Он поставил кейс на стол, запустил внутрь руку и быстро нащупал холодный кругляш. Вытащил его и уставился на хищную птицу, сжимавшую в клюве то ли змею, то ли ленту.

Кто может знать, что обозначает этот символ?

Ха, тут должен помочь Димка! Димка Кудрявцев, закадычный друг детства, с которым вместе возились в песочнице и бегали купаться, а ныне Дмитрий Анатольевич, кандидат наук, доцент универа Лобачевского. Он всегда интересовался всякой ерундой вроде древней истории. Пока Олег наматывал круги на стадионе и пытался ухлестывать за девушками, Кудрявцев читал умные книжки.

Олег знал, что друг занимался монетами, геральдикой и съел не одну собаку на разных символах.

— Очень хорошо… — пробормотал он. — Сейчас… сейчас… где там это чудо враждебной техники?

Сотовый телефон Олег приобрел две недели назад и пока освоился с ним не до конца. Вытащил его из кейса и некоторое время вспоминал, что нужно сделать, чтобы набрать номер Кудрявцева. Наконец эта сложная задача была решена, и аппарат начал дозвон.

На третьем гудке связь установилась, и высокий, слегка манерный голос Димки произнес:

— Слушаю вас.

— Привет, это я, — сказал Олег, стараясь интонацией не выдать собственного волнения.

— Узнал. Чем обязан? — Димка разговаривал, точно профессор из девятнадцатого века.

— Мне нужна твоя помощь. Причем срочно. Чем быстрее, тем лучше.

— Быстро не выйдет. Через пять минут начинается лекция, и займет она полтора часа. После нее я к твоим услугам.

— Значит, я заеду за тобой через час сорок. — Олег бросил взгляд на часы. — Ты на Минина?

На центральной площади Нижнего располагалось здание исторического факультета, где преподавал Кудрявцев.

— Да. Хорошо, договорились, — сказал Димка и отключил связь.

А Олег убрал телефон в кейс и вытер пот со лба. Так, первый шаг сделан. Что еще можно предпринять? Для начала он перечитал текст новости на тот случай, если упустил что-нибудь, связанное с личностями свидетелей. Не найдя ничего интересного, закрыл окно браузера с собственным фотороботом и попытался вспомнить, нет ли у него знакомых в милиции…

По всему выходило, что нет, по крайней мере таких, кто смог бы помочь.

От раздумий отвлек шорох приоткрывшейся двери. Заглянула Любочка с распечаткой в руках.

— Не сейчас, — сказал Олег излишне резко и, заметив ошеломление и даже обиду на лице девушки, поспешно добавил: — Тут… новости плохие. Я скоро уйду и сегодня, наверное, не вернусь. Если что-то очень срочное, звони на сотовый, но только если очень срочное…

Любочка посмотрела на шефа с удивлением и сочувствием, потом кивнула и вышла из кабинета. А он выругался про себя, выключил компьютер и принялся торопливо собираться.

Глава 2

Утро понедельника для Юрия Исааковича Воронова, мэра Нижнего Новгорода, всегда было тяжелым.

И вовсе не потому, что градоначальник по выходным «закладывал за воротник». Нет, просто он любил поспать, а в первый рабочий день недели приходилось являться на службу к восьми, чтобы провести оперативку с участием глав районов и начальников департаментов, отругать нерадивых, похвалить исполнительных, раздать задания и тумаки…

Все как положено большому начальнику.

В этот понедельник, третий в июне, Юрий Исаакович тоже не выспался и приехал на работу в крайне скверном расположении духа. Оперативка, к счастью, прошла спокойно, без эксцессов — июнь для города месяц тихий, отопительный сезон закончился, до нового еще долго, снегопадов не бывает, народ потихоньку начинает разъезжаться по курортам.

Отпустив подчиненных, Юрий Исаакович откинулся в кресле, вытер пот со лба и подумал, что надо бы попросить секретаршу сделать кофе. Одна-другая кружка любимого напитка, и он будет свеж, словно…

Довести мысль до конца мэр не успел, секретарша сама постучалась в кабинет, а когда заглянула, то выяснилось, что мордашка у нее озадаченная.

