Том Светерлич
Исчезнувший мир
Посвящается Соне и Женевьеве
Как я сужу, пред вами разомкнуты
Сокрытые в грядущем времена,
А в настоящем взор ваш полон смуты.
Данте, Ад, песнь десятая [Перевод М. Лозинского.]
Tom Sweterlitsch
The Gone World
* * *
...All rights reserved including the right of reproduction in whole or in part in any form. This edition published by arrangement with G.P. Putnam's Sons, an imprint of Penguin Publishing Group, a division of Penguin Random House LLC.
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
Copyright © 2018 by Thomas Sweterlitsch
© Н. Рокачевская, 2019
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2019
* * *
Пролог
2199
Ее предупреждали — она увидит такое, что окажется неподвластным пониманию. Зима, нескончаемая зима, она в мертвом лесу, и почерневшие от давнего пожара деревья покрыты изморозью, некоторые стволы повалились, образовав решетку из обугленных палок. Она уже много часов перебиралась через поля мертвых сосен, но скафандр сохранял тепло — тонкий костюм, позволяющий свободно двигаться. Скафандр был оранжевым, для новичков, ведь она впервые отправилась на прогулку по Земле далекого будущего. Куда ни глянь, в любую сторону, всюду схваченное морозом небо и заснеженная поверхность, только погибшие деревья торчат. Солнца два — бледный диск знакомого ей солнца и ослепительное белое сияние явления, которое инструктор называл Белая дыра. Когда-то эта местность была Западной Виргинией.
Она зашла далеко от базового лагеря и стала волноваться, найдет ли обратный путь к спускаемому квадромодулю, чтобы успеть к эвакуации. Дозиметр показывал полученную дозу белого излучения, цветное пятнышко за последние несколько часов сменило цвет с ярко-зеленого до цвета болотной тины. Это место ее заражало, воздух и почва здесь испаряли микроскопические частички металла, проходящие сквозь скафандр, прямо в тело. КТН, так называл их инструктор — квантово-туннельные наночастицы. Она спросила инструктора, что это за частицы — нечто вроде кучки роботов? Но он ответил, что они скорее как рак — внедряются в микротрубочки клеток, а когда их наберется достаточно, это конец. Нет, она не умрет, уточнил он, не совсем. Она еще увидит, что КТН делают с человеческим телом, сказал он, но, скорее всего, это зрелище вызовет у нее отторжение и отвращение, ей не захочется смотреть.
Одна из сгоревших сосен еще стояла, дерево побелело от слоя пепла, и когда она прошла мимо него, пейзаж вокруг изменился. Она по-прежнему была в зимнем лесу, но деревья больше не были обугленными и сломанными. Сосны буйно зеленели, несмотря на снег. Ветви дальних сосен сгибались под тяжестью льда, их силуэты расплывались в снежной пелене. Как я сюда попала? Она оглянулась. Никаких следов, даже собственных. Я заблудилась. Она протискивалась сквозь ветки и хвою, совершенно обессилев от необходимости вытаскивать ноги из сугробов. Она миновала еще одно сгоревшее белое дерево, точь-в-точь как первое — мертвое, одни покрытые пеплом ветки, похожие на скелет. Или это то же самое дерево? Я хожу кругами, решила она. Перебираясь через корни и камни, скользя по снегу, пытаясь найти хоть что-то знакомое, какую-нибудь известную точку пейзажа, она бросилась в просвет между соснами и вышла на поляну, на берег чернеющей реки. Увидев распятую женщину, она закричала.
Женщина висела вниз головой, и не на кресте — просто в воздухе, парила над черной водой. Ее запястья и лодыжки были охвачены пламенем. Грудная клетка растянута и выдавалась вперед, а тело исхудало до крайности, ноги в черных полосах гангрены. Ее лицо побагровело, налившись кровью, а очень светлые волосы свисали до самой воды.
В распятой женщине она узнала себя и упала на колени на берегу черной реки.
Это все проделки КТН, решила она. Какая мерзкая бессмыслица. Они во мне, заставляют все это видеть…
При мысли о КТН в ее клетках, в ее мозге, накатила паника, но она все же понимала, что это не галлюцинации, распятая женщина реальна, так же реальна, как она сама, как река, лед и деревья. Она подумывала снять женщину, но от ужаса не могла к ней прикоснуться.
Дозиметр сменил болотный цвет на горчичный, и она побежала, включив аварийный маячок, пытаясь вспомнить, где место эвакуации, но лес у реки был незнаком, она заблудилась. Она пошла обратно по своим следам, борясь с ледяным ветром, поскальзываясь в снегу. Прошла мимо еще одного белого дерева, идентичного прежним — или нет, наверное, это одно дерево… обгоревшая сосна, кора скована панцирем пепла. Горчичное пятно на дозиметре потемнело до цвета красноватой глины.
