— И детеныша привел? — констатировал Джо, смерив Леру взглядом человека, которому помешали предаваться смертным грехам.

— Сама пришла, она нынче самостоятельная.

— По закону до восемнадцати в бар нельзя!

— По закону?! Мы же не на Большой земле.

— А ты представь, что на Большой.

— Да ладно, Джо, мы ненадолго зашли, нам бы кое-чего узнать — и все!

Джо сверкнул единственным глазом и потянулся к стойке — сделал вид, что наливает коктейль, а сам шепнул:

— Ты знаешь, что инфа тут не бесплатная. Мне детей кормить надо.

— У тебя их нет.

— Разве?! — Джо кашлянул. — Ну и что? Все равно арты не помешают.

— Хорошо, — выдохнул я и достал артефакт «усилок». Эта штука увеличивала ненадолго силу мышц. Буквально на несколько минут, но этого вполне хватало, чтобы разобраться с обидчиками — например, уложить пару бандюков.

Недорогой арт, но Джо и этого хватило:

— Что ты хочешь знать?

— Объявлялся ли кто в округе, кто интересуется Круелом?

— Демоном, которого никто не видел?

Хотел сказать, что очень даже видел, и настолько видел, что убил. Хотел, но передумал. Чем меньше инфы выкладываешь — тем лучше.

— Угу, — кивнул я.

Лера тоже многозначительно кивнула.

— Это будет стоить подороже.

Положил второй «усилок» на стойку. Джо закусил губу и наклонился ближе.

— Сам не видал, но слыхал, что есть одни ребята. Но опять же — я их не знаю, только могу… кхм! — Джо громко кашлянул, когда мимо прошел бухой сталкер и сел за соседний столик. — Короче, могу подсказать, кто знает. Но тебе это не понравится.

— Почему?

— Один из твоих старых знакомых вернулся.

— Марк? — выдохнул я.

Джо кивнул и написал кое-что на листке.

— Вот адрес, — протянул он записку. — Если что, это не я тебе инфу слил, не люблю связываться с людьми вроде Мрака. Себе дороже.

— Марк?! — переспросила Лера.

На лице дочки появилось выражение ужаса, давно забытое и за все время работы в Темногорске ни разу не виденное.

— И как он?.. — начал было я.

— Слушай, я не знаю, я тебе все дал, свои арты отработал… — Джо сгреб «усилки» и убрал под стойку. — Дальше — сам.

Хозяин отвернулся — обслужить пришедшего сталкера.

Мы с Лерой вышли из бара и уставились друг на друга.

— Пап, как он мог вернуться?

— Не знаю, ничего не знаю, — ответил я.

На душе было хреново: ничего хорошего возвращение Марка не сулило. Сжал зубы и показал Лере на грузовик, припаркованный на стоянке. Пора совершить вылазку к давнему врагу.

Глава 4

Прыжок

Три года назад

Змей дернулся, но борец преградил путь, предвидя, что жертва будет рвать в сторону.

— Не убежишь! — злорадно прошипел противник и оскалился.

Еще двое стали наступать с боков, подгоняя Змея к убийце.

— Слинять решил? Не-ет! К своим дружкам отправишься следом!

«Хрен вам, не возьмете!» — судорожно подумал парень и оглянулся. Слева увидел ливневый колодец. Крышку, видимо, стащили и сдали на металлолом бомжи. Черное отверстие зияло, словно раскрытая пасть монстра — туда Змей и решил сигануть.

«Уж лучше переломаться там, но уйти, чем сесть на “перо” и истечь кровью здесь, прямо на улице».

Парень толкнул одного из боксеров, причем получилось весьма удачно — тот, не ожидая столь дерзкой реакции, упал.

— Твою мать!

Змей рванул между двумя противниками и прыгнул в колодец.

— Во дурак! — только и успел выдохнуть борец вслед.

Внезапная темнота. Удар локтем. Затылком. Вода.

Думал — все кости сломал. Пошевелился — живой, целый. Сильно болели руки и колени, но это стерпится, главное, что вырвался из окружения.

Змей уперся ногами в дно, наклонился, погружаясь в воду. Сообразил, что если рванет по узкому туннелю, то сможет сбежать от преследователей. А те, кажется, не желали его догонять.

«А если пойдут по верху?» — с ужасом подумал он и поплыл по зловонной воде прочь. Оставаться тут не хотелось — казалось, что будут стрелять по нему. Пусть идут. Он же будет двигаться до тех пор, пока не кончатся силы, пока не сгорит весь кислород в тесном туннеле, до тех пор, пока жив.

— Поплыл! Занырнул! — закричал борец, но Змей его уже не слышал.

Накануне шел дождь, и воды скопилось много, но и воздуха хватало, и даже голову можно было высунуть и взглянуть наверх, проплывая мимо очередного смотрового колодца. Сама ветка городской канализации была узкой, и Змей полз по ней на четвереньках, чувствуя руками мягкую илистую грязь.

Темнота, жуткое удушливое ощущение замкнутого пространства. Клаустрофобией парень не страдал, а тут вдруг стало невмоготу. Казалось, что застрянет он здесь, в этих колодцах, и утонет, захлебнувшись вонючей жижей. И найдут его нескоро, только когда распухший труп станет мешать стоку воды.

