— Что, повышение мимо прошло? — фыркнул Скорбо. — Последнего кубика десерта в столовой не дождался?

— Я проигрывал сражения, — ровно произнес Пеллеон. — Терял подчиненных. Товарищей. Друзей.

У Скорбо ком встал в горле.

— Да уж, от этого никуда не денешься. — Пилот ткнул пальцем в мундир собеседника. — Но по крайней мере, у вас правильно расставлены приоритеты. — Он снова раскрыл ладонь и уставился на нее. — Не всем это удается.

— Не всем, — согласился Пеллеон. — Но никогда не поздно признать свои недостатки и исправить их.

Скорбо покачал головой:

— Хотел бы я, чтобы так и было. Но не бывает. Иногда все-таки поздно.

— Не поздно, — отрезал Пеллеон. — Пока мы живы, остается надежда все исправить.

Пилот хмыкнул:

— Попрошу! Прилизанные, избитые фразы еще никому не помогли.

— Так то прилизанные, избитые фразы, — сказал Пеллеон. — А я произнес ту, что побуждает раскаяться, решиться и действовать.

В этот момент гул разговоров вокруг них внезапно стих, и повисла напряженная тишина. Пеллеон огляделся, сдвинув брови.

В дверном проеме стоял сановник Одо, и его взгляд был обращен прямиком на коммандера с пилотом.

— Ваша светлость, — суетливо выпалил Скорбо, делая попытку встать.

Одо чуть взмахнул рукой, и пилот, оставив свои попытки, сполз обратно на стул.

— Чем могу помочь, сановник Одо? — спросил Пеллеон, поднимаясь.

— Мы переезжаем в другие покои, коммандер Пеллеон, — ответил тот. Если сановник и был раздражен зрелищем тихонько беседующих пилота и офицера «Химеры», то в его голосе это никак не отразилось. — Я думал, Скорбо мне поможет.

— Сию минуту, ваша светлость, — отчеканил пилот, снова пытаясь вскочить.

— Но поскольку он еще не закончил трапезу, — мягко продолжил Одо, — я решил обратиться к вам, коммандер.

Пеллеон колебался. Негоже высшему офицеру таскать сундуки и ящики с оборудованием. Сановник прекрасно об этом знал.

Но когда еще выпадет шанс взглянуть на багаж, который их гость привез с собой на борт «Химеры». Не говоря уж о шансе побеседовать без свидетелей.

— Почту за честь, ваша светлость, — произнес коммандер, выходя из-за стола.

— Превосходно. — Сановник чуть повернул голову. — Скорбо, когда закончишь, зайди на мостик. Там тебе объяснят, где наши новые покои.

Пеллеон хранил молчание, пока они вдвоем не вышли в коридор.

— Разрешите спросить: с вашими каютами что-то не так?

— Все в порядке, — заверил его Одо. — Мы на финишной прямой перед пунктом назначения, поэтому быстрый доступ к «Надежде Салабана» нам больше не понадобится, и я решил перебраться поближе к мостику. Капитан Друзан предоставил нам новые покои.

Пеллеон почувствовал неприятный осадок внутри. Каюты рядом с мостиком предназначались для высоких гостей: губернаторов секторов, гранд-моффов или доверенных особ вроде Дарта Вейдера.

— Наверняка вы сочтете их более удобными, — пробормотал офицер.

— Несомненно, — сказал Одо. — Как он вам?

Пеллеон нахмурился:

— Кто?

— Мой пилот, разумеется. Вы его сейчас допрашивали?

— Нет, что вы, — торопливо проговорил коммандер. — Знаете, в чем ирония? Я спрашивал, довольны ли вы своими каютами.

— И правда ирония, — согласился сановник. — Вы, наверное, заметили, что Скорбо очень несчастен.

— Трудно не заметить, — подтвердил Пеллеон. — Что у него случилось?

— Он вам не рассказал?

— Обошелся туманными намеками. Спрашивал, терял ли я все. А что он потерял?

— Как и было сказано — все. — Несколько шагов они прошли в тишине. — Коммандер, ответьте, вам известна поговорка: «Решения одного определяют будущее для всех»?

— Кажется, известна, — сказал Пеллеон. — Джедайская, если я не ошибаюсь?

— Джедаи и сами ее позаимствовали, — заметил сановник. — Это строчка из «Песни о Салабане». Смысл в том, что каждое наше решение отражается на чужих судьбах. На друзьях, родственниках, деловых партнерах… даже на незнакомых прохожих. Вы спросили, что случилось со Скорбо? Его решения были неправильными… причем многие. Ком нарастал, и он потерял все, что было ему дорого.

— Печально слышать, — проговорил Пеллеон. — Что с ним будет теперь?

— Это целиком зависит от него, — ответил Одо. — Я надеюсь, он сделает все как надо, чтобы отбить обратно свое. — Сановник указал на дверь каюты. — Прошу.

Сначала Одо и его пилот проживали в стандартной каюте для младшего офицерского состава, оборудованной душевой комнатой, двумя кроватями и скудной мебелью. Пять чемоданов, которые персонал «Химеры» перенес сюда с «Надежды Салабана», были уже погружены на репульсорную тележку, парящую в центре помещения.

