— Люди попытались привести его в чувство, но он был уже мертвее мертвого.

— Боже милостивый! — повторили мы с хозяйкой.

— Мы вызвали врача, и он сказал, что это похоже… похоже на отравление! — успела рассказать леди Фарли-Страуд, прежде чем отключиться вновь. Остатки бренди она вылила себе на платье.

* * *

С помощью старых нюхательный солей, найденных в туалетном столике леди Хардкасл, мы вновь привели леди Фарли-Страуд в сознание и заставили ее сидеть спокойно, пока я общалась с Бертом, оставшимся в авто. Я попросила его съездить в «Грейндж», забрать Мод, а на обратном пути захватить в деревне доктора Фитцсиммонса.

Вернувшись в дом, я, в ожидании Берта, заварила свежий чай. Леди Фарли-Страуд медленно восстанавливалась (я была твердо уверена, что главную роль в этом сыграл чай, а не коньяк) и вскоре уже выговаривала нам за то, что мы подняли этот никому не нужный шум. Мы боялись вновь вызвать у нее неприятные воспоминания, поэтому старались держать свое любопытство в узде, но это оказалось дьявольски трудно. Откуда они узнали, что это был яд? Какой яд? Когда и как его ввели? Кто мог это сделать? Почему он это сделал?

Когда доктор осмотрел леди Фарли-Страуд и передал ее в руки горничной, я, например, уже с трудом находила темы для разговора, которые не касались бы внезапной смерти Спенсера Кэрэдайна. Но мы пожелали леди Фарли-Страуд всего хорошего, пообещали зайти на следующий день и отправили их с горничной восвояси.

— Вот все и возвращается на круги своя, — заметила леди Хардкасл, когда мы вновь уселись в гостиной с чаем.

— Вы имеете в виду убийства и опасности, миледи? — уточнила я, стряхивая крошки печенья с передника.

— Неразбериху и… и…

— Может быть, «чепуху», миледи?

— А это разве не одно и то же? — заметила хозяйка.

— Тогда «темную историю»? — предложила я.

— Ты мне совсем не помогаешь, Фло, — обиделась хозяйка. — Наверное, нам придется остановиться на «прегрешениях».

— Шутить изволите?

— А ты, девочка, не забыла, кто защитил тебя от злых коров своей верной тростью? — В голосе миледи послышалась угроза. — А то я ведь могу оставить ее дома в следующий раз, когда мы столкнемся с ужасной коровьей угрозой. Но слово «тайна» — это как раз то, что мне надо.

— Тайна, миледи?

— Да, тайна… А, я тебя поняла. Да. Тайна. Неразбериха и тайна.

Мы подняли наши чашки с чаем.

— За неразбериху и за тайны, — предложила я.

Звонок зазвонил вновь.

— А это еще кто? — возмутилась миледи. — Я как раз собиралась погрузиться в дикие спекуляции о смерти Спенсера Кэрэдайна, основанные на нашей полной неосведомленности, и тут какая-то безрассудная душа звонит в дверь! Немедленно дай им от ворот поворот и надери ухо за их дерзость. А лучше оба уха.

Звонок повторился.

— Так кто же это может быть?

— Ну иди же! — велела хозяйка. — Вспомни о том, что ты горничная. Открой эту чертову дверь.

Я вышла и открыла «чертову дверь».

— Мисс Армстронг, — сказал мужчина в котелке, стоявший на пороге. — Ваша хозяйка дома?

— Инспектор Сандерленд! Какая приятная неожиданность… Заходите же, прошу вас.

— Благодарю, мисс, — сказал инспектор.

Мы с ним подружились во время расследования убийства в «Мызе». И хотя у меня было сильное подозрение, что пришел он не просто поболтать, видеть его было все равно приятно.

Я провела полицейского в столовую и доложила, хотя в этом и не было необходимости:

— К вам инспектор Сандерленд, миледи.

— Я сама вижу, — сказала леди Хардкасл. — Инспектор, как я рада вас видеть… Проходите же и чувствуйте себя как дома. Фло, мне кажется, нам нужен новый чайник. Чаю, инспектор?

— С удовольствием, миледи, — ответил полицейский. — Я услышал, что вы опять на ногах.

— Да, вы правы. И очень рада этому. Надоело, знаете ли, хандрить, — заметила хозяйка.

— Это совершенно ни к чему, миледи. Но ведь в вас же стреляли! А потом, эта осенняя история… Думаю, что после всего этого немного хандры не помешает.

— Вы очень добры, дорогой инспектор, — миледи заметила, что я все еще стою в дверях. — Чай, дорогая. И побыстрее. Чем скорее вы вернетесь, тем раньше инспектор расскажет нам о причинах своего визита.

Я поспешила на кухню. Оттуда мне было слышно, как они о чем-то говорят, но понять, о чем именно, из-за звона чайных принадлежностей было невозможно. У нас оставалось еще несколько печений из тех, что мисс Джонс испекла утром, так что их я тоже положила на тарелку и поспешно вернулась в комнату с подносом.

— …с грейпфрутом в кармане пальто, — говорила леди Хардкасл, когда я вошла.

