К десяти часам вечера зал опустел, и леди Хардкасл и Фарли-Страуд поздравили друг друга с тем вкладом, который каждая из них внесла в успех вечера.

Бо́льшая часть аудитории вместе с мистером Читэмом и его актерами осела в пабе. Мы стали обсуждать, не стоит ли к ним присоединиться.

— Там может быть весело, — заметила леди Хардкасл, — но я совершенно без сил. Хотя если желаешь — можешь идти, не хочу портить тебе удовольствие.

— Все в порядке, — ответила я. — Я сама не откажусь пораньше лечь в постель. И не могу же я позволить старой ошарашенной аплодисментами леди бродить в одиночестве… Канун Дня Всех Святых был совсем недавно, так что по округе могут шастать ведьмы.

— Вполне, — согласилась миледи. — Не говоря уже о мистере и миссис Хьюз и их банде несчастных блюстителей нравов.

— Вот их нам, на мой взгляд, совсем не стоит бояться. Если дело дойдет до стычки, я абсолютно уверена, что одна смогу разобраться со всеми ними. А еще Дейзи сказала, что видела, как мистер Хьюз заглядывал в зал после начала сеанса, так что, может быть, он понял, что протестовать нет никакого повода, и отвалил под ту мрачную скалу, из-под которой выполз.

— Нам остается только надеяться на это, дорогая, — согласилась хозяйка, и мы вдвоем покинули зал. — А тебе понравилась фильма мистера Читэма?

— Понравилась, — ответила я. — Вся эта история с красавчиком Джорджем была слегка надуманной, но если не обращать внимания на это и на сожжение ведьмы на костре, то все было сделано превосходно.

— А что не так с сожжением?

— В Англии приговоренных ведьм вешали, а не сжигали, — объяснила я.

— Правда? Неужели? Дорогая, я, как и всегда, потрясена глубиной твоих знаний в области истории… Интересно, а с чего мы все решили, что их сжигали?

— Несколько штук сожгли в Шотландии, — сказала я, — и на континенте. Но никогда — в Англии.

— Я порекомендую тебя мистеру Читэму в качестве исторического консультанта на его следующий проект.

— А вы будете консультировать его по вопросам науки. Это вполне может стать нашим новым деловым предприятием.

— И это гораздо безопаснее, чем множество наших предыдущих предприятий, — заметила хозяйка.

Мы продолжили наш путь. Протестующие уже давно исчезли, так что мы избежали неприятной встречи с ними.

Проходя по дороге вокруг луга, мы слышали смех и звуки веселья, доносившиеся из «Пса и утки».

— Ты уверена, что не хочешь зайти и пропустить стаканчик? — уточнила леди Хардкасл, заметив, что я смотрю на окна заведения.

— Абсолютно уверена. Честно говоря, я тоже измоталась.

— Хотя я не откажусь от стаканчика бренди дома, перед тем как лечь в постель.

— Я так и думала, — сказала я.

Мы продолжили наш путь вокруг луга в направлении дома.

Глава 5

Утром меня разбудил настойчивый звонок в дверь, сопровождаемый громким стуком. Полусонная, я с трудом спустилась по лестнице, на ходу завязывая пояс халата.

Оказалось, что это сержант Добсон из деревенского полицейского участка.

— Утро доброе, мисс Армстронг, — он отдал честь, коснувшись пальцами края своей каски. — Мне жаль, что пришлось вас так рано разбудить, но нынче ваш дом — это первое место, куда я заглядываю, когда случается что-то нехорошее. А сегодня это верно, как никогда.

— Не стоит волноваться, сержант, — сказала я, пряча зевок. Я не имела никакого понятия о том, сколько сейчас времени, но на улице было еще темно. — Не хотите ли войти, чтобы не стоять на холоде, и рассказать мне все? Кажется, я единственная, кто уже проснулся. Я даже не уверена, пришли ли Эдна с мисс Джонс, но гарантирую, что еще не забыла, как ставить чайник на огонь.

— Благодарю вас, мисс. Чай сейчас совсем не помешает.

Коренастый невысокий сержант устроился за кухонным столом. Он сидел так, как будто проглотил аршин, — еще один военный в нашем окружении. А я тем временем стала разжигать печь и поставила на нее чайник. Часы на кухне показывали половину шестого утра.

— Боюсь, что у меня для вас очень плохие новости, — начал Добсон. — Одного из ваших гостей нашли мертвым под кустом рябины, что растет на церковном дворе.

Я оторвалась от приготовления чая и полностью сосредоточилась на том, что он говорил. В голове роился добрый десяток вопросов, но я спросила только: «Кого?»

Сержант заглянул в свой блокнот.

— Мистера Бэзила Ньюхауса, — ответил он. — Одного из актеров.

— Ох, — сказала я, почувствовав сильный шок. Мне пришлось сесть. — Он мне нравился. Очень нравился. Но, как я догадываюсь по срочности вашего визита, смерть наступила не от естественных причин?

