— Кендейс записала Дженни на прием к доктору, и мы договорились встретиться в больнице. Потом мы немного погуляли.

— Вы возили ее к доктору? С ней что-то не так? — Элисон с тревогой посмотрела на Кендейс.

— Нет, с Дженни все в порядке, — заверила ее та. — Вчера вечером у нее слегка поднялась температура, и я решила убедиться, что не началось повторное инфицирование.

— Вы так к ней добры.

Кендейс улыбнулась брюнетке:

— Я отнесу Дженни наверх, чтобы вы смогли поговорить наедине.

— Не так быстро. — Ник преградил ей путь. — Вы никуда не пойдете, пока мы не закончим наш разговор.

Безусловно, это означает «я с вас глаз не спущу».

— Ник, ты ведешь себя грубо, — сказала Элисон. — Ты пугаешь Кендейс.

Он посмотрел на сестру:

— Она не из пугливых.

— Ник!

Сердце Кендейс учащенно забилось. Она крепко прижала к себе Дженни:

— Я говорю чистую правду. Я вас не боюсь.

Элисон перевела взгляд с Кендейс на своего брата:

— Какую еще правду? Мне кто-нибудь скажет, что здесь происходит?

— Кендейс утверждает, что она мать Дженни.

Скептицизм в его голосе возмутил Кендейс до глубины души. Как он смеет притворяться, будто ему ничего не известно?

— Утверждаю? Да вы прекрасно знаете, что я мать Дженни! Вы заключили со мной договор, согласно которому я стала донором яйцеклетки и суррогатной матерью, чтобы у вас с Джилли появился ребенок, которого вы так хотели.

— Договор? — Ник презрительно фыркнул. — Зачем нам могло понадобиться его с вами заключать?

Кендейс смерила его ледяным взглядом:

— Затем, что Джилли не могла сама родить ребенка.

Его черты напряглись.

— Но процедура искусственного оплодотворения у Джилли прошла успешно.

Дженни схватила ее за волосы, и она замотала головой, чтобы освободиться. Это не помогло, и ей пришлось осторожно разжать крошечные ладошки.

— Кого вы пытаетесь обмануть, Ник? Джилли мне рассказала о ваших проблемах. Искусственное оплодотворение не принесло результатов, поэтому вы оба решили искать донора яйцеклетки и суррогатную мать. Именно тогда в вашей жизни и появилась я.

Ник и Элисон уставились на нее так, словно у нее выросла вторая голова.

— Почему вы так на меня смотрите?

— Первые попытки искусственного оплодотворения действительно не принесли результатов. — Ник осторожно подбирал слова. — Но затем Джилли отправилась в заграничную клинику, и там все получилось.

— Мой брат хочет сказать, — вставила Элисон, — что Джилли была беременна. — Она изобразила с помощью рук большой живот. — Она родила Дженни.

Перед внутренним взором Кендейс нарисовался образ Джилли в черных легинсах и тунике с поясом. Когда она помогала акушерке при домашних родах Кендейс в ее коттедже, она была худой как тростинка.

Подняв Дженни выше, Кендейс медленно произнесла:

— Это невозможно, потому что Джилли никогда не была беременна.

Подняв бровь, Элисон посмотрела на брата.

— Она спятила. — Ник пожал плечами. — Я ей говорил то же, что и ты, но она продолжает утверждать, что Джилли никогда не была беременна и мы прибегали к услугам суррогатной матери.

Неужели Ник Валентайн и его жена обманывали своих родных и знакомых, чтобы те думали, что ребенка родила Джилли? Неужели дома она что-то подкладывала себе под одежду и так искусно притворялась, что смогла провести даже Элисон? У Кендейс это в голове не укладывалось.

Какова цель подобного обмана? Ник очень богат. Джилли ясно дала ей понять, что они с мужем готовы заплатить любую цену. Разумеется, Кендейс отказалась от всех щедрых предложений Джилли. В конце концов, в Новой Зеландии закон запрещает брать деньги за подобные услуги. Кендейс решила помочь Джилли, потому что та была в таком отчаянии. Она никогда не встречала женщины, которая заслуживала бы ребенка больше, чем Джилли Валентайн. Кендейс прониклась к ней сочувствием, и они стали подругами.