— Вы просто нечто, миледи, — хихикнул инспектор. — Как глоток свежего воздуха. Я очень рад, что вы снова в форме.

Инспектор Сандерленд служил в криминальном отделе полицейского управления Бристоля. Когда мы только появились в деревне, он позволил нам принять участие в расследовании убийства в доме Фарли-Страудов.

Инспектор был прямолинейным человеком, любящим свою работу и обращавшимся с нами с тем уважением, которое трудно было найти еще где-нибудь. Конечно, люди уважали леди Хардкасл за ее титул, но это, пожалуй, и всё. А инспектор Оливер Сандерленд ценил еще и ее мнение. И мое заодно.

— Флоренс, дорогая, садитесь же, — распорядилась леди Хардкасл. — Из-за вас комната выглядит неприбранной.

Я села в кресло.

— А теперь, инспектор, рассказывайте, — велела хозяйка. — Но не будет ли это большой наглостью с моей стороны, если я признаюсь, что надеюсь, что речь пойдет об убийстве Спенсера Кэрэдайна?

— Вот это да, — сказал инспектор со смешком. — А не будет ли это наглостью с моей стороны добавить ясновидение в список ваших всем известных талантов?

— Чепуха, — заметила хозяйка. — Здесь недавно была Герти Фарли-Страуд, вся из себя в растрепанных чувствах, и грохалась без сознания, как какая-то проститутка из копеечного романа. Она нам все рассказала. То есть все, что смогла, в промежутках между большими глотками моего лучшего бренди и потерями сознания. Я думала, что за свою длинную жизнь она успела насмотреться на множество смертей, но сегодняшняя произвела на нее жуткое впечатление.

— Ах да, она ведь, кажется, была там… Значит, суть вам известна?

— Фермер упал лицом в пирог, а местные костоправы подозревают отравление, — ответила миледи. — Больше мы ничего не знаем.

— Это основное, — подтвердил инспектор. — Местный врач… доктор… — он сверился со своим вечным блокнотом, — но это сейчас не важно. Просто местный врач. Довольно дряхлый старик. Так вот, он считает, что это может быть отравлением; правда, я никогда в жизни не видел такого яда. Чую, что-то здесь не стыкуется. Я отправил пирог и сидр на анализ, хотя не уверен, смогут ли в них что-нибудь обнаружить.

— Очень мило, что вы проделали весь этот путь, чтобы рассказать нам об этом, — заметила леди Хардкасл. — Мне жаль, что леди Фарли-Страуд вас опередила, но мы вам все равно благодарны.

— Знаете, — ответил инспектор, — а я ведь приехал не для того, чтобы просто рассказать, миледи. Простите, но я должен объясниться. Понимаете, я сейчас немного перегружен работой — мы сели на хвост банде грабителей банков, — и я… понимаете… я хотел бы просить вас помочь мне с этим фермером — любителем пирогов.

— Инспектор, вы просто прелесть! — воскликнула леди Хардкасл. — А мы как раз говорили о том, что тайна нам совсем не помешала бы, правда, Фло?

— Это вы говорили, миледи, — заметила я. — А я просто передразнивала ваши тщетные попытки вспомнить слово «тайна».

— Видите, инспектор, что мне приходится переносить? И это от какой-то несчастной валлийской служанки… Просто фантастика. Ответьте же мне, достойно ли это моего статуса и положения?

— Совершенно недостойно, миледи, — согласился инспектор. — Если хотите, я пришлю пару парней, чтобы ее забрали в участок. Ночь в камере научит ее хорошим манерам. — Он подмигнул мне.

— Можете попробовать, дорогой, — разрешила леди Хардкасл. — Только за их здоровье я не ручаюсь. И потом, кто подаст мне завтрак в постель?

— Как скажете, миледи. Но вы поможете? Мне нужны люди, которым я могу доверять и которые смогут правильно провести расследование, пока мы заняты тем, что пытаемся не дать грабителям закончить подкоп под Корнстрит, или чем они сейчас там заняты… Кто-то с прирожденной способностью к расследованиям и нюхом на преступления.

— Вы же знаете, что я все равно соглашусь, инспектор, так что не стоит тратить время на умасливание.

— Но это не просто лесть, миледи. Вы можете быть абсолютно неорганизованной, ничего не понимать в розыске и часто ударяться в самые причудливые рассуждения, но будь я проклят, если в результате вы не находите правильного решения. И вы с вашей горничной уже успели доказать это здесь, у нас. А после ваших осенних проделок я абсолютно уверен, что вы обе не просто избалованная светская львица и ее скромная горничная. В штаб-квартире ходят разные слухи… Может быть, даже те, которые никто не должен слышать. Но я сложил два и два — и теперь горжусь тем, что за мной стоят такие леди, как вы.

— Вот и не волнуйтесь тогда, инспектор, мы всё сделаем, — успокоила его хозяйка. — С чего начнем? Кто он такой, этот Кэрэдайн? Есть ли у него жена? Где мы можем с ней увидеться? Кто его друзья? Что думают по этому поводу местные «бобби»? [Так в Англии называют патрульных полицейских.]