А еще посреди багажа красовались два новых предмета цилиндрической формы около метра в длину и пятнадцать сантиметров в диаметре, с длинными плечевыми лямками. По всей видимости, это и было то самое оборудование, которое Одо привез с Вруны.

Сановник подошел ближе и выудил цилиндры из-под чемоданов.

— Коммандер, вы поведете тележку, — распорядился он, махнув рукой на встроенную панель управления.

— Как пожелаете, ваша светлость. — Пеллеон вывел транспорт из режима ожидания. — Если вам угодно, можно положить их обратно, — добавил он, кивая на цилиндры. — Тележка выдержит.

— Я знаю, — сказал Одо, закидывая на каждое плечо по лямке. — Следуйте за мной.

Остаток пути до покоев командования был проделан в тишине. Большинство попадавшихся навстречу младших офицеров были немного озадачены зрелищем, но ни один из них не проронил ни слова. Техники, наоборот, старательно не обращали внимания на то, что старший офицер ведет тележку, как будто это было в порядке вещей.

Кто-то из младших чинов оказался достаточно храбр — или дисциплинирован, — чтобы предложить свою помощь, и, хотя сановник отклонил предложение, Пеллеон постарался запомнить добровольца и сектор, в котором тот служит. Вскоре всем офицерам предстоит заполнять список служащих, рекомендованных на повышение.

Как и предполагалось, Одо привел Пеллеона к каюте для высоких гостей, расположенной через два коридора от мостика. А вот того, что встречать их там будет капитан Друзан, коммандер не ожидал.

— Сановник Одо. — Капитан поклонился пассажиру, с подозрением покосившись на Пеллеона. — Благодарю за то, что пошли нам навстречу и сменили покои. Уверен, в новой каюте вам все придется по вкусу.

— Я тоже в этом уверен, капитан, — ответил Одо, оглядывая помещение. Его глаза на секунду задержались на дублирующем экране и пульте, благодаря которым обитатель каюты мог знать о состоянии всех систем «Химеры». — Коммандер Пеллеон любезно помог мне с переездом.

— Вижу, — сказал Друзан, снова бросая взгляд на подчиненного. — Я бы охотно отрядил для этих целей прислугу.

— Я подвернулся раньше, — вставил Пеллеон.

— Гм, — промямлил Друзан, переводя взгляд с коммандера на стоявшие на тележке чемоданы. — Однако дальше мы справимся без вас. Свободны.

— Слушаюсь, сэр. — Пеллеон склонил голову перед гостем. — Сановник Одо.

Минуту спустя коммандер снова был в турболифте, который нес его в вотчину офицерского состава. Обычно это время Пеллеон посвящал обеду, потом чтению и сну. Но сейчас было не до еды и сна. Мозг буквально кипел от предвкушения.

Пеллеон не знал, кем или чем был сановник Одо. Но наконец-то у него появилась свежая идея, где искать ответ.

— Приехали, — пробормотал Хан и потянул на себя рычаг гиперпривода. Пестрое небо перед глазами покрылось полосами, которые спустя мгновение обернулись звездами неподалеку от системы Польн.

Он пустил «Сокол» в свободный дрейф к системе, уделив минуту разглядыванию планет-двойняшек. Различить их было легко, даже если не обращать внимания на разницу в размерах. Польн Большой был весь в голубых, зеленых и белых разводах, с разбросанными то тут то там на ночной стороне скоплениями сияющих огней. Польн Малый предстал в коричнево-серых тонах, и светящихся точек на нем было всего ничего. Хан предположил, что это сигнальные огни космопортов или внешняя подсветка подземных хранилищ и ремонтных цехов. И если верить Рикану — заведений, где нашли прибежище множество контрабандистов, пиратов и прочего сброда.

Чуи, сидящий в кресле второго пилота, прорычал вопрос.

— Да, вижу, — с досадой буркнул Соло, пробегая глазами по мигающей огнями боевой платформе «Голан I» на высокой орбите Польна Большого. Рикан уверял, что сейчас эта станция была чуть ли не бесполезной железякой, укомплектованной персоналом и вооружением процентов на тридцать.

Но даже тридцати процентов заявленной мощности хватало, чтобы стать серьезным препятствием на пути сил Альянса. С другой стороны, если заполучить платформу неповрежденной, эта самая огневая мощь послужит хорошим подспорьем для самих повстанцев. Хан мысленно сделал заметку посоветовать Экслону выторговать станцию у губернатора Ферроуза.

Ничто, как говорится, не предвещало, но тут…

— Мы на месте? — спросил из-за спины алдераанец.

— Да, — подтвердил Хан, стискивая зубы. Они четыре дня теснились в маленьком грузовике, и все эти четыре дня пассажир находил способ проехаться Хану по нервам, оставляя стойкое желание распахнуть шлюз, чтобы проветрить помещение. Или найти подходящий участок вакуума и выкинуть туда пассажира.