— Пойду попрошу миссис Басби приготовить для всех нас чай. — Элисон бросила на Ника взгляд, смысл которого Кендейс не смогла понять. — Еще я позвоню доктору, чтобы убедиться, что с Дженни действительно все в порядке.

Неужели Элисон решила, что она действительно спятила?

— Да, давайте позвоним доктору. — Поцеловав Дженни в макушку, Кендейс мило улыбнулась Нику. — Почему бы вам заодно не позвонить доктору Джилли и не выяснить раз и навсегда, кто настоящая мать Дженни? Попросите его прислать вам копию заключения анализа ДНК, который был сделан сразу после рождения ребенка.

— Анализ ДНК?

Ник с недоверием уставился на Кендейс. Как долго она еще будет упорствовать? Разумеется, не было никакого анализа ДНК. Ему захотелось вырвать Дженни из ее рук, но он сдержался, чтобы не показать Кендейс, что ее безумное заявление выбило его из колеи.

— Все, чего я хочу, это чтобы вы дали мне шанс доказать вам, что я говорю правду, — сказала Кендейс. — У доктора есть копия заключения анализа ДНК, который был проведен после рождения Дженни, согласно одному из условий нашего с вами договора. — Увидев, как Ник закатил глаза, она возмутилась: — Вы все еще думаете, что я лгу!

— Я ничего не знаю ни о договоре, ни об анализе ДНК. Вам это не кажется немного странным?

— Продолжать этот разговор бессмысленно, пока вы не убедитесь, что я говорю правду. Я всего лишь хочу, чтобы вы увидели документ.

Неужели это все, чего хочет Кендейс? В конце концов, если она говорит правду, это правомерное требование. Но, скорее всего, она лжет. Все же она совсем не похожа ни мошенницу, ни на сумасшедшую. Ее голос слегка дрожит, глаза полны тревоги. Она выглядит обеспокоенной.

И он по-прежнему ее хочет.

Ник глубоко вдохнул. Он должен это преодолеть. Ему не следует хотеть обманщицу.

Но что, если Кендейс говорит правду?

Ник заставил себя мыслить здраво. Он видел живот Джилли, который с каждым месяцем становился все больше, однако никогда не ходил с ней к доктору. Никогда не видел ее обнажённой и не прикасался к ее растущему животу. Ведь он был уверен; что ребенок не его.

Джилли всегда добивалась чего хотела. Что, если…

Он прогнал эту мысль. Мертвых нужно уважать. Однако тревога в глазах Кендейс кажется такой искренней.

— Позвоните доктору, — настаивала она.

Кивнув, Ник удалился в свой кабинет. Через несколько минут его сомнения подтвердились. Не было никакого анализа ДНК. Доктор Джилли никогда не слышал о Кендейс, но он сказал, что гинеколог и акушерка, присутствовавшие при родах, могут знать больше.

Ник не стал им звонить. Он уже выяснил то, что хотел, и с большим удовлетворением прошел в гостиную, где его ждала Кендейс.

— Доктор ничего не знает ни о каком анализе ДНК, — сказал он ей.

— Но ведь такой анализ был проведен. Если хотите, мы можем сделать его повторно. Результатов не придется долго ждать. — Она посмотрела на большие часы на своем тонком запястье. — Сегодня уже поздно. Почему бы нам не сделать его в понедельник?

Только через его труп!

Ни в понедельник, ни в какой-либо другой день он не позволит Кендейс разоблачить ложь, которая разъедает его душу с того момента, как он узнал о беременности Джилли. Он не допустит, чтобы все узнали, что Дженни не его дочь. Не позволит этой женщине сделать его посмешищем для всего города.

— В этом нет необходимости, — ответил он.

Элисон, незаметно присоединившаяся к ним мгновение спустя, выразила прямо противоположное мнение:

— Анализ ДНК — это отличное решение. Он даст нам ответ на все наши вопросы, не так ли, Ник?

Нику захотелось придушить свою сестру.

— Я сам могу разобраться в этой ситуации, Элисон.

