— А они что, действительно отрезают ногу? — спросила простодушная Мод.

Мы с леди Хардкасл обменялись взглядами, но промолчали.

— Из собственного опыта я знаю, что на субконтиненте [Употребляется для обозначения территории, на которой располагаются Индия, Пакистан и Бангладеш.] ведется интенсивная торговля отдельными частями тел слонов, — сказал мистер Помфри абсолютно серьезным тоном. — У моего собственного брата там очень успешная компания: «Идеальные толстокожие протезы Помфри»… из Пондишери [Столица одноименной союзной территории Индии. До 1954 г. являлась столицей Французской Индии.].

— Неужели? — удивилась Мод. — Вы серьезно?

— Он над вами издевается, Дентон, — вмешалась леди Фарли-Страуд. — Не обращайте внимания.

Горничная окончательно упала духом.

— Простите, мисс, — извинился хозяин. — Это просто маленькая шутка.

— Она это переживет, — сказала леди Фарли-Страуд. — И сколько же вы за нее хотите?

После этого последовала отчаянная торговля. Леди Фарли-Страуд не шутила, когда дело касалось денег. Через несколько минут она сбила цену на три четверти, да еще заставила мистера Помфри оставить зонтик. Я не сомневалась, что он тем не менее заработал хорошие деньги, но догадался напустить на себя трогательный вид побежденного, и леди Фарли-Страуд окончательно уверилась в том, что заключила отличную сделку.

Когда мы вновь вышли на улицу со стойкой для зонтиков (ее несла Мод), аккуратно упакованной в коричневую бумагу, дождь прекратился, а ветер стих до приемлемых значений.

— Герти, дорогая, это было просто восхитительно, — сказала леди Хардкасл. — Не знаю, как вы, но я умираю от голода. А что, если мы вернемся к вашему щедрому предложению о ланче? Куда прикажете?

— Обычно мы с Дентон ходим в «Стог», который здесь прямо за углом. Правда, Дентон?

— Правда, миледи, — в голосе Мод было гораздо меньше энтузиазма, чем обычно: мы вновь стали подниматься по Хай-стрит.

— Ха! — воскликнула леди Фарли-Страуд. — Вы только посмотрите на эту зануду. Там отлично кормят, Эмили. Настоящая, честная английская еда в настоящем, честном английском пабе. Там рано или поздно собираются все фермеры, приезжающие на базар. Я это место просто обожаю. Вы пьете сидр, дорогая?

— Было дело, — ответила леди Хардкасл. — Но сейчас я предпочитаю бренди.

— Во время ланча? Не может быть.

— Дорогая, вам просто надо попробовать. Для eau de vie [Вода жизни (фр.). Так во Франции называют коньяк.] нет понятия «рано».

— И все-таки я настаиваю, чтобы вы попробовали сидр, дорогая. Сами знаете, в чужой монастырь…

— Очень хорошо, милая, — сдалась леди Хардкасл. — Я попробую сидр.

— И пирог. Они делают божественный пирог с мясом и грибами, — сказала дородная пожилая дама, и, истекая слюной, мы завернули за угол и подошли к пабу.

Леди Фарли-Страуд распахнула дверь — и из почти полной харчевни на нас обрушилась какофония звуков.

* * *

Трубочный дым. Шум. Запахи несвежего пива, сидра и еды. Смех. Чрезмерная ругань. Выдающиеся бороды. Мы вошли в мир фермеров.

Мод, леди Хардкасл и я следовали за леди Фарли-Страуд, которая прокладывала путь сквозь буйную толпу участников сегодняшних торгов прямо к барной стойке. Полдень еще не наступил, а большинство сельских жителей уже успели пройти бо́льшую часть пути к тяжелой алкогольной интоксикации.

Хозяин бара стоял спиной к нам и что-то делал на полке за стойкой.

— Доброе утро, Ронни! — рявкнула леди Фарли-Страуд.

Хозяин аж подпрыгнул. Даже в том шуме, который стоял вокруг, ее голос вполне мог «взбодрить» самого грозного мужчину.

— Доброе утро, миледи, — ответил он, поворачиваясь. — Вы меня испугали.

— Я так и подумала, — ответила дама. — Мечтаем?

— Просто прибираюсь, миледи. Вокруг такой бедлам… Вечно так в базарные дни. Что я могу вам предложить?

— Как насчет ваших знаменитых пирогов с мясом и грибами?

— Лично приготовил их сегодня утром, миледи. Два, как всегда?

— На этот раз четыре, Ронни. Я с гостями, — ответила леди Фарли-Страуд, показав на леди Хардкасл и на меня.

— Доброе утро, леди, — поздоровался хозяин с легким поклоном. — Рональд Тауэлс к вашим услугам. Добро пожаловать в «Стог».

— Благодарю, мистер Тауэлс, — ответила леди Хардкасл. — А у вас здесь очень мило и оживленно.

— Прошу вас, мадам, зовите меня Ронни. Рад, что вам здесь нравится. Думаю, это не совсем то, к чему вы привыкли, но здесь всегда рады гостям леди Фарли-Страуд.

— Могу заверить вас, что вы будете очень удивлены, Ронни, когда узнаете, к чему я привыкла, — миледи одарила его своей самой теплой улыбкой. — Насколько я понимаю, ваши пироги и сидр — лучшие в графстве.

— Об этом мне ничего не известно, миссис…

— Это леди Хардкасл, — вставила леди Фарли-Страуд.

