— Вылетать в канавы и врезаться в деревья… — продолжила я.

— Эх ты, маловер! — воскликнула хозяйка, нацелившись мне в ухо. — Не может быть, чтобы это было так сложно. Берт же научился, а он далеко не светоч премудрости.

— Согласна, миледи, он тугодум, но в нем есть эта упертость. Он обладает преимуществом умения полностью концентрироваться на том, что делает в настоящий момент. И совсем не похож на взбалмошную старую калошу, вечно витающую в облаках.

— Фу-у-у-у, — сказала хозяйка. — Мне кажется, что чья-то горничная останется сегодня без ужина.

— А мне кажется, что одной ворчливой вдовушке придется сегодня самой готовить ужин, — ответила я, увертываясь от удара.

Миледи рассмеялась и нажала на звонок.

— Авто и телефон — вот что нам надо.

Дверь открыл Дженкинс, дворецкий Фарли-Страудов.

— Леди Хардкасл, — произнес он с приглашающей улыбкой. — Мисс Армстронг. Прошу вас, заходите.

Дворецкий распахнул дверь, впустил нас и помог нам освободиться от шляпок и пальто. Трость леди Хардкасл он поставил в новую стойку для зонтов в форме слоновьей ноги.

— Леди Фарли-Страуд надеялась, что вы заедете. Она просила провести вас в гостиную.

Дворецкий показал нам дорогу, хотя в доме мы были не в первый раз и прекрасно знали, куда идти.

— Прошу вас, устраивайтесь, — пригласил он, показывая на обитые шелком кресла.

— Спасибо, Дженкинс, — поблагодарила леди Хардкасл. — Как ваши дела?

— Неплохо, миледи, благодарю вас. Очень мило, что вы спросили. Я сообщу миледи, что вы здесь.

С этими словами дворецкий поклонился и вышел.

Комната, как и весь дом, выглядела слегка потертой и неухоженной, но в ней сохранялась атмосфера былой элегантности. Именно поэтому удобно устроиться в ней не составляло труда.

Через несколько минут в комнате появилась леди Фарли-Страуд в сопровождении все того же Дженкинса. Она жестом показала мне, что я могу не вставать.

— Сидите, девочка. Своим слугам сидеть на такой мебели я бы не позволила, но Эмили относится к вам как к члену семьи, и не мне устанавливать свои правила.

Я с благодарностью кивнула.

— Добрый день, Герти, дорогая, — поздоровалась леди Хардкасл. — Надеюсь, вы не против, что мы заехали?

— Конечно, нет, милая. Я вам рада. Дженкинс, кофе на троих, пожалуйста. И торт, если есть.

— Конечно, миледи, — ответил тот и вышел, прикрыв за собой дверь.

— Простите меня за вчерашнее, Эмили, — сказала леди Фарли-Страуд, когда мы остались одни. — Сама не знаю, что это на меня нашло.

— У вас был шок, милая, — ответила леди Хардкасл. — И это совершенно естественно. Так что забудьте. Как вы чувствуете себя сейчас?

— Лучше, милая, гораздо лучше.

— Рада это слышать. Мы здорово беспокоились, — с этими словами миледи взяла подарок, который лежал рядом с ней на диване. — И кое-что привезли, чтобы поднять вам настроение.

Она протянула упакованный в коричневую бумагу пакет, который леди Фарли-Страуд стала с нетерпением разворачивать.

— Это совсем ни к чему, дорогая, — сказала она, воюя с веревкой. — Но тем не менее спасибо. Я тронута. Мне не так часто дарят подарки. — Она наконец освободила рисунок от бумаги и радостно засмеялась. — Вот это да! Какая прелесть. И как точно схвачено! У вас дар, милая. Большое спасибо. Мы повесим его на стену, чтобы все могли видеть.

Она продолжила изучать рисунок, вся сияя от удовольствия.

— Мне, право, неловко, что я подняла такой шум, Эмили. Это совсем не похоже на меня.

— Глупости, — ответила миледи. — Я больше волновалась бы, если б это не произвело на вас никакого впечатления. Наверное, это было ужасно.

— Конечно, дорогая, просто кошмар.

— А что там конкретно произошло? Вы долго сидели в «Стоге»?

— Я туда рано пришла, часов в одиннадцать. Мы с Моггом нашли столик…

— Это с тем парнем, которого мы видели на прошлой неделе? С вашим управляющим?

— Именно с ним. С Амброзием Моггом. С солью земли нашей. Он как раз рассказывал мне о нашем стаде. Угрюмая личность, немного суховат, но если захочет, может быть очень остроумным.

— А вчера вы говорили, что сидели с мистером Кэрэдайном, — напомнила ей леди Хардкасл.

— Правильнее будет «сидела рядом», — поправила ее леди Фарли-Страуд. — Вы помните длинные столы в общем зале? Могг и я сидели на одном конце, напротив друг друга. А Кэрэдайн сидел чуть дальше, на стороне Могга.

— Он был с кем-то?

— Дорогая, Кэрэдайн никогда не бывал «с кем-то». Человек он был малопопулярный.

— Это мы уже поняли.

— Неужели? — Леди Фарли-Страуд приподняла бровь.

— Мы только что общались с вдовой Кэрэдайн, — пояснила миледи.