Она вскинула руки:

— Ну разумеется, можешь. Ты намекаешь, что мне пора проваливать, не так ли?

Ник нахмурился. Сейчас она, как обычно, начнет обвинять его в том, что он не впускает в свою раковину даже самых близких людей.

— Я ничего подобного не имел в виду, Элисон.

— Кого ты пытаешься обмануть? — Взяв свою сумочку, она направилась к двери, ведущей в холл. — Я ухожу. Если тебя интересует мое мнение, в чем я очень сомневаюсь, я считаю, что тебе следует сделать анализ ДНК. Это единственный способ выяснить, говорит Кендейс правду или нет.

Ник посмотрел на женщину, по вине которой у него появились новые проблемы. К его разочарованию, Кендейс с Дженни, прижавшейся щекой к ее черной футболке, напомнили ему мадонну с младенцем.

— Кендейс лжет. Свидетельство о рождении Дженни, в котором мы с Джилли указаны как ее родители, прекрасное тому подтверждение, — процедил он сквозь зубы, но Элисон уже ушла.

— Анализ ДНК не лжет, — сказала Кендейс, — в то время как свидетельство о рождении можно подделать.

— Вы обвиняете меня в подделке документов? — возмутился Ник.

Кендейс что-то пробормотала насчет того, что за деньги можно купить все, и его гнев усилился. Она загоняет его в угол, заставляет согласиться сделать тест, который докажет, что она лжет.

Однако, снова посмотрев на них с Дженни, он почувствовал, что его гнев улетучивается и остается только горечь разочарования. Он начал к ней привязываться. Еще немного, и он открыл бы ей свою душу.

Его охватило чувство пустоты. Почему Кендейс это сделала? Она не кажется сумасшедшей. Ее искренняя привязанность к Дженни налицо.

Впрочем, какая разница, что ею движет. Анализ ДНК докажет, что она лгунья. Тогда он сможет выкинуть Кендейс из своей жизни.

Глава 6

Заложив руки за голову, Ник откинулся на спинку кожаного кресла в кабинете — его единственном убежище в доме, который Джилли оформила на свой вкус с помощью команды высокооплачиваемых дизайнеров.

Уже вечер вторника, а Кендейс все еще живет в его доме. Он до сих пор так и не понял, что побудило ее лгать, будто она родная мать Дженни. Она продолжает на этом настаивать.

Неизменной остается еще одна вещь. Он по-прежнему безумно ее хочет, и это не имеет никакого смысла. Как можно желать женщину, которую ему следовало бы выгнать из дома? Прошедшие дни показались ему настоящим адом.

Вчера утром он первым делом велел мистеру Басби отвести Кендейс и Дженни к специалисту, который взял у них образцы ДНК.

Кендейс ничуть не удивилась, когда он сказал ей что не может поехать сам, потому что у него деловая встреча. Он был рад, что она не догадывалась об истинной причине его отсутствия, и в то же время понимал, что дал ей новый повод для сомнений в его отцовских качествах.

К счастью, доктор заверил его в том, что ему самому вовсе не обязательно сдавать свой образец ДНК. Мазков, взятых с внутренней поверхности щеки у Дженни и Кендейс, будет достаточно для того, чтобы уличить последнюю во лжи.

Сейчас, когда результаты из диагностической лаборатории должны быть готовы с минуты на минуту, он напрягался всякий раз, когда у него на столе звонил телефон.

Все это время он не знал, чего больше хотел: убедиться, что Кендейс не лжет, или получить основания для того, чтобы избавиться от нее раз и навсегда. Он нисколько не сомневался в том, какой вариант предпочтительнее. Если он уберет Кендейс из жизни Дженни и из своей, всем будет спокойнее.

Только почему при мысли об этом внутри у него возникает ощущение пустоты?

Ник невидящим взором уставился на две старинные акварели, висевшие у двери. Раньше они принадлежали Генри. Вместо того чтобы их продать, он подарил их Нику. Обычно созерцание этих пейзажей дает ему чувство умиротворения, но сейчас он может думать только о Кендейс. О том, как она перевернула с ног на голову его привычный мир.