— Правда? Неужели? Черт меня забери совсем! Та самая, которая помогла вам с тем делом в «Грейндже» в прошлом году?

— Именно, — с гордостью подтвердила леди Фарли-Страуд. — Она нашла мою драгоценность и помогла поймать убийцу.

— Как же, помню… Тогда ведь убили беднягу Фрэнка Пикеринга, правильно? Жуткая потеря. Он был один из лучших боулеров [Боулер — подающий игрок в крикете.] в окру́ге. Литтлтон-Коттереллу его будет не хватать в этом сезоне.

— И очень сильно, — согласилась леди Фарли-Страуд. — Так что отнеситесь к ней получше.

— Здесь ко всем относятся одинаково, — ответил Ронни. — И вы это знаете. Лучший сидр, лучшие пироги и самое лучшее обслуживание для всех. И доброе слово в придачу. Мне приятно вас обслужить. — Он с любопытством осмотрел меня. — А вы, значит, и есть та самая знаменитая мисс Армстронг?

— Насчет знаменитой не знаю, — ответила я, — но кое-чего я достигла.

— Я слыхал, как вы одним ударом сломали руку убийце.

— Ах, вы об этом… А еще я тоже пеку неплохие пироги.

— Уверен, что печете, — Ронни рассмеялся. — Ну что ж, леди, сдвиньте там кого-нибудь из этих бездельников и устраивайтесь. Я мигом пришлю вам девочку с пирогами и сидром. Эй! — неожиданно крикнул он. — Спенсер! Подвинься и освободи место для дам.

Мрачный тип поднял голову от своего пирога. Я узнала его — это был Спенсер Кэрэдайн, тощий бородатый фермер, который купил скот Фарли- Страудов.

Он явно был готов высказать свое мнение об идее подвинуться и освободить для кого-то место, как вдруг увидел леди Фарли-Страуд. Поэтому лишь кивнул и нехотя подвинулся на скамейке, потащив за собой свой пирог и пинту.

— Благодарю вас, мистер Кэрэдайн, — сказала леди Фарли-Страуд, усаживаясь. — Надеюсь, что скот вам понравился.

— Недурные буренки, миледи, — просипел фермер. — Полагаю, сделка была не так плоха.

— Это было просто здорово, — согласилась леди Фарли-Страуд. — Приятного аппетита. — С этими словами она вновь повернулась к нам. — Ну, Эмили, и как вам? Правда же, рыночный день — это нечто!

— Хороший образчик деревенской жизни, это точно, — согласилась леди Хардкасл, осматриваясь. — Что, здесь всегда так много народа?

— Нет, сегодня больше, чем обычно.

— А вы многих здесь знаете? Уж они-то сами вас точно знают.

— Думаю, меня несложно запомнить, ага? Я же все-таки владелица окружающих земель и все такое… Но некоторых я действительно знаю. Некоторых. Например, вон там, — она указала на высокого мужчину в плохо сидящей шляпе. — Это Дик Окли, который торговался с мистером Кэрэдайном за наших коров. А вон там, — ткнула пальцем в на удивление симпатичного мужчину средних лет в хорошо сидящем пиджаке, — там Ной Локк, один из соседей мистера Кэрэдайна. А еще… подождите минутку… да, вот он. Вон там, в конце стойки, рядом с кухней, такой коротышка… Это еще один из его соседей, Ланселот Трибли.

— Да здесь, как я посмотрю, одни соседи, — заметила миледи.

— В деревне приходится знать своих соседей. Чтобы можно было на них положиться в случае чего, понимаете? — Леди Фарли-Страуд повысила голос. — Я правильно говорю, мистер Кэрэдайн?

— Простите, миледи? — Фермер оторвался от своего пирога.

— Я говорю, что мы стоим друг за друга. По-деревенски. Стараемся держаться вместе.

— Непременно, — рассудительно просипел фермер. — Обязательно, миледи. А как же иначе?

— А кто вон тот высокий мужчина, обсыпанный мукой? — спросила леди Хардкасл. — Он больше похож на пекаря, чем на фермера.

Леди Фарли-Страуд уставилась на крупного мужчину, стоявшего возле мишени для игры в дартс.

— Не уверена, что знаю его, милая, — сказала она. — Хотя лицо знакомое. Не помню, откуда я могу его знать… Может быть, по регбийному клубу? Гектор наверняка вам ответил бы…

Беседа была прервана появлением «девочки» с большим подносом с пирогами и сидром. На вид ей было лет сорок, и у нее не хватало нескольких зубов. Но улыбка у служанки была широкая, а сила, с которой она грохнула поднос со всеми тарелками и пинтовыми кружками на стол, впечатляла.

— А вот и мы, мои дорогие, — сказала она. — Четыре пирога и четыре пинты. Что-нибудь еще? Кажется, здесь где-то была горчица…

— И соль, пожалуйста, дорогая, — попросила леди Фарли-Страуд, беря в руки нож и вилку. — Ну, девочки, налетай! — предложила она и впилась в свой кусок.

Пироги, несмотря на мои сомнения, ничуть не разочаровали. Мясо было нежным, сок — обильным, а грибы оказались настоящими лисичками. Добавьте к этому щедрую порцию пюре, и у вас получится ланч, достойный короля на марше. Сидр оказался тоже неплох, но тот, который подавал старина Джо в «Псе и утке» в Литтлтон-Коттерелле, был все же чуть лучше.