— Бедняжка… Хотя я ее не очень хорошо знаю. — Леди Фарли-Страуд наконец положила рисунок на стол. — Она никогда не бывала на рынке.

— Наверное, нет. Должна признаться, что ее рассказ о покойнике нас несколько удивил.

— Спенсер Кэрэдайн был старым козлом. Препротивным. Не стоит, конечно, говорить плохо о покойниках, но ничего не поделаешь. Он мог начать склоку на пустом месте.

— Вы не первая, кто нам говорит об этом сегодня, дорогая, — заметила леди Хардкасл.

— А я однажды слышала это в пабе. И мне показалось, что такое описание ему подходит. Конечно, это совсем не по-доброму, но в тот раз я рассмеялась.

— И полагаю, именно поэтому он сидел один.

— Вот именно, дорогая. Он был тяжелым человеком.

— А выглядел он нормально?

— Не совсем, милая. Он был сильно исхудавшим.

— Но вы с ним разговаривали? — уточнила леди Хардкасл.

— Очень коротко. Он начал было ворчать по поводу своих новых коров, а в следующий момент был уже мертв.

— Вот так, да?

— Сначала затрясся, а потом упал лицом в пирог.

— А за горло он совсем не хватался? Не пытался вздохнуть?

— Вы хотите спросить, не кашлял ли он? Нет. Просто сильный спазм — и всё.

— Рядом в тот момент кто-нибудь был? Кто-нибудь говорил с ним?

— Насколько я помню, дорогая, нет. Он был одиноким человеком. Я не знаю ни о каких его друзьях. Никогда не могла понять его жену: как она с ним связалась?.. Насколько я знаю, ее все любят. И она красотка. Уверяю вас, вскружила в молодости не одну голову.

— Она даже сейчас производит впечатление, — согласилась миледи. — Интересно, а у нее есть ухажеры?

— Уверяю вас, да.

— Ной Локк? — высказала предположение леди Хардкасл.

— А вы, скажу я вам, умница, — с уважением сказала леди Фарли-Страуд. — Как, Бога ради, вы об этом узнали?

— Она слегка запнулась, когда объясняла нам, почему он «заскакивает» пару раз в неделю «как добрый сосед».

— Это уже много лет ни для кого не секрет. Но она женщина верная. «Пока смерть не разлучит нас», — обещала она и никогда не пыталась нарушить клятву, данную Богу.

— Но если Кэрэдайн неожиданно умирает, то она может выйти замуж за Локка… Интересно.

— Вы думаете, она сама его убила? — Леди Фарли-Страуд заметно оживилась.

— Я этого не исключаю, — ответила леди Хардкасл. — Но в пабе ее не было, так как же она могла его отравить?

— Значит, Локк?

— Тоже возможно. В тот день он, конечно, был в пабе. Но там же были и другие люди. Например, Дик Окли.

— Боже, а ведь вы правы, — ужаснулась леди Фарли-Страуд. — А они друг друга ненавидели. Здорово собачились по поводу покупки скота.

— И по поводу призового быка, — вставила я.

— И по поводу призового быка, — согласилась хозяйка дома. — Я об этом совсем забыла. Вы правы. Это Окли. Он вполне мог подсыпать что-нибудь в сидр Кэрэдайна, и никто ничего не заметил бы…

— Успокойтесь, Герти, дорогая, — рассмеялась леди Хардкасл. — Мы не можем обвинить их всех. А что насчет Морриса Кэрэдайна?

— Вы об этом слабаке?

— А он действительно слабак?

— В худшем понимании этого слова, — пояснила леди Фарли-Страуд. — Я вовсе не против того, что мужчина не хочет пачкаться на ферме, если у него душа лежит к чему-то другому, но он постоянно ныл по этому поводу.

— Что вы имеете в виду?

— Никогда не мог выступить против отца. Вместо этого ходил весь из себя такой упавший духом и несчастный. Хотя, с какой стороны ни посмотри, он отличный художник. Может и вам форы дать, Эмили, а что?.. Но он так и не сподобился сказать: «Папаша, я уезжаю в город, чтобы стать художником, и катитесь вы к черту с вашей фермой». Нет, он просто молча принял свою судьбу.

— Он боялся отца? — уточнила я. — Отец что, давил на него?

— Спенсер Кэрэдайн пытался давить на всех, дорогая. Но Моррису доставалось больше других.

— Люди говорят, что яд — это оружие женщин, — задумчиво произнесла леди Хардкасл. — Но может быть, это и оружие слабаков?

— Боже милостивый, это мог быть любой из них, — вырвалось у леди Фарли-Страуд.

— А что насчет его другого соседа? — задала вопрос леди Хардкасл. — Насчет Ланселота Трибли? Мы встретили его сегодня утром, когда ехали на Верхнюю ферму.

— Смешной он, этот Трибли, — ответила леди Фарли-Страуд. — Занимается чем угодно, но только не фермой. Он, кстати, председатель регбийного клуба. Спросите о нем Гектора. Но ферму он ненавидит. С год назад поднял шум о том, что продает ее и переезжает. Какие-то большие планы по поводу бизнеса в Глостере. И вот прошло уже двенадцать месяцев, а он все еще здесь… Прожектер. Мечтатель.