми посуровело.

— Нет, я хотел сказать совсем другое. Ты признала бы мою правоту. Если бы, конечно, в свое время прислушивалась к тому, что говорят многочисленные гувернантки, которых нанимал для тебя Генри. Если бы у тебя перед глазами был образец одобряемого обществом женского поведения. Если бы у тебя была хотя бы капелька здравого смысла…

— Если бы я была похожа на Софию Хатауэй, да?

— Заметь, я этого не говорил. Ты сама это сказала! Люси с упрямым видом скрестила руки.

— Мне плевать на твое мнение или мнение общества! Я выйду замуж только по любви, а это значит, что моим мужем станет Тоби, и никто иной! Я не верю, что он женится на другой. Тоби любит меня. Я это твердо знаю, хотя он сам об этом еще не догадывается!

— Люси, брак с Софией — решенное дело. Тоби со дня на день сделает ей предложение.

— В таком случае я перейду к активным действиям сегодня же ночью.

Она встала и начала нервно расхаживать по комнате, рассеянно играя с прядью волос. Люси ловила ее зубами и снова отпускала. Это был дурной знак. Джереми встревожился. Люси беспрестанно дергала и теребила кудри в те моменты, когда что-нибудь замышляла.

Обычно она зачесывала волосы наверх. Но ее высокая прическа была не данью моде, а стремлением к удобству. Однако еще не было изобретено такой шпильки, заколки или шляпки, которые могли бы удержать в аккуратной прическе непокорные кудри Люси. Локоны постоянно выбивались и свободно падали на щеки, глаза и шею девушки.

Сейчас густые пышные волосы Люси были распущены и доходили до талии. Следя за движениями девушки, Джереми, к своему изумлению, заметил, что у нее очень стройная фигура. Когда она успела обзавестись такими соблазнительными формами и изящными изгибами тела?

Насколько помнил Джереми, она всегда была худой, угловатой девчонкой, неловкой и трогательно смешной. Его весьма поражало, что в этом худеньком теле таится завидная сила воли и неукротимая энергия. Но сейчас Люси предстала перед ним совсем другой, женственной. Он видел стройную женскую фигуру с мягкими, чувственными, манящими формами.

И эта молодая, обольстительная, полуодетая красавица находилась сейчас, глухой ночью, в его спальне! Джереми украдкой бросил взгляд на циферблат каминных часов. Было два ночи. Только теперь Джереми в полной мере осознал всю пикантность сложившейся ситуации.

— Тебе нельзя находиться здесь. Уже очень поздно, а ты… расстроена. Ступай к себе и ложись спать. Отложим наш разговор на завтра.