— Непростая ситуация, — уклончиво ответил Клим. — Петрович, то есть наш руководитель Союза, дал задание. Необходимо вашим ребятам в сопровождении группы пройти до городской библиотеки.

— Зачем это?

— Борис, нам нужны все имеющиеся документы касательно Зоны. Нужно понять, почему она начала расширяться.

— Думаете, в библиотеке вы найдете ответ на этот вопрос? — не скрывая сарказма, спросил ученый.

Клим покачал головой.

— Нет, конечно же, не найдем. Но, возможно, что-то натолкнет на правильный ответ или хотя бы версию подкинет. Просто так тоже сидеть и ждать спасения не стоит.

— Потому что его не будет? — вдруг понял Борис.

Клим ничего не ответил, но это молчаливое согласие произвело на ученого гораздо больший эффект, чем ответ «да». Бориса аж передернуло.

— Почему? — прошептал он не своим голосом, в упор глядя на парня. — Почему они нас бросили? Почему?

— Не бросили.

— А что же тогда?

Клим не смог ответить. Сухо бросил:

— Собирайтесь. Через два часа выходим.

Борис хотел что-то возразить, но Клим уже встал и направился будить других членов группы.

Через пять минут все были в сборе. Клим кивнул им, сказав:

— Идем за мной.

Прошли в оружейную комнату, где уже сидел Лелик — один из рейдеров, с кем предстояло сегодня идти в рейд.

— Свежее мясо? — хихикнул он. Хорошими манерами парень не отличался, а вот стрелять умел даже с закрытыми глазами, причем — всегда в цель. Нужный парень.

— Прекрати, — осадил его Клим.

— А я чего? Я ничего.

— Вот, надо подготовить людей. С нами сегодня в рейд пойдут.

— Да слышал уже, — вздохнул Лелик, поднимаясь со стула. — Санька говорил.

— Вот и действуй.

— Что им, автоматы в руки, что ли, давать? — округлил глаза парень. Потом перевел взгляд на мнущихся у входа ученых: — Они же постреляют друг друга!

— Нет, автоматы не надо. Просто дай по бронику. Ну и еще чего-нибудь. Для спокойствия.

— Чего? «Макарыч»? Тоже рискованно!

— А мне можно пистолет? — вмешался в разговор Борис.

— Зачем тебе пистолет? — спросил Лелик, скептически оглядывая ученого.

— А вдруг мутанты?

— А мы, как думаешь, на кой черт с тобой и твоими ботаниками идем? Прикроем в случае чего, не бойся. Не положено тебе пистолет. Еще причиндалы себе отстрелишь.

— Ладно, ты давай их экипируй, — произнес Клим. — А я пока до базы смотаюсь. Переговорить надо кое с кем.

Лелик кивнул и принялся обрабатывать новичков — дембельские замашки еще окончательно не выветрились из души.

— Стройся, душары! Нале-во! Смирно! Равняйсь!

Клим прошел мимо лифта — тот уже давно не работал, спустился по лестнице на цокольный этаж. Тут было темно и пахло кислой капустой. В углу, никого не боясь, деловито сновали крысы, попискивая и устраивая стычки из-за хлебных крошек.

Дверь комнаты, где обычно терся Пашка Окунь, оказалась закрытой.

«Странно, — подумал Клим, еще раз дернув ручку. — Обещал дождаться. Ладно, потом найду. Пойду пока к рейду готовиться, будь он неладен».

Уже в коридоре наткнулся на Сергея Андреевича. Тот был хмур и даже не поздоровался с парнем, будто не заметил.

— Клим! — Из подсобки вышел Ямин. В уголке рта привычно тлела папироса. — Чего слоняешься без дела?

— Я не слоняюсь, просто…

— Ученых поднял?

— Да.

— Хорошо. Ситуацию разжевал?

— Разжевал.

— Отлично. Тогда давай, не теряй времени зря, по утреннему морозцу вперед, до библиотеки. Погодка сегодня — закачаешься! Всю ночь метель лютовала, а под утро такой штиль, такая тишина! И снежок скрипит так звонко — песня!

— Вадим Петрович… — обратился к начальнику Клим, колеблясь — рассказать или нет про вчерашний разговор с Сергеем Андреевичем?

— Что?

— Да тут… да ерунда, ладно.

— Чего ты? — нахмурил бровь Петрович.

— Пустяк. Сам решу, — отмахнулся Клим.

— Ну, смотри. Хмурной ты какой-то сегодня. Небось, после вчерашних разговоров?

— И это тоже.

— Не переживай, — похлопал парня по спине старик. — Я думаю, это временные заставы сделали, чтобы не допустить мутантов и аномалии. Потерпеть неудобства надо немного. А там снимут. Что-то вроде комендантского часа.

Клим кивнул. Ничего не ответил.

— Ну, ты иди, — мягко подтолкнул его в плечо Петрович. — И рюкзаки пустые возьми — чтобы, когда придете обратно, лопались от книг. Лично проверю!

— Понял!

— Ну, все, соколик, давай, ступай!

Клим кивнул и пошел дальше, размышляя о том, что принесет новый день — радость или огорчение? Хотелось верить, что первое, но опыт подсказывал — без плохих новостей из рейда никогда не возвращаются.