— Что такое? — спросил Юрий Исаакович, нутром опытного бюрократа чуя надвигающиеся проблемы.

— Там эти, из думы явились, — сообщила секретарша заговорщицким шепотом. — И с ними этот, Лысый.

С городской думой у мэра отношения были сложные, не сказать, что враждебные, но порой напряженные. Власти у депутатов имелось немного, но и с той они порой ухитрялись воткнуть Юрию Исааковичу шпильку-другую в мягкое место.

Особенно преуспевал в этом председатель комиссии по финансово-бюджетной политике Рамзан Фатихович Мухаммедов, крупный бизнесмен и большой человек среди татар Нижнего, прозванный за глаза Лысым. И делал он это не из личной неприязни или природной вредности, а потому, что сам алчно и неутомимо рвался к власти, желал занять место градоначальника.

— Ну, раз явились, пусть заходят. — Мэр тяжело вздохнул и подумал, что с хорошим настроением придется распроститься до конца дня.

Вряд ли ходоки из думы пришли, чтобы вручить ему орден.

Секретарша кивнула и исчезла, и ей на смену в двери появился высокий стройный мужчина в сером костюме. Сверкнула запонка на галстуке цвета утреннего неба, блеснула выбритая макушка, Рамзан Фатихович Мухаммедов вежливо улыбнулся и склонил голову.

Был он необычайно светлокож, синеглаз и напоминал больше скандинава, чем татарина.

— Доброе утро. — Юрий Исаакович привстал из кресла, гостеприимно повел рукой. — Прошу вас, садитесь…

Как бы ни относились они друг к другу, нужно соблюдать правила игры. Показывать, что совместная работа приносит радость, что думают они только о благе родного города. Хотя, насколько помнил мэр, для Мухаммедова Нижний не был родиной. Лысый татарин появился в столице Верхнего Поволжья в восьмидесятых, переехал то ли из Москвы, то ли из Тольятти, то ли вовсе из Сибири.

Мухаммедов и еще двое депутатов, исполнявшие роль свиты, уселись на гостевые стулья, и Юрий Исаакович спросил:

— Чему обязан столь приятным визитом?

Мухаммедов улыбнулся, показав, что оценил шутку, а после этого заговорил медленно и тихо, почти шепотом:

— Городская дума крайне обеспокоена сложившейся в Нижнем обстановкой. Сегодня в тринадцать ноль-ноль состоится ее экстренное заседание. Но, прежде чем оно начнется, мы хотели бы выяснить, что думает о ситуации наш мэр.

Мысли Юрия Исааковича судорожно заметались, а на лбу вновь выступил пот: что, в городе случилось нечто такое, о чем он не знает? Да, в субботу произошла какая-то стрельба в «Пикассо», у «Водоканала» опять начались проблемы с очистными сооружениями, но вроде больше ничего…

Мэр засопел, взял ручку и принялся вертеть ее в пальцах. На мгновение показалось, что на голове Мухаммедова появились небольшие рожки, точно у черта из фильма «Чудеса на хуторе близ Диканьки», но видение это дурацкое пропало, зато непонятно откуда появился кислый запах серы.

— Э, хм… — Юрий Исаакович прочистил горло. — И что же так обеспокоило слуг народа?

«Слуги народа, как же, — подумал он злорадно. — Слуги собственного кармана. Вот этот особняк трехэтажный отстроил, у второго дочка в Англии учится, и спрашивается, на какие шиши?»

— Как же так? — делано удивился Мухаммедов. — Во вторник, пятнадцатого числа, в районе улицы Мокроусова, что в Сормове, обнаружен труп гражданина Сараевского Константина Петровича, нигде не работающего, причем у тела была отрезана голова. В тот же день в «Сормовском» универмаге…

Об этом убийстве мэр знал, как и о происшествии в универмаге. Но если на первый случай не обратил внимания — подумаешь, алкаши зарезали собутыльника, — то над вторым просто посмеялся: ну кто поверит, что в обычный магазин явился ангел? Да еще и приехал, если верить людям, на машине.

Хотя видели белокрылого великана многие, и рассказы очевидцев странным образом совпадали.

