Томас Майер

Мастера секса

Настоящая история Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон, пары, научившей Америку любить

...

ЛУЧШАЯ НАУЧНО-ПОПУЛЯРНАЯ КНИГА 2009 ГОДА ПО ВЕРСИИ CHICAGO TRIBUNE

...

«История, рассказанная обстоятельно и с вниманием… Майер пишет легко и с юмором».

— The New York Times
...

«Написанная Майером биография проливает свет на жизнь пары, начавшей сексуальную революцию в науке».

— Discover
...

«Захватывающие… “Мастера секса” — книга, которую этой весной обязаны прочитать все, кто желает вернуться к бурному периоду начала сексуальной революции».

— The American Prospect
...

«Титулованный биограф Майер… впервые предлагает глубокий взгляд на историю сложной пары, сотворившей революцию в изучении сексуальных реакций человека. И серьезные ученые, и сексологи-любители будут в восторге».

— Library Journal
...

«Великолепно написанная и крайне увлекательная история выдающейся пары».

— Booklist
...

«Написать читабельную, но при этом серьезную биографию Мастерса и Джонсон — задача непростая. Естественным образом тянет отказаться от разбора личных страстей и оставить лишь историю их крестового похода. Книга Майера постоянно сопротивляется этому. Она о героях и их слабостях, о двух людях, чьи жизни легли в основу доброй половины того, что мы наверняка знаем о вещах, кажущихся нам общеизвестными».

— The Buffalo News («Выбор редакции»)
...

«„Мастера секса“ — поразительная книга о паре непохожих людей, запустивших сексуальную революцию. Это не просто биография — это сокровенная история секса в XX веке».

— Дебби Эпплгейт, обладательница Пулитцеровской премии 2007 года за книгу The Most Famous Man in America: The Biography of Henry Ward Beecher («Самый известный человек в Америке: Биография Генри Уорда Бичера»)
...

«Томас Майер написал очень интимную и интересную биографию, как и заслуживают Мастерс и Джонсон. Критики часто обвиняли их в “дегуманизации” секса своими исследованиями — в лишении его тайны. Но как сказала Playboy Джини Джонсон в 1968 году, тайна — это просто другое название предрассудков и мифов. Чем больше мы знаем о физиологии возбуждения, тем сильнее мы можем наслаждаться уникальным человеческим опытом занятия сексом ради удовольствия. Мастерс и Джонсон проявили в своих исследованиях невероятную смелость».

— Хью Хефнер, главный редактор журнала Playboy
...

«Тема этой книги — секс и любовь — должна заинтересовать практически каждого. К тому же Томас Майер — хороший писатель, опытный биограф и проницательный репортер. Если в этом году вы намерены прочесть всего одну биографию — выбирайте этот первый в истории взгляд на тайную жизнь Мастерса и Джонсон».

— Нельсон Демилль, знаменитый автор книг The Gold Coast («Золотой берег») и The Gate House («Дом у ворот») [The Gate House не переведена на русский язык. — Здесь и далее примеч. ред., кроме оговоренных особо.]
...

«Прекрасно написанная и информативная история Мастерса и Джонсон, в клиническом смысле знавших, вероятно, о сексе и супружеской любви больше, чем кто-либо в Америке».

— Гэй Тализ, автор книг Thy Neighbor’s Wife («Жена твоего соседа») и A Writer’s Life («Жизнь писателя»)
...

«Трудно представить такого исследователя секса или серьезного ученого-сексолога, который не вынес бы для себя пользы из этой книги. Информация, представленная в “Мастерах секса” никогда прежде не раскрывалась — и помимо того, что книга вносит важный вклад в историю науки, она еще и с упоением читается!»

— Профессор Пеппер Шварц, бывший президент Общества научного изучения сексуальности, автор книги Prime: Adventures and Advice About Sex, Love and the Sensual Years («Прайм: приключения и советы о сексе, любви и чувственных годах»)

Моим крестным, Джун и Уильяму Андервудам


Величайшее из всех наших чувств — это чувство истины.

— Д. Г. Лоуренс

Уильям Мастерс и Вирджиния Джонсон


Прелюдия

Так что же зовут любовью?

— КОУЛ ПОРТЕР

Секс во всех его великолепных проявлениях был неотъемлемой частью тех типично американских историй, которые я рассказываю в четырех моих биографических книгах — а именно: о Си Ньюхаусе, Бенджамине Споке, обоих Кеннеди, а теперь о Мастерсе и Джонсон. Как однажды с обезоруживающей откровенностью сказал мне доктор Спок, востребованный эксперт, вырастивший поколение американского беби-бума, «всегда все дело в сексе». Действительно, в самом глубоком и возвышенном смысле, секс — это всегда о развитии видов, о начале самоидентификации, о наиболее интимном способе взаимодействия взрослых особей.

История Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон, пожалуй, как никакая другая, напрямую связана с вечными тайнами секса и любви. Их публичная жизнь беспрецедентным образом открывает окно в американскую сексуальную революцию, и она до сих пор меняет историю и культуру, но их личные отношения олицетворяли большую часть основных желаний, трений и противоречий, возникающих между мужчиной и женщиной. Впервые я брал интервью у доктора Мастерса после его выхода на пенсию в декабре 1994 года. Он уже страдал от первых симптомов болезни Паркинсона, из-за которой и умер в 2001 году. После нескольких неудачных попыток к 2005 году мне удалось наладить полноценное сотрудничество с Вирджинией Джонсон; я проводил с ней многочасовые интервью и побывал с длительным визитом у нее в Сент-Луисе. Несмотря на всемирную известность, «мы были самыми скрытными людьми на Земле», признавалась Джонсон. «Нас просто никто толком не знал. Домыслов очень много, но люди, на самом деле, ничего не знают», — уточняла она.

Долгие годы работа Мастерса и Джонсон велась в режиме строгой конфиденциальности, поскольку они сами хотели избежать пристального внимания общественности. Только сейчас, когда многие готовы давать интервью, когда появился доступ к письмам, внутренней документации, к неизданным мемуарам самого Мастерса, мы можем в полной мере изучить их выдающиеся жизни и действительность. Несмотря на все клинические данные, полученные ими в ходе величайшего американского сексуального эксперимента — с участием сотен мужчин и женщин, получивших десятки тысяч оргазмов, — их история во многом состоит из эфемерных и не поддающихся определению аспектов человеческой близости. И по сей день многие задаются вопросом: «Так что же зовут любовью?»

...
— Т. М. Лонг-Айленд, Нью-Йорк Апрель 2009 года

Фаза первая

Джини в детстве


Глава 1

Золотая девочка

Все часто начинается с заднего сиденья припаркованной машины. Давай быстрее, не тяни. На заднем сиденье автомобиля не особо много возможностей для самовыражения.

— УИЛЬЯМ Х. МАСТЕРС

Два луча пронизывали темноту. Резкий свет от фар «плимута» прокладывал путь сквозь неподатливую тьму проселочных дорог Миссури. Авто с Мэри Вирджинией Эшельман и ее школьным бойфрендом Гордоном Гарретом медленно тарахтело по Шоссе 160, широкой асфальтовой дороге без единого уличного фонаря, и только звезды и луна освещали ночное небо.

Для свидания с Мэри Вирджинией Гордон одолжил новехонький автомобиль семейства Гордонов — зеленый седан 1941 года выпуска, с сияющей хромированной решеткой радиатора, выпуклым рисунком на капоте, мощными крыльями и вместительными задними сиденьями. Они проезжали мимо домов с приусадебными участками и огородов, врезанных в покрытые высокой травой прерии. Тем вечером они с друзьями ходили во «Дворец», единственный в городе театр, где мелодии и хореография голливудских мюзиклов спасали их от уныния Голден-Сити. Кинохроника показывала им другой, большой мир, лежащий за пределами крохотного городка с населением в восемьсот человек. Расположенный рядом с плато Озарк Голден-Сити казался более похожим на провинциальную Оклахому, чем на большой Сент-Луис, — и по количеству грунтовых дорог, и по степени религиозного фанатизма.

По пути домой Гордон увел «плимут» с дороги и погасил фары. Шорох шин, жестко трущихся о гравий, вдруг прекратился, и за ним последовала почти осязаемая тишина. Мэри Вирджиния и ее бойфренд припарковались в безлюдном месте, где никто не мог их заметить.

Все еще сидя на переднем сиденье, Гордон расстегнул блузку Вирджинии, задрал юбку и прижался к своей спутнице. Она не шевелилась, не сопротивлялась, просто в изумлении смотрела на него. Мэри Вирджиния никогда прежде не видела пениса, разве что, как она вспоминала уже позже, когда мама меняла подгузник ее младшему брату. Тем вечером, вскоре после своего пятнадцатилетия, Мэри Вирджиния Эшельман, позже известная как Вирджиния Джонсон, познала тайны человеческой близости. «Я ничего и ни о чем не знала», — признавалась женщина, чье выдающееся сотрудничество с доктором Уильямом Мастерсом однажды станет для Америки синонимом к словам «любовь» и «секс».

В ее пуританском доме на Среднем Западе Мэри Вирджинию приучили, что секс — это нечто греховное, что-то далекое от захватывающих романтических книжных историй, знакомых ей по довоенным фильмам. Как и многие женщины ее поколения, она считала, что секс был в лучшем случае неблагодарным делом, имеющим слабое отношение к браку и семье. Спустя годы она будет называть Гордона Гаррета просто «мальчиком с огненно-рыжими волосами». Она скрывала его личность так же, как любую неприятную правду о своей жизни, как ускользающее воспоминание о любви. Спустя десятилетия она признавалась: «Я никогда не была замужем за мужчиной, которого по-настоящему любила». Но она так и не забыла ни Гордона Гаррета, ни тот вечер, когда двое подростков потеряли невинность на окраине Голден-Сити.