Когда вчера утром он позвонил своей личной помощнице и сообщил, что его целый день не будет в офисе, на том конце линии повисло молчание, прежде чем Паулин спросила, не заболел ли он. Только тогда Ник осознал, что за все годы, что Паулин работала на него, он ни разу не брал выходной. Он не появлялся в офисе только во время своих деловых поездок. Черт побери, он даже не взял отпуск для медового месяца, когда женился на Джилли. Она очень расстроилась.

Но в медовом месяце и тому подобных романтических вещах не было необходимости. Ведь Ник был всего лишь приобретением, которое сделал Дезмонд Перри, чтобы исполнить очередной каприз своей любимой дочери. К чему было притворяться счастливым мужем, если жениться на Джилли его вынудили обстоятельства?

Он не оправдал ожиданий Джилли. Ей нужен был муж, который бежал бы к ней по первому ее требованию. Муж, которого она могла бы показывать своим подругам. Своими попытками его приручить она лишь оттолкнула его от себя, заставила искать свободу в стенах офиса и боксёрском зале.

Джилли ошиблась, остановив свой выбор на нем. Он не собирался превращаться в подкаблучника. Это ему претило.

Зазвонил телефон. Резко наклонившись вперед, Ник взял трубку и выслушал своего собеседника.

Если бы он стоял, у него бы подкосились ноги.

— Почти стопроцентная вероятность, она мать ребенка! — воскликнул он. — Как такое возможно?

Сотрудница лаборатории не дала объяснений. Сказала только, что вероятность ошибки исключена.

Он хочет получить ответы. Есть только один человек на свете, который может ему их дать.

Положив трубку, он с мрачным лицом направился к двери.

Кендейс принимала ванну, когда дверь распахнулась и в проеме возникла высокая широкоплечая фигура Ника Валентина. Одного его взгляда оказалось достаточно, чтобы слова возмущения застряли у нее в горле.

Его потемневшие от гнева глаза неистово сверкали, губы были плотно сжаты. Сейчас он казался ей более внушительным, чем обычно.

Кендейс сглотнула и нервно облизнула губы, когда его взгляд скользнул по ее шее и верхней части груди, не скрытым под слоем белой пены. Опустив глаза, она, к своему ужасу, обнаружила, что один темно-розовый сосок предательски выглядывает в окошко, образовавшееся в покрывале из пены. Поспешно накрыв грудь ладонями, она обрела наконец голос и воскликнула:

— Выйдите за дверь!

Румянец на его скулах сказал ей, что его волнует ее нагота. К ее удивлению, это придало ей смелости, и она, убрав руки с груди, приняла сидячее положение. Пусть смотрит, если ему так хочется. У нее появится еще одна причина для того, чтобы его презирать.

Но вместо того, чтобы вытаращиться на нее, он прислонился к дверному косяку и, встретившись с ней взглядом, произнес:

— Я хочу с вами поговорить.

— Вам придется подождать, пока я не закончу принимать ванну.

Всего два огромных шага по черному кафельному полу — и он уже навис над ней. Ей показалось, что огромная ванна уменьшилась в размерах.

— Я хочу, чтобы вы немедленно отсюда вышли. — Кендейс надеялась, что ее голос не слишком дрожал. — Да, это ваш дом, но я, как ваша сотрудница, имею право на уединение.

Когда Ник наклонился еще ниже, Кендейс напряглась.

— Хотите, чтобы я подала на вас в суд за сексуальное домо…

У нее перехватило дыхание, когда он схватил ее и вытащил из ванны. Потрясенная, она уставилась на него. Он прижимал ее к себе, отчего его рубашка намокла.

Их взгляды снова встретились. В его глазах она увидела гнев, желание и множество других эмоций, которые не смогла распознать. Она решила, что самая мудрая тактика сейчас — это молчание. Ник выглядит так, словно вот-вот взорвется.

Сделав шаг назад, он сорвал с крючка полотенце и, поставив Кендейс на пол, завернул ее в него.

— Никаких домогательств, видите? — отрезал он.

