— На твой разум и воспоминания повлияла гипотермия, — объяснил он. — Тебя вытащили младший лейтенант Стилвел и старшина Алексис и поместили сюда. Тебя больше там нет, ты здесь. В безопасности.

— Я их не знаю, — сказала она.

Имена звучали незнакомо. Квадромодуль пилотировали старший лейтенант Раддикер и старшина Ли — и никакого Стилвела. В иллюминаторе виднелась Земля, теперь уже далекая, мраморно-белая из-за тумана и льда. Шэннон задумалась о собственном теле в скафандре, умирающем где-то в лесу, однако скафандр висел в шкафчике отсека — ярко-оранжевый, как охотничий камуфляж. Что со мной происходит? И хотя запястья и лодыжки были замотаны бинтами и пахли мазью, кожа горела, словно ее опалили кислотой.

— Больно, — сказала она. — Как же больно.

— Мы сообщим врачам о твоем прибытии, — заверил инструктор. — Как только корабль встанет в док, они тобой займутся.

— А что… что там, внизу? Что со мной случилось? Я висела… Все они…

— Ты видела распятых над рекой людей. Я тоже их видел, много раз, когда изучал Рубеж, мы называем их повешенными. Этих людей распяли КТН. И тебя распяли они.

— Ты сказал, они в моей крови. Вытащите их из меня, вытащите…

— Шэннон, мы же об этом говорили. Мы не можем их вытащить. Это объясняли на тренировках. Я думал, ты готова. Я предупреждал тебя о них.

— Нет, не предупреждал, — сказала она, пытаясь сосредоточиться вопреки пульсирующей в запястьях боли. Воспоминания путались и расплывались… Она помнила, что отправилась в Глубины времени на корабле «Уильям Маккинли», в 2199 год, точнее, в один из бесконечного множества вероятных 2199-х, почти на два века вперед. Когда они прибыли, над Землей висело излучающее бледное сияние второе солнце, и это поразило весь экипаж. Никто не знал, что это за бледный свет. Никто не предупреждал их о КТН и повешенных.

— Ты говорил, что отвезешь меня домой, вот что ты говорил.

— Шэннон… — беспомощно сказал инструктор и снова обтер ее ноги. — Не знаю, что и сказать. Гипотермия может вызывать амнезию. Возможно, когда ты поправишься…

— Подходим к «Уильяму Маккинли». Готовьтесь к стыковке, — раздался по громкой связи незнакомый голос.

Она вспомнила, как под ней текла черная вода. И снова посмотрела на свои ноги. К правой ноге начал возвращаться нормальный цвет, а левая по-прежнему оставалась черной, темные полосы тянулись вверх. От этого зрелища ее затошнило.

— Что это такое? Эти КТН, которые у меня внутри? — спросила она, борясь с замешательством. — Пусть ты и утверждаешь, что говорил об этом раньше.

— Мы не знаем, откуда они взялись или чего хотят. Может, вообще ничего не хотят. Квантово-туннельные наночастицы. Мы считаем, что они из другого измерения, проникли через Белую дыру, то второе солнце. Когда-то в будущем. И из-за этого возникло явление, которое мы называем Рубеж.

— Распятые люди.

— То мгновение, когда человечество перестало существовать. Никто не выжил. По крайней мере, в общепринятом смысле. Есть повешенные, но есть и бегуны. Миллионы собираются в толпы и бегут, пока не распадутся тела или пока они не утонут в океане. Некоторые копают ямы и умирают в них. Некоторые стоят, обратив лица к небу, а из их ртов течет серебристая жидкость. Они выстраиваются в ряд на пляжах и занимаются чем-то вроде аэробики.

— Почему?

— Мы не знаем, почему или для чего. Может, цели вообще нет.

— Но ведь это просто одна из версий будущего, — сказала Шэннон, представляя, как в крови двигаются КТН, словно паразиты. — Лишь одна из бесконечного числа возможностей. А значит, есть и другие возможности, другое будущее. Рубеж совершенно необязательно произойдет.

— Рубеж — это сумерки, сгустившиеся над будущим нашего вида, — ответил инструктор. — Мы видели его во всех временах, куда отправлялись. И он приближается. Сначала мы отнесли это событие к 2666 году, но во время следующего путешествия обнаружили, что Рубеж приблизился до 2456 года. А с тех пор дошел до 2121 года. Как видишь, Рубеж похож на движущееся лезвие гильотины. Флот получил задание найти выход из сумерек, а наша задача — служить флоту. Все, чему я тебя научу, все, что ты увидишь, все это — чтобы спасти наш вид от Рубежа. Мы должны найти способ избежать этих сумерек.

— И что еще я увижу?

— Конец света.

Часть первая

1997

Глава 1

— Алло.

— Специальный агент Шэннон Мосс?

Она не узнала голос мужчины, но узнала манеру растягивать гласные. Он вырос здесь, в Западной Виргинии, а может, в глубинке Пенсильвании.

— Мосс слушает, — ответила она.

