— Извините, не могли бы вы немного подвинуться? — Девушка качнула головой, намекая мужчине отойти в сторону.

Незнакомец не сдвинулся с места, а вместо этого продолжал стоять, согнувшись и рассматривая ее. Фэн Чживэй замерла на мелководье. Нежное и красивое лицо девушки скрывали волосы, ее тонкие влажные брови походили на темные перья, а глаза были подернуты таинственной дымкой.

Поистине нежная и безобидная на вид девушка.

Воистину лицо… поразившее его.

В колышущейся воде Фэн Чживэй слегка наклонилась и скрестила руки на груди. Девушка не чувствовала себя неловко из-за мокрой одежды и не паниковала из-за того, что кто-то увидел, как она убила человека, лишь спокойно стояла в воде и смотрела в улыбающиеся, пронзительные глаза мужчины.

Перед этим взором любая попытка притворства обернулась бы позором.

— Ты собираешься оставить все вот так? — через мгновение спросил незнакомец теплым, мягким голосом. Однако за этим тоном скрывалось равнодушие.

Фэн Чживэй оглянулась — Пятая тетя уже утонула.

— А если она всплывет? — Мужчина посмотрел на то место, где утонула женщина. — Когда придет время, как ты, человек, ответственный за уборку этого двора, планируешь отвечать на допросе семьи Цю?

Фэн Чживэй почувствовала, что в его тоне отсутствовало какое-либо беспокойство. Казалось, мужчина проверяет девушку, вот только этого она так просто не могла допустить.

— Что? Допрос? — Фэн Чживэй улыбнулась. Она направилась к берегу, с ее волос стекала вода. Когда капли достигли красивых сапог мужчины, он слегка отступил назад — вполне ожидаемо.

— Пятая тетя случайно упала в пруд, спеша на встречу с Вашей светлостью. — Фэн Чживэй отжала мокрые волосы и досадливо коснулась лица. Лак для ногтей Пятой тети содержал «цветок бессилия», который имел приятный аромат и делал цвета более насыщенными. Этот порошок, смешанный с водой, смыл с лица Фэн Чживэй желтый пигмент. Все эти годы мать заставляла девушку наносить краску на лицо всякий раз, когда она встречалась с другими людьми. Фэн Чживэй тоже считала, что это избавляло от многих неприятностей, но сейчас этот человек увидел ее настоящее лицо.

Фэн Чживэй беспомощно вздохнула, прежде чем обернуться с улыбкой.

— Кажется, это вам придется объясняться перед поместьем Цю?

— Встречу со мной? — Мужчина повернулся к ней и многозначительно улыбнулся. — Но, юная леди, я думал, что условился встретиться с вами, а не с какой-то женщиной средних лет.

Фэн Чживэй остановилась, наклонив голову и рассматривая его. Глаза девушки таили естественную нежность, и в сочетании с легкой улыбкой ее взгляд был мягким и прекрасным, как хрупкий цветок.

— Правда? Ваша светлость оказали моей семье такую честь… Тогда могу я задать вам один вопрос? Как меня зовут?

Улыбка мужчины стала шире, когда он внезапно протянул руку и схватил Фэн Чживэй за талию. Он наклонился вперёд и мягко прошептал ей на ухо:

— Рано или поздно ты сама мне скажешь…

Фэн Чживэй была к этому не готова, поэтому буквально упала в объятия незнакомца. Она попыталась оттолкнуть мужчину, но не смогла даже сдвинуть с места. В этот миг девушка поняла, что, помимо красивого лица и хорошего телосложения, он также прекрасно владел боевыми искусствами.

Фэн Чживэй посмотрела на его пальцы: длинные и тонкие, с отчетливо проглядывающими костями. Его кожа была прекрасной и гладкой, а форма рук — слишком красивой для воина, тем не менее в них скрывалась сила, которой девушка не могла сопротивляться.

Они стояли так близко друг к другу, что холодный запах мяты, ежевики и роз ударил Фэн Чживэй в нос. Это был холодный и тонкий аромат, который заполнял все вокруг. Прижатая к его груди, девушка нахмурилась, и когда она решилась вновь вырваться, услышала быстро приближающиеся шаги.

Воздух прорезал раздраженный голос:

— Где Юйхуа? Я же сказал ей прийти в главный двор. Где же она?

Сердце Фэн Чживэй дрогнуло. Это был голос ее дяди, главнокомандующего Пятью Армиями и командующего стражей Фэйин, Цю Шанци, одного из самых высокопоставленных генералов империи.

А что касается Юйхуа… то сейчас она лежала на дне пруда.

Мужчина позади Цю Шанци что-то тихо прошептал ему, прежде чем его оборвали. Шанци воскликнул с некоторым удивлением.

— А, так вы здесь!

Он посмотрел на Фэн Чживэй, но не успел открыть рот, как его перебили:

— Господин Цю, я немного побродил по поместью. Что, не стоило?

— Что вы, что вы, — со страхом в голосе произнес Цю Шанци и немедленно поклонился.