— В четверг, — продолжал Мухаммедов тем же спокойным ровным голосом, — на площади Советской…

О том, что произошло на тамошнем продуктовом рынке, Юрий Исаакович прочитал в «Нижегородском рабочем», — массовые галлюцинации, когда покупатели начали видеть то, чего нет; несколько истерик, драка; пара человек в больнице с травмами, и еще один — в психушке.

Но мэр не думал, что это привлечет внимание депутатов.

Мухаммедов тем временем напомнил о субботнем случае в ночном клубе «Пикассо», где охрана начала стрелять по посетителям, а закончилось все несколькими трупами и рассказами о том, что на танцполе обнаружились «чудовища». Упомянул о рапортах сотрудников ГАИ, видевших на Казанском шоссе нечто мало похожее на обычные автомобили.

— И напоследок, — сказал он, — сегодня утром обнаружено еще одно тело, на этот раз в верхней части. И человека не просто убили, а искололи ножом так, чтобы он истек кровью.

— Хм, это и вправду чудно, — неприязненно буркнул мэр, думая, что у его собеседника хорошие осведомители в городском управлении МВД. — Но неужели вы, Рамзан Фатихович, думаете, что между этими событиями есть нечто общее и власть в моем лице должна что-то сделать?

— Власть должна стоять на страже покоя горожан, — торжественно заявил Мухаммедов.

— А этого покоя, как мы видим, более не существует, — проблеял один из его клевретов, депутат с хитрым мышиным личиком, чьей фамилии Юрий Исаакович никак не мог запомнить, поскольку ее обладатель вечно молчал на заседаниях думы.

— Хм… — Мэр кашлянул. — Я уверен, что правоохранительные органы делают все возможное…

— Надеюсь, что так, — прервал его Мухаммедов. — И мы бы хотели выслушать, что именно они делают, сегодня в тринадцать ноль-ноль. Есть основания полагать, что в Нижнем Новгороде действует тоталитарная секта наподобие небезызвестной «Аум Сенрике» и что ее адепты практикуют ритуальные убийства и распыляют в общественных местах галлюциногенные химические вещества. А ведь дело может дойти и до боевых ОВ. И если нынешняя власть не в состоянии удержать ситуацию в руках…

Ну вот, дошли до дела — прозвучала ничем не прикрытая угроза. До очередных выборов оставалось два с половиной года, но Юрий Исаакович знал, что его оппоненты ухватятся за любую возможность провести их досрочно.

— Хорошо, вы все услышите, — сказал он, сдерживая бешенство. — До встречи в зале заседаний.

Мухаммедов поклонился и встал, следом за ним вскочили и двое других депутатов. Прозвучали приглушенные ковром шаги, скрипнула дверь, и мэр остался в кабинете один, если не считать портрета президента Ельцина на стене.

«Массовые галлюцинации, ритуальные убийства, сектанты — и зачем это все на мою голову? — подумал он, задумчиво почесывая затылок. — Ну, ничего, придется для начала дать отпор этим зарвавшимся депутатишкам, а дальше посмотрим…»

И он потянулся к стоящему на столе телефону.


Кудрявцева Олег поймал на тротуаре у выхода с исторического факультета. Тот вышел из двери, высокий, сутулый и нескладный, блеснули очки в золоченой оправе, качнулся большой коричневый «дипломат».

— А, добрый день… это ты, — сказал Димка, заметив приятеля, и на его широком лице, вечно сохранявшем чуточку растерянное выражение, появилась улыбка. — Давно не виделись, да…

— Давно, — кивнул Олег и пожал широкую ладонь друга. — Поехали?

— Куда?

— Туда, где можно поговорить без лишних глаз и ушей, — и Олег нервно оглянулся, провел взглядом от пединститута в сторону Кремля.

Площадь Минина, как обычно, была полна народу, но никто не спешил к Турнову с криком «Хватай его!», не всматривался подозрительно и не подкрадывался, чтобы подслушать. И тем не менее Олег чувствовал, что за ним следят. Чутье назойливо шептало о близкой опасности и заставляло нервы звенеть, подобно натянутым струнам.

— Можно ко мне… — предложил Димка. — Алла в командировке, в Москве, так что я сейчас один…

— Это на новую квартиру?

— Именно.

