Томи Адейеми
Дети крови и костей
Маме и папе, которые пожертвовали всем, чтобы у меня был шанс, и Джексону, который верил в меня и эту историю задолго до меня самой
Кланы магов
МАГИ ЖИЗНИ И СМЕРТИ
Титул: ЖНЕЦ
Божество: ОЙЯ
МАГИ СОЗНАНИЯ, ДУХА И СНОВ
Титул: ПРОВОДНИК
Божество: ОРИ
МАГИ ВОДЫ
Титул: ПРИЛИВЩИК
Божество: ЙЕМОЙЯ
МАГИ ОГНЯ
Титул: ПОДЖИГАТЕЛЬ
Божество: САНГО
МАГИ ВОЗДУХА
Титул: ВЛАДЫКА ВЕТРОВ
Божество: АЯО
МАГИ ЖЕЛЕЗА И ЗЕМЛИ
Титул: ВЛАДЫКА ЗЕМЛИ/СВАРЩИК
Божество: ОГУН
МАГИ СВЕТА И ТЬМЫ
Титул: СВЕТОЧ
Божество: ОЧУМАРЕ
МАГИ ЗДОРОВЬЯ И БОЛЕЗНЕЙ
Титул: ЦЕЛИТЕЛЬ/ГУБЯЩИЙ
Божество: БАБАЛОЙЕ
МАГИ ВРЕМЕНИ
Титул: ВИДЯЩИЙ
Божество: ОРУНМИЛА
МАГИ ЗВЕРЕЙ
Титул: УКРОТИТЕЛЬ
Божество: ОКСОСИ
...Я стараюсь не думать о ней.
Но когда думаю, вспоминаю о жареном рисе.
Когда мама была рядом, в хижине всегда им пахло.
Вспоминаю о том, как сверкала ее темная кожа, прекрасная, словно летнее солнце, как оживлялся рядом с ней папа, как ее спутанные, кудрявые волосы возвышались над челом варварски роскошной короной, которая забавно развевалась на ветру.
Я слышу слова легенд, которые она рассказывала мне на ночь, и смех Тзайна, игравшего на поляне в агбон.
Слышу вопль папы, когда солдаты затянули цепь на маминой шее, и крики, что она издавала, когда они тащили ее во тьму.
Вспоминаю заклятия, извергавшиеся из ее рта, словно лава, — то была магия смерти, что ее унесла.
Думаю о трупе матери, висевшем на том дереве.
И о короле, что забрал ее у меня.
Глава первая. Зели
Выбери меня.
Я сдерживаюсь, чтобы не закричать. Вонзаю ногти в посох, вырезанный из марулы, и сжимаю изо всех сил, чтобы он не дрожал. Капли пота стекают по спине — не знаю почему: из-за утренней жары или оттого, что сердце вот-вот выскочит из груди. Уже много лун, как меня пропускали.
Сегодня все должно быть иначе.
Я заправляю снежно-белую прядь за ухо и стараюсь сидеть неподвижно. Как всегда, Мама Агба выбирает медленно, вглядываясь в каждую из нас, пока мы не начинаем ерзать. Она хмурит брови, морщины на бритой голове становятся глубже. Темнокожая, в неярком халате, Мама Агба ничем не отличается от других старух в деревне. Сложно представить, что женщина ее возраста может обладать столь пугающей силой.
— Кхм, — Йеми прокашливается у входа в ахэре [Хижина.] — не слишком тонкий намек, что она уже прошла испытание. Ухмыляется и крутит свой вырезанный вручную посох, готовая встретиться взглядом с той, кого намерена победить в поединке на право считаться взрослой. Большинство девочек боится сражаться с Йеми, но я хочу этого всем сердцем. Я тренировалась. Я готова.
Я знаю, что смогу одолеть ее.
— Зели.
Хриплый голос Мамы Агбы разрушает тишину. В ответ раздается общий вздох облегчения — вздох тех пятнадцати, которых не выбрали. Эхо моего имени блуждает в затянутых тканью стенах тростниковой ахэре, пока я наконец не понимаю, что Мама Агба назвала меня.
— Правда?
Она причмокивает губами:
— Я могу выбрать еще кого-нибудь…
— Нет! — Я вскакиваю на ноги и быстро кланяюсь. — Спасибо, Мама. Я готова.
Темнолицые воспитанницы расступаются, когда я иду сквозь толпу. Концентрируюсь на том, как под босыми ногами пружинит тростниковый пол, ловлю отдачу. Мне нужно выиграть этот поединок, пройти инициацию.