— Убили семью. — Голос слегка дрогнул. — Сразу после полуночи в округе Вашингтон зарегистрирован звонок по 911. И еще пропала девушка.

Даже в два часа ночи новости оказали эффект холодного душа. Она полностью проснулась.

— С кем я говорю?

— Специальный агент Филип Нестор, — представился он. — ФБР.

Она включила лампу у кровати, высветив кремовые обои с рисунком из виноградных лоз и васильковых розочек. Мосс задумчиво рассматривала извивы узора.

— Почему подключили меня? — спросила она.

— Я так понимаю, что наш босс связался с руководством, и ему велели пригласить вас, — сказал Нестор. — Хотят, чтобы присоединилось Следственное управление ВМФ. Главный подозреваемый — флотский спецназовец.

— Где?

— Канонсберг, улица Крикетвуд-Корт, рядом с Хантерс-Крик, — ответил он.

— Хантинг-Крик.

Она знала Хантинг-Крик и Крикетвуд-Корт, там жила ее лучшая подруга детства Кортни Джимм. Образ Кортни всплыл в памяти Мосс, как лед на водную поверхность.

— Сколько жертв?

— Трое убитых, — сказал Нестор. — Просто жуть. Я никогда…

— Помедленнее.

— Однажды я видел, как нескольких ребят сшиб поезд, но ничего похожего на это.

— Ладно. Так говорите, звонок поступил после полуночи?

— Почти сразу после, — сказал Нестор. — Соседка услышала какой-то шум и все-таки вызвала полицию.

— Кто-нибудь поговорил с соседкой?

— Сейчас с ней один из наших ребят.

— Приеду где-то через час.

Вставая, она с трудом удержала равновесие — правая нога осталась стройной, мускулистой ногой спортсменки, а левая чуть выше колена заканчивалась культей, кожа и мышцы на ней были свернуты, как слоеная булочка. Мосс потеряла ногу много лет назад, когда ее распяли в зиму Рубежа. Бедренная ампутация, флотские хирурги отрезали пораженную гангреной часть. Стоя на одной ноге, Мосс выглядела как длинноногая водоплавающая птица и, балансируя на пальцах, нашла точку равновесия. Костыли стояли рядом, между кроватью и тумбочкой. Она продела руки в опоры, схватилась за ручки и прошлась по комнате с раскиданной повсюду одеждой, журналами, CD-дисками и пустыми шкатулками из-под украшений, рискуя поскользнуться, о чем предупреждал врач.

Крикетвуд-Корт…

При мысли о возвращении туда Мосс поежилась. В школе они с Кортни были как сестры, с самого первого класса, даже ближе сестер, неразлучными. Вместе с Кортни в памяти всплывали чудесные летние дни детства — бассейн, американские горки в Кеннивуде, совместно выкуренные сигареты на берегу Чартьерс-Крика. Кортни погибла, когда училась в выпускном классе — ее убили на парковке ради нескольких долларов в кошельке.

Одеваясь, Мосс включила новости по телевизору в спальне. Она нанесла на культю антиперспирант и натянула полиуретановый рукав, раскатав его до бедра, как нейлоновый чулок. Она разгладила эластичный рукав, чтобы между ним и кожей не осталось пузырьков воздуха. Компьютеризированный ножной протез фирмы «Отто Бок» изначально разрабатывался для раненых солдат. Мосс сунула ногу в протез и встала, бедро заняло весь объем углепластиковой гильзы и выдавило из нее воздух, запечатав протез вакуумом. С протезом она чувствовала себя так, будто выставила напоказ скелет — стальную голень вместо кости. Она надела свободные брюки и жемчужного цвета блузку. Положила в кобуру штатное оружие. Накинула замшевую куртку. Последний взгляд в телевизор: овечка Долли прячется среди соломы загона, Клинтон расхваливает только что подписанный запрет на клонирование человека, реклама предстоящего баскетбольного матча по «ЭнБиСи», Джордан против Юинга.

* * *

Крикетвуд-Корт заканчивалась тупиком, вспышки сирен освещали ряды домов и лужайки. Четверть четвертого ночи, и соседи точно знают — что-то случилось, но пока не знают, что именно, а если высунутся в окна, то увидят лишь мешанину из патрульных машин, автомобилей шерифа, полицейского департамента Канонсберга и полиции штата, в общем, всей паутины служб, прибывающих до федеральных агентов. Дела, которыми занималась Мосс, обычно касались служащих Космического командования ВМФ на побывке после «Глубоких вод» — секретных миссий в Глубины космоса и Глубины времени.

Драки в барах, домашнее насилие, наркотики, убийства. Она занималась моряками космофлота, которые избивали жен или подружек до смерти, — трагическими случаями. Некоторые моряки, увидев ужасы Рубежа или свет чужого солнца, пускались во все тяжкие. Она гадала, что обнаружит здесь. Неподалеку припарковался фургон окружного коронера. «Скорые» и пожарные машины простаивали. Передвижная криминологическая лаборатория ФБР уткнулась в тротуар перед лужайкой у дома ее старой подруги.