Сколько он так барахтался, Змей не знал, сознание отключилось, а тело словно на автомате выполняло нехитрые механические движения. Нащупать ногами илистое дно, поджать колени, оттолкнуться, параллельно раскинув руки в стороны и не давая себе врезаться головой в своды стен. Встать, поджать, оттолкнуться. Встать, поджать, оттолкнуться.

Когда дышать стало совсем тяжело от смрада, а впереди оказался большой затор из прошлогодних листьев и грязи, парень решил, что пора выбираться наружу.

Сплевывая попавшую через нос воду, Змей начал ощупывать потолок, но смотрового колодца нигде не было.

Паника стянула вокруг горла крепкие холодные пальцы. Беглец дернулся, больно ударился затылком о бетонный потолок. И эта боль отрезвила.

Не психовать. Спокойно. Хлебнуть воздуха у самой поверхности, занырнуть, отойти дальше и вновь вынырнуть.

Но снова бетонный потолок, словно крышка гроба. Он тут заперт! Навсегда!

Уже готовый закричать от дикого ужаса, охватившего его, Змей вдруг почувствовал, что бетон над головой пропал. Вынырнув, он увидел заветный смотровой колодец и люк.

«Еще повоюем!» — устало подумал он и стал выбираться наружу.

* * *

Как добрался до дома, он помнил смутно. Дрожащими руками отпер замок — удивительно, но ключ после всех событий не выпал из кармана; зашел внутрь и в чем был лег на пол.

И тут только его прорвало. Он плакал и дрожал всем телом, бил себя по голове и кричал от бессилия и горя. Четверых друзей больше нет. Зарезали! Словно свиней, в горло…

Мысли путались, разум погружался в туман, тяжелый, серый, и выплывал оттуда все реже и реже. Не хотелось ничего, ни есть, ни пить. Все словно бы стало черно-белым, блеклым, присыпанным то ли пеплом, то ли пылью.

В таком состоянии Змей пробыл у себя дома два дня. Иногда поднимался, чтобы попить воды или пожевать чего-нибудь из холодильника, сходить в туалет. И вновь на пол, бессмысленно смотреть в потолок.

На третьи сутки к нему в дверь постучали.

— Кто? — вяло спросил он, нехотя поднимаясь и выходя в прихожую.

— Полиция, откройте.

По спине словно хлестанули плеткой. Змей вздрогнул и застыл, не зная, что делать дальше. Полиция? Зачем к нему? Может, адрес спутали?

Вновь постучали. И голос уже настойчивее произнес:

— Откройте!

С замиранием сердца Змей отворил дверь.

На пороге стоял полицейский, заспанный, уставший.

— Николай Громов? — спросил он, косясь на Змея.

— Да, это я.

— Есть пара вопросов. Я пройду?

И не дождавшись ответа, вошел внутрь, грязными подошвами марая коврик в прихожей.

Парой вопросов дело не ограничилось. Полицейский долго и муторно выяснял, кем приходятся ему господа Павел Жданов, Дмитрий Бойко, Сергей Михеев и Антон Молчалин, расспрашивал в подробностях все, что только можно, высосав допросами последние остатки сил у Змея. А напоследок вручил уведомление о том, что ему необходимо завтра в девять часов утра явиться в местное отделение полиции, чтобы запротоколировать все сказанное. И ушел.

Следом позвонил телефон.

Змей хотел проигнорировать его, но тот упорно тренькал, и парень сдался.

— Алло?

— Коля, ты? — знакомый голос.

— Кто это?

— Артем Асхатович это, папин друг. Помнишь меня?

— Артем Асхатович? — Змей помнил его, хороший человек, часто в гости заходил, когда отец жив был. Только зачем он сейчас ему звонит? — Да, помню. Что случилось?

— Это я у тебя хотел спросить, что случилось. Коля, ты же знаешь, я в адвокатуре работаю, некоторые слухи доходят. Тут недавно четверых порезали. Слышал? Твои знакомые. Да должен был слышать!

— Да, слышал, — стараясь, чтобы голос не дрогнул, ответил Змей.

— Я фамилии глянул — вспомнил сразу. Твои друзья. Ты с ними еще с детства бегал. Помню, когда папка еще твой жив был, он вас всех чебаками солеными угощал, на балконе которых сушил. Мы вместе с ним, с папкой твоим, на рыбалку сходим, наловим мелочи всякой, а я ему отдаю все, мне ведь только для интереса с удочкой постоять было, улова не надо. А он засолит, потом развесит на проволоке и вялит! Помнишь?

— Помню, — ответил Змей и стиснул губы — глаза щипало и хотелось выть.

— Умел твой папка рыбу солить. Да под пенное из бидона, там же, на балконе, мы вместе с ним под интересный разговор… Ох, мамка ругалась твоя!.. Так я это, по какому поводу-то звоню тебе. Коль, ты там поосторожнее, ладно? За дело Володин взялся, он в центре раньше работал, вредный калач. Да и вроде бы какие-то там уже улики есть, и с камер видеонаблюдения записи уже изъяли. Пятеро их там было, ребят этих.