Фэн Чживэй внимательно слушала, и, несмотря на испуганный голос дяди, в его словах она не заметила уважения. Кроме того, тон мужчины, что держал ее, тоже был неподобающим, из-за чего весь их диалог звучал странно.

— Моя наложница Юйхуа отлично поет, танцует и играет на пипе [Китайский щипковый инструмент, род лютни.]. Я позвал ее составить вам компанию, — Цю Шанци неловко улыбнулся, — но, кажется, ей неожиданно стало нехорошо…

— Я только что видел ее. — Мужчина в мехах казался расслабленным. Фэн Чживэй подняла брови и встретилась с ним взглядом. Он многозначительно улыбнулся.

Он видел ее… в воде.

Они обменялись взглядами, молчаливо переговариваясь:

«Знаешь, что я собираюсь сказать?»

«Выбирать вам».

«Ты боишься?»

«Жизнь за жизнь. У меня нет сожалений».

Девушка все время улыбалась, и невозможно было понять ее истинные эмоции. Мужчина лишь ощущал холод в груди — как раз там, где лежала ладонь Фэн Чживэй.

Мужчина приподнял брови. Странно, что даже сквозь эту толстую зимнюю одежду он все еще чувствовал холод. Это плод его воображения или его старый недуг снова дал о себе знать, распространяя стужу в костях?

Его болезнь давно утихла, но теперь вдруг вновь вспыхнула, когда эти туманные глаза уставились на него, завораживая, даря какое-то странное необъяснимое чувство.

Какой интересный человек…

Мысли сплелись в сложный узел, а затем мужчина снова сосредоточился, повернул голову и встретился взглядом с растерянными глазами Цю Шанци.

— Ах да, я убил ее.

Его тон был спокойным и равнодушным, как будто он убил не человека, а муравья.

Цю Шанци широко распахнул глаза от шока. Он вгляделся в изящное лицо этого мужчины и заметил холод, скрытый в его улыбке. Цю Шанци резко вдохнул, наполняя легкие морозным воздухом и вспоминая слухи об этом человеке. В столице поговаривали, что за его прекрасной внешностью и талантами скрывались жестокость и злоба, а также внезапные капризы и изменчивое настроение. Цю Шанци расслабил мышцы на лице и тихо произнес:

— Что случилось, то случилось. Может быть, эта наложница чем-то обидела вашу светлость?

Цю Шанци снова замолчал. Человек, одетый в белые меха, равнодушно одернул рукава и заговорил голосом, столь же спокойным, что и зимнее безветрие:

— Для убийства нужна причина?

Глава 3

Бесчеловечная

— Для убийства нужна причина?

— Нужна причина?

— Нужна?

— Или не нужна?

Фэн Чживэй медленно шла вперед в своей почти высохшей одежде, бормотала эти дерзкие слова и волочила за собой метлу, которая подпрыгивала на небольших сугробах.

Этот утонченный мужчина, подобный припорошенному снегом бамбуку, действительно произнес такие жестокие слова? Фэн Чживэй всегда считала себя спокойным человеком, но даже она вздрогнула от этих слов.

Девушка думала, что ее дядя, который до сих пор не показывал своего гнева, теперь-то точно разозлится. Вот только он лишь сухо рассмеялся, как будто привык к манере общения этого мужчины.

Во время их разговора дядя несколько раз вытягивал шею и смотрел на нее, но так и не решился подойти.

Мужчины еще немного поговорили, прежде чем Цю Шанци наконец откланялся. Незнакомец отпустил ее и направился за дядей, но перед уходом он бросил на Фэн Чживэй пристальный, многозначительный взгляд, от которого по коже побежали мурашки.

Фэн Чживэй обняла себя за плечи и беспомощно вздохнула. Какая незадача… Она столько лет глотала оскорбления и унижения тети. И вот, когда появилась возможность убить эту женщину, ее поймали с поличным. Не повезло.

Несмотря на то что мужчина не стал усложнять ей жизнь, а даже наоборот, помог, Фэн Чживэй не считала все это везением.

Когда девушка перехватила взгляд мужчины в его отражении в пруду, она ясно увидела убийственное выражение лица.

Поэтому она замерла и не решалась пошевелить даже мизинчиком на руке.

«Какое ужасное чувство — быть рыбой на чьей-то разделочной доске…» — Фэн Чживэй снова вздохнула и легонько взмахнула метлой. Та слабо качнулась в воздухе, поднимая облако снега. Фэн Чживэй гневно вцепилась в древко, мечтая о временах, когда она могла бы вести себя столь же высокомерно.

Будь ее воля, девушка не стояла бы на коленях перед главными воротами в студеную зиму, ожидая момента, когда ее обольют грязной водой.

Будь ее воля, то никакой ублюдок не посмел бы загнать ее в угол пустой комнаты.

Будь ее воля, то она не жила бы под чужой крышей, бессильно наблюдая, как мать молча проглатывает оскорбления и унижения, чтобы защитить своих детей.

«Мечтай больше». — Фэн Чживэй посмеялась над собой и двинулась дальше, волоча следом метлу.