Кудрявцев женился десять месяцев назад, и женился удачно. Помимо жены — умницы и красавицы, — ему достался тесть-профессор и теща-доцент, а также их усилиями — квартира в центре города, неподалеку от улицы Горького, в доме, прозванном среди горожан «Китайской стеной».

— Можно к тебе, — после небольшой паузы согласился Олег. — Пошли.

Машину он припарковал рядом с факультетом, около клуба «Сплит». Когда приятели забрались в салон автомобиля, Олег еще раз огляделся и только после этого повернул ключ зажигания.

— Позволь заметить, ты какой-то странный сегодня. Взъерошенный, что ли, — сказал Димка.

— Есть тому причины.

Кудрявцев хорошо знал приятеля и поэтому с вопросами приставать не стал. Они вывернули на Варварку, и тут Олег в очередной раз за день вздрогнул, обнаружив, что по улице преспокойно катит драндулет на паровой тяге, больше всего похожий на кошмар изобретателя века эдак девятнадцатого.

Высокая труба извергала белые клубы, неспешно поворачивались колеса почти в рост человека, ходили вверх-вниз поршни, и некто маленький, с большими ушами орудовал рычагами в крохотной кабине.

И тут Олег не удержался.

— Что это такое, по-твоему? — спросил он, ткнув пальцем в жуткий механизм.

— Грузовик, — ответил Димка. — Старый. Насколько я могу судить, «ЗИЛ». Модель я тебе не назову, даже не спрашивай.

— А, ну ладно, — буркнул Олег и после этого зарекся обращать внимание на странности, которые, судя по всему, видел он один.

Драндулет с трубой обогнал по второй полосе, на площади Свободы даже не повернул головы, чтобы проверить — на месте ли стеклянная пирамида с золотым шаром на верхушке. Удержался и ничего не сказал, заметив на тротуаре облачко тумана, в котором угадывались очертания человекоподобной фигуры.

Напротив ночного клуба «Пятый элемент» свернул с улицы Горького и остановился у первого подъезда «Китайской стены».

— Приехали, — сказал Димка весело. — Вон мои окна, на втором этаже. Ты ведь не был у нас?

— Не был. Вот и посмотрю, как вы живете.

После свадьбы Кудрявцева они виделись один раз, в новогодние праздники, и общались тогда, сидя в кафе на Покровке.

Выбравшись из машины, Олег вновь почувствовал, что за ним наблюдают. Холодный взгляд, полный угрозы, воткнулся в затылок, и по спине побежали мурашки. Не выдержав, осмотрелся — совершенно пустынный двор, шелестят на ветру деревья, стоит грязная белая «Нива», доносятся приглушенный шум машин и детские крики.

Нет, это расшалились нервы. Кому может понадобиться скрытно «вести» Турнова? Милиция, обнаружив подозреваемого, схватит его без лишних затей. Сектанты не могли так быстро выяснить, кто попытался перейти им дорожку, а даже если смогли, для чего им суетиться?

Органы правопорядка все сделают сами.

— Что такое? — осведомился Димка.

— Тревожно что-то. Кажется, за нами следят, так что пойдем быстрее.

Кудрявцев только плечами пожал и направился к подъезду. Взвизгнула пружина на двери, и они очутились на темной узкой лестнице, где пахло лежалыми овощами и горелыми макаронами. Миновали первый этаж, площадку с мусоропроводом, чей люк был раззявлен, точно пасть акулы.

— Прошу в наше скромное обиталище, — сказал Димка, вытаскивая из «дипломата» связку ключей.

Квартира встретила приглушенным бормотанием радиоприемника и басовитым «Мяу!». Издал его явившийся в прихожую толстый серый котище. Заметив гостя, он приостановился, сердито дернул хвостом и с важным видом удалился.

— Алла завела, — сказал Димка. — Ахиллес его зовут, для знакомых — Ахя. Разувайся, проходи.

Из прихожей, маленькой и почти пустой, Олег прошел в большую комнату. Тут имелся письменный стол со старинной лампой под зеленым абажуром, огромные книжные шкафы, за стеклянными дверками которых теснились пухлые фолианты, роскошный диван и ковер над ним. На ковре висели две скрещенные сабли, одна подлиннее, другая покороче.