«Нет, нет, нет», — подумала она и снова побежала, подныривая под спутанными ветками. Дозиметр вспыхнул ярко-красным. Нахлынула тошнота, и она рухнула, пригвожденная тяжестью собственной крови. Она поползла вперед, через прогалину между деревьями, и обнаружила, что снова на поляне, у берега черной реки, где ее распяли, только теперь здесь висели тысячи распятых тел, парили вверх тормашками над всей рекой. Обнаженные мужчины и женщины голосили под лучами двух солнц.
— Что это значит? — спросила она вслух, не обращаясь ни к кому конкретно.
Зрение затуманилось, она пыталась глотнуть воздуха. Когда в небе что-то вспыхнуло, она решила, что теряет сознание, но это были огни квадромодуля под названием «Тесей». «Аварийный маячок, — решила она. — Меня спасут».
Квадромодуль подпрыгнул и приземлился на лед поляны.
— Сюда, — сказала она, но голос совсем ослаб. Она попыталась закричать: — Я здесь!
Из люка вылезли два человека в оливковых флотских скафандрах и пошли к реке.
— Я здесь, — повторила она, но они были слишком далеко и не слышали.
Она попыталась выползти из леса, хотела побежать к ним, но не было сил встать. Два человека вошли в реку по бедра и стащили парящую в воздухе женщину. Они завернули ее в толстое одеяло.
— Нет, я здесь, — сказала она, глядя, как они несут в спускаемый модуль распятую женщину, другую версию ее самой.
— Я здесь, прошу вас…
Пятно на дозиметре потемнело до бурого, еще одна перемена цвета — и будет черный, смертельная доза. Она закрыла глаза и стала ждать.
* * *
Она очнулась от толчка включившейся тяги, словно от удара лошадиного копыта, и поняла, что находится в отсеке квадромодуля, руки и ноги привязаны к койке, голова и шея лежат на подушке. Она окоченела и дрожала, несмотря на одеяла, привязанные к койке по углам. Перегрузка от вертикального взлета ослабла, сменившись невесомостью.
— Пожалуйста, вернитесь, — сказала она. — Я еще там, вернитесь, не бросайте меня…
— Все будет хорошо, мы тебя забрали, — сказал инструктор, подлетая к койке.
Он был уже в возрасте и седым, но голубые глаза выглядели юными. Когда он пощупал ее пульс, руки оказались очень нежными.
— Лодыжки и запястья будут болеть, — сказал он. — Не знаю, как это вышло, но у тебя ожоги. А еще облучение и обморожение. Гипотермия.
— Вы забрали не то тело, — сказала она, припоминая, что видела себя, ползущую в лесу в оранжевом скафандре новичка. — Ты должен мне поверить, прошу тебя. Я еще там. Пожалуйста, не бросай меня…
— Нет, ты на «Тесее», — ответил инструктор. — Мы нашли тебя в лесу. — Он был в синих спортивных трусах, белых гольфах до колен и футболке морской полиции. — Ты в замешательстве. Это КТН сбивают тебя с толку. Они у тебя в крови. Опасный уровень.
— Не понимаю. — Она попыталась вспомнить, но в голове все расплывалось. — Что у меня в крови? Я не знаю, что такое КТН.
Зубы клацнули, она задрожала. Руки и ноги скрутила боль, как будто дернули за обнаженные нервы, но пальцы не шевелились. Она вспомнила, как сняла у реки скафандр и скинула одежду. Вспомнила обжигающий лед на плечах. Вспомнила пламя на запястьях и лодыжках. Вспомнила, как висела вниз головой над бегущей черной водой — может, несколько часов, а может, и дней. Когда она увидела себя, появившуюся из леса, то мечтала о смерти.
— Я не понимаю, — повторила она, вскрикнув от боли.
— Сейчас главное — справиться с гипотермией и обморожением, — сказал инструктор, подлетая ближе к ее ногам. Он отогнул одеяло и осмотрел их. — Ох, Шэннон. Ох…
Она подняла голову и увидела свои ноги — черно-багровые и распухшие, а в других местах кожа пожелтела и шелушилась.
— О боже, нет! Нет, только не это, — охнула она.
Ей показалось, что это чужие ноги, чьи угодно, только не ее. Кто-то засунул между пальцами ног ватные тампоны. По левой ноге протянулись фиолетовые полосы. Инструктор протер ногу влажной тканью, но Шэннон не чувствовала воду, даже когда та потекла по пальцам и рассыпалась в воздухе стеклянными бусинками.