— Вначале мы так и подумали, но потом, после тщательного осмотра, решили, что нет.

На лестнице послышались шаги, и через мгновение на кухню вошла зевающая леди Хардкасл.

— И на мою долю тоже, ладно, дорогая? — сказала она, показав рукой на чайник.

Когда хозяйка вошла, сержант вскочил, но она жестом велела ему вернуться на свое место.

— Простите, что поднял вас в такую рань, миледи, — сказал Добсон.

— Кажется, на это есть веская причина, — заметила миледи, садясь рядом с ним. — Спускаясь по лестнице, я слышала почти все, что вы говорили. Бедный мистер Ньюхаус… Он был очень милым мужчиной. Вы не расскажете для меня все с самого начала?

— Конечно, миледи. Молодой Хэнкок, как обычно, патрулировал окрестности, когда заметил что-то под кустом старой рябины. Сначала он подумал, что кто-то решил выбросить туда мусор, но, подойдя ближе, увидел человеческую фигуру. Тогда он предположил, что это какой-то спящий бродяга. Иногда они забредают к нам по пути из Бристоля в Глостер.

Я была рада, что, для того чтобы приготовить чай, мне пришлось встать к ним спиной. Невольная улыбка, которая появилась у меня на лице, когда я услышала, что констебль Хэнкок «как обычно, патрулировал окрестности», была бы сейчас неуместна. Но потом я подумала, что «молодой Хэнкок пробирался в коттедж рано утром после ночи возлияний со своими дружками» тоже прозвучало бы не очень подходяще.

— Короче, — продолжил сержант Добсон, — он подошел, чтобы разбудить этого бродягу и прогнать его куда подальше. Но тот на него никак не реагировал, поэтому Хэнкок проверил его пульс, и оказалось, что парень мертвее мертвого.

— И, как вы говорите, констебль решил, что смерть наступила от естественных причин? — уточнила леди Хардкасл.

— В темноте он не заметил никаких следов насилия. Но когда засунул руку под пиджак этого парня, чтобы проверить сердце и убедиться окончательно, его рука слегка намокла. Стала, знаете, такой липкой… И Хэнкок сразу понял, что это кровь.

— О боже!

— Он пришел и позвал меня, а я все это проверил. Этот парень был мертв, к гадалке не ходи, а под пиджаком у него была кровь.

— Но не на нем?

— Сейчас все еще слишком темно, чтобы ответить определенно, — сказал сержант. — Даже с моим фонарем. Однако на ощупь пиджак не влажный.

— Но вы уверены, что это мистер Ньюхаус? Несмотря на темноту?

— Можете мне поверить. Я видел его вчера с мисс Армстронг, а потом — во время представления. Это Ньюхаус, разрази меня гром.

— Какой ужас… Думаю, что сейчас мы ничего не добьемся, разбудив его коллег. Им мы все расскажем в свое время. Но я полагаю, вы оповестили криминальный отдел полиции Глостера?

— Первым делом, — подтвердил сержант. — Они здорово злятся, если мы связываемся напрямую с Бристолем. А мне этого совсем не надо. Дежурный сержант сказал мне, что они все очень заняты и лучше мне все же позвонить в Бристоль. А те кого-то пришлют.

— Отличная работа, сержант, — похвалила его леди Хардкасл. — Вы двигали тело?

— Бристоль велел нам оставить все как есть до прибытия их детектива. Улики и все такое… Я оставил Хэнкока сторожить.

— Молодчина, — сказала миледи. — А что конкретно вы хотите сейчас от нас?

— Честно говоря, миледи, не знаю. Наверное, просто хотел поговорить хоть с кем-то, пока не приехал детектив. Убедиться, что ничего не упустил, если вы меня понимаете… Городские детективы, знаете ли, всегда смотрят на нас свысока. А я хотел бы, чтобы все выглядело так, будто мы тоже знаем, что делаем.

— Я всегда считала вас в высшей степени компетентным работником, сержант, — заметила миледи. — И совсем не уверена, что на вашем месте смогла бы сделать больше. А что, если мы быстренько оденемся и осмотрим место преступления до приезда городского детектива?

— Буду только рад, миледи.

— Хотя, конечно, мы не найдем там ничего нового, сержант.

— Ну, тогда я успокоюсь, — сказал Добсон с благодарностью в голосе. — И буду вам очень признателен.

* * *

Была уже половина седьмого, когда мы, одевшись, добрались через луг до церкви. Но до рассвета еще оставалось не меньше получаса, хотя мутный свет уже начал постепенно разъедать темноту.

Двое деревенских полицейских стояли прямо за воротами, ведущими к кладбищу, на самом краю церковного двора, рядом с тем, что, как я поняла из разговора с сержантом, было «старым кустом рябины». Печально, но, несмотря на то что леди Хардкасл вот уже много лет терпеливо учит меня навскидку определять представителей растительного мира, если б не Добсон, я так и не смогла бы отличить рябину от любого другого дерева.