— Родственники Аллы на свадьбу подарили, — пояснил Димка. — Те, что из Краснодара, казаки… Помнишь, там дядя был такой мощный, с усами? Танцевал еще так… — он пошевелил пальцами, выбирая слово, — яростно.

— Не очень, — признался Олег. — Да это, я думаю, и неважно.

— Истинно так. Садись. — Хозяин дома согнал с дивана недовольного этим Ахиллеса. — Чаю, кофе? Может, ты есть хочешь?

— Хочу, но пока не до того. — Олег сел.

— Тогда говори, какая помощь тебе нужна. — Димка улыбался мягко и открыто, глаза его поблескивали за стеклами очков.

— Вот, смотри. — Клацнул замок кейса, и Олег извлек утренний трофей. — Ты можешь сказать, что означает вот этот символ?

— Интересно, очень интересно… — Димка протянул руку. — Позволь, я посмотрю поближе.

Он взял кругляш, поднес к самым глазам, чуть ли не понюхал и не лизнул его. Пробормотал что-то вроде: «Во имя всех богов, где же это я такое видел?» — вскочил с дивана и отправился к книжному шкафу. Открыл его и принялся одну за другой вытаскивать книги, солидные, толстые, в немарких переплетах.

Олег сидел и ждал, благо от него сейчас требовалось лишь не мешать.

Уж если Димка не найдет ответа на вопрос, кому принадлежит странная цацка, то его не найдет никто…

— Вот! — в голосе Кудрявцева, ожесточенно листавшего очередной талмуд, прозвучало торжество. — Нашел. Смотри. Как мне представляется, тут мы видим то же самое.

Олег осторожно принял от приятеля тяжеленную книгу, всмотрелся в фотографию, запечатлевшую кружок из светлого металла. Он выглядел измятым, каким-то бугристым, но изображенный на нем рисунок можно было легко рассмотреть — раскинувшая крылья хищная птица, а в клюве у нее — змея.

В том, что это именно пресмыкающееся, сомнений не оставалось — Олег различил чешуйки и голову с глазом.

— Да, похоже, — сказал Олег. — И что это такое?

Подпись под фотографией, да и сама книга, была на английском языке, от школьного изучения которого в голове уцелело только «фейсом об тейбл», «ху из он дьюти тудей?» и «май нейм из Олег».

— Если верить автору, — Димка забрал фолиант, — то мы видим перед собой нагрудный знак воинов одного из племен гутиев, жителей Персидского нагорья. За тысячу лет до новой эры оно обитало примерно в тех местах, откуда позже вышли всем нам хорошо известные персы, завоевавшие Вавилон, Египет и едва не покорившие Грецию.

— Это те, что при Марафоне?

— Именно. И при Фермопилах тоже они. На нагрудном знаке можно разглядеть, — на мгновение Олегу показалось, что он находится на лекции, а в уши льется монотонный, усыпляющий голос препода, читающего сопромат, — орла, символизирующего Ахура-Мазду, светлого бога, что одолевает Ангро-Манью, бога злого, изображенного в виде змеи. Это свидетельствует о том, что дуалистическая религия, позже известная как зороастризм, была распространена на территории современного Ирана задолго до создания Персидской империи. Знак нашли во время раскопок в Вавилоне, где его хозяин, скорее всего, служил в армии, был наемником. Варвары с восточных гор славились в Междуречье как непревзойденные воины.

— Все ясно, достаточно, — сказал Олег. — Но, ерш твою меть, этой-то штуковине никак не три тысячи лет!

— Да, кстати… — Димка захлопнул книгу. — Позволь спросить, где ты раздобыл ее?

Олег вздохнул и поведал обо всем, что произошло с ним сегодня — начиная с удара током в гараже и заканчивая тем, что он сейчас числится подозреваемым в убийстве. Не умолчал и о том, что видел во время поездок по городу.

— Имей я дело с кем-то другим, решил бы, что он все сочинил, — сказал хозяин квартиры, выслушав рассказ. — Но в твоем случае это исключается. Значит, вот как… хм… Не знаю даже, что и сказать… Ну, глюки могут быть последствием электрического удара, да и потом тебя били по голове…