8

— Вы это тоже слышали? — спросил я у тети Люды, но когда обернулся, то увидел лишь ее мелькнувший в прихожей силуэт.

Что-то было не так. Я это чувствовал по тому, что витало в воздухе. Напряжение, словно от электричества. Оно ощущалось даже сквозь боль. Голова гудела, будто ее подключили к радиопередатчику и попробовали использовать вместо антенны. Передавали какие-то сигналы, но кто и зачем?

«Они уже здесь», — проскочила мысль.

Кто «они»-то? С чего я вообще все это взял? Бред какой-то!

— Господе, дверь ведь не закрыла, — заохала тетя Люда. — А сейчас нельзя так делать, оставлять дом незапертым. Нельзя! Смотри, что творят нехристи. Ходят по домам. Забирают деток… Девчушек малых забирают даже, а все почему? Потому что Антихрист пришел на землю.

Она снова забормотала — снова молитва. Слова не разобрать, только интонация похожа на чтение мантр, которыми так увлекалась Аня.

Моя Анечка.

— Нет, — простонал я вдогонку тете Люде.

Хотел сказать соседке, что чувствую надвигающийся ужас. Он уж рядом, поэтому не стоит ходить к двери, потому что за ней…

Вой. Где-то на улице!

Я не доверял органам чувств, но мне показалось, что на этот раз он был еще ближе, чем раньше. У подъезда.

— Закрыла, — донеслось из прихожей, — сейчас еще на цепочку закрою. Ой, а где она?! Тут это, кровь!

Я хотел сказать ей, что да, это моя кровь. Ублюдки, которые забрали Леру, сломали мне нос. Через него дышать было трудно, поэтому в основном я хрипел через обломки зубов во рту.

Что-то закрыло солнце.

Не мог разобрать, что именно. Пришлось привстать, а в моем положении это было дичайшей пыткой. Кости, казалось, разобрали по пакетам и уложили в морозильную камеру, и мне требовалось сначала их собрать в единый скелет, а только потом вставать.

Но все же увидел…

— Боже, — выдохнул я, хотя никогда не считал себя верующим человеком. Как по мне, вера существовала только для того, чтобы держать общество в узде. Все эти заповеди… да, если ты просто хороший человек, ты их и так соблюдаешь. И не потому, что так тебе велела некая высшая сущность, а просто потому, что не можешь жить иначе. Так воспитан.

Но то, что я увидел, заставило меня склониться к мысли, что ад все-таки существует.

И он уже здесь!

С другой стороны стекла промелькнула массивная туша. Черная шерсть, огромные лапы, на подушечках которых были присоски — как маленькие хоботы. Именно они и позволяли монстру передвигаться по вертикальным поверхностям, наплевав на гравитацию. Тварь остановилась и заглянула в окно.

Альфа-собака.

— А-а, — застонал я, прекрасно зная, что мне надо закричать, позвать бабу Люду. Хотя чем она мне поможет? Возьмет трубу от пылесоса и прогонит монстра? Это было бы смешно, если бы не было так страшно.

Тварь зыркнула красными глазищами. Мне показалось, что я разглядел в них бездну, куда отправляются все грешники. Даже те, которые, как и соседка, ежедневно молятся богу.

Свет в окне появился снова.

«Куда она делась?» — проскользнуло в голове. Начал озираться по сторонам.

— Тебе, наверное, холодно, бедненькой! — донесся из коридора голос женщины. — Вот я, растяпа, забыла форточку на кухне закрыть. Еще и дров бы не мешало принести… Ох-х!

Боже мой, эта тварь двинулась именно туда, к окну на кухне, и поползла. Я хотел предупредить тетю Люду, закричать, но не смог — комок застрял в горле.

Поэтому решил действовать — катнулся в сторону и упал с кровати. Если бы было чему ломаться в теле, то наверняка получил бы еще переломы. Но во мне уже все и так было переломано — люди Мрака постарались, — поэтому я, скрипя зубами, пополз на кухню.

Увидел мелькнувший силуэт в коридоре — соседка меня не заметила? Не услышала? Я же бухнулся как тюлень. Весь дом слышал.

Какой на хрен дом?! Тут уже нет людей, кроме нас двоих — никого!

Ну да, в прежней жизни весь подъезд услышал бы мое падение. Под нами жили соседи, особенно чувствительные к звукам. Каждый раз жаловались на то, что Лерочка слишком громко топала, когда бегала из комнаты в комнату. Приходилось им врать, что это типа я занимаюсь спортом. Незачем было девочку обвинять в том, что она еще ребенок и ей, как и всем детям в ее возрасте, хотелось играть и много двигаться. Впрочем, мы с ней играли вместе, носились друг за другом, как стадо слонов, и Аня не могла понять, кто из нас больший ребенок — Лера или я.

В прошлой жизни. Много веков назад.

— Остановитесь! — наконец прохрипел я, но потом вспомнил, что тетя Люда глуховата. Да что там глуховата — ей надо было в ухо орать, чтобы она услышала. И еще громче, чтобы поняла смысл сказанного.