— Вы не можете вот так ворваться сюда и…

— Это мой дом, и я могу делать в нем все, что хочу. У вас есть десять минут на то, чтобы вытереться и одеться. — Направившись к двери, он бросил через плечо: — Я буду ждать вас в своем кабинете. Не вынуждайте меня вернуться за вами и отвести вас туда силой.

Впервые оказавшись в кабинете Ника, Кендейс испытала приятное удивление. Его обстановка так отличается от той, что создается с помощью черно-бело-лимонной гаммы и блеска полированной стали в остальном доме. Здесь по-настоящему уютно.

При других обстоятельствах Кендейс взяла бы с одной из деревянных полок какую-нибудь книгу и села с ней на мягкий коричневый диван. Но когда она увидела Ника, стоявшего у окна, подбоченившись, и смотревшего в темное окно, внутри у нее все сжалось. Она в очередной раз осознала, какая большая пропасть их разделяет. Она простая медсестра, привыкшая к долгим сменам, он состоятельный бизнесмен, у которого в подчинении множество людей.

Но что с того, что его джинсы стоят триста долларов, в то время как она купила свои за тридцать в сетевом универмаге? Что на нем кожаные итальянские ботинки ручной работы, а на ней дешевые шлепанцы из супермаркета. Какое значение имеет богатство, когда речь идет о сексуальном желании?

Ник повернулся. Она никогда еще не видела его таким мрачным.

— Я хочу получить ответы на несколько вопросов. — Он указал ей на диван: — Садитесь.

Кендейс послушно опустилась на край дивана. Ее нервы были напряжены как натянутые струны.

— Полагаю, вы захотели меня видеть, так как получили результаты анализа ДНК, узнали, что я сказала вам правду, и решили передо мной извиниться, — произнесла она с деланым спокойствием.

— Извиниться? — Его черные брови взметнулись.

— Вы обращаетесь со мной как с бессовестной мошенницей, а не как с человеком, который согласился помочь вам и вашей жене.

— Минуточку…

— Джилли сказала, что вы оба будете благодарны мне до конца жизни. — Кендейс поморщилась. Ей не следовало говорить «до конца жизни». Только она собралась извиниться, как Ник сел на другой конец дивана. Она напомнила себе, что он тоже не отличается тактичностью.

— Джилли была…

— Доброй и внимательной, — закончила за него Кендейс. — Вам следовало брать с нее пример. За все те месяцы, что я была беременна, вы меня ни разу не навестили.

— Зачем, черт побери, мне было вас навещать?

— Чтобы выразить мне благодарность за тот щедрый подарок, который я сделала вам обоим. — Ей вдруг захотелось плакать, но она запретила себе демонстрировать ему свою слабость. — Но вы были очень заняты и ни разу не приехали.

— Я ничего не знал.

Ей не нужны его оправдания.

— Как долго вы были женаты? — спросила она.

— Семь лет, — пробормотал Ник.

— Вы любили свою жену?

— Это не ваше дело!

Кендейс смело выдержала его гневный взгляд.

— Разумеется, мое. Я отдавала вам своего ребенка, будучи абсолютно уверена, что он попадет в любящую семью.

Как же она могла быть такой наивной! Ей следовало настаивать на встрече с Ником, а не довольствоваться газетными статьями и рассказами Джилли о вечно занятом муже-миллионере, который хотел думать, будто это ребенок его жены.

Ник поднялся с дивана:

— Мне действительно позвонили и сообщили, что вы родная мать Дженни. Уверяю вас, я не знал о том, что вы решили отдать моей жене своего ребенка и какую выгоду вы хотели из этого извлечь.

Ее сердце пронзила боль. Она презрительно фыркнула:

— Хотите все свалить на меня?

— Не думайте, что я поверю, будто вы это сделали по доброте душевной. Что вы хотели получить взамен?

Опустив голову, Кендейс принялась изучать орнамент персидского ковра.

— По закону суррогатная мать может рассчитывать только на оплату медицинских расходов.

Ник небрежно махнул рукой:

— Я знаю, но есть множество способов обойти закон.

Кендейс резко вскинула голову и возмущенно посмотрела на него. Его рот был изогнут в циничной усмешке.