Я ступаю на черную циновку — край арены — и Йеми кланяется. Она ждет ответного поклона, но ее взгляд лишь разжигает во мне ярость. В ее стойке нет уважения, нет обещания честной схватки. Она думает, если я предсказательница, то ниже ее.
Думает, я проиграю.
— Поклонись, Зели.
Несмотря на приказной тон Мамы Агбы, я не могу заставить себя пошевелиться. У меня перед глазами восхитительные черные волосы Йеми. Ее кокосовая кожа гораздо светлее моей. Цвет лица у нее нежно-коричневый, как у оришан, что ни дня не работали на солнце — привилегия, оплаченная деньгами отца, которого она ни разу не видела. Аристократа, с позором изгнавшего свою незаконнорожденную дочь в нашу деревню.
Я расправляю плечи и выпячиваю грудь — распрямляюсь, хотя нужно кланяться. Лицо Йеми выделяется в толпе предсказательниц со снежно-белыми волосами. Предсказательниц, обязанных склоняться перед такими, как она, снова и снова.
— Зели, не заставляй меня повторять.
— Но Мама…
— Поклонись или выйди из круга. Ты тратишь наше время.
Выбора нет. Я сжимаю зубы и сгибаюсь в поклоне. Неприятная ухмылка появляется на лице Йеми.
— Неужели это так трудно? — Она вновь кланяется для ровного счета. — Если уж собираешься проиграть, сохраняй достоинство.
Приглушенные смешки раздаются в толпе, но стихают, оборванные резким жестом Мамы Агбы. Я посылаю им убийственный взгляд, прежде чем сфокусироваться на сопернице.
Посмотрим, кто будет смеяться, когда я выиграю.
— По местам.
Мы расходимся по разным углам циновки, носком поднимаем посохи с пола. Усмешка Йеми исчезает, она прищуривается. В ней просыпается инстинкт убийцы.
Мы смотрим друг другу в глаза, ожидая сигнала. Я боюсь, что Мама Агба будет тянуть целую вечность, но она наконец кричит.
— Начали!
Внезапно мне приходится защищаться.
Прежде чем я успеваю атаковать, Йеми бросается вперед со скоростью гепанэра [Фантастический зверь.]. Ее посох взлетает над головой и в следующую секунду оказывается у моей шеи. Девочки за спиной ахают, но я не пропускаю удар.
Йеми, может, и быстрая, но я могу быть еще быстрей.
Когда ее посох приближается, я выгибаюсь, как только могу, уклоняясь от удара. Моя спина еще согнута, когда Йеми бьет снова, опуская посох с невиданной силой.
Я бросаюсь в сторону и перекатываюсь по полу — ее посох приземляется на циновку рядом со мной. Йеми отскакивает назад, чтобы ударить вновь, пока я пытаюсь найти опору.
— Зели, — предупреждает Мама Агба, но мне не нужна ее помощь. Рывком я встаю на ноги и поднимаю посох, блокируя следующий удар Йеми.
Посохи сталкиваются с громким стуком. Тростниковые стены содрогаются. Дерево в руках еще гудит от удара, когда Йеми поворачивается, нацелив оружие на мои колени. Я отталкиваюсь опорной ногой, взмахнув руками, делаю кувырок, перелетаю через ее посох и вижу первую дыру в защите — мой шанс перейти к нападению.
— Ну, — реву я, пользуясь моментом, чтобы нанести удар. — Давай…
Но посох Йеми сталкивается с моим, останавливая атаку в ту же секунду, когда она началась.
— Терпение, Зели, — кричит Мама Агба. — Сейчас не время для нападения. Наблюдай и отвечай на удары противника.
Проглотив стон, я киваю и отступаю.
«У меня еще будет шанс, — убеждаю я себя. — Нужно просто подождать…»
— Правильно, Зел, — Йеми говорит так тихо, что только я могу ее слышать. — Слушайся Маму Агбу. Будь хорошей мушкой.
Вот оно.
Это слово.
Гадкий, унизительный намек, брошенный Йеми небрежно, с наглой ухмылкой на губах.
Не успев подумать как следует, я делаю выпад, и посох останавливается в волоске от живота соперницы. Теперь меня ждет печально известная трепка Мамы Агбы, но страх во взгляде Йеми того стоит.
— Эй! — Она оборачивается к Маме Агбе, чтобы та вмешалась, но времени жаловаться нет. Я вращаю посохом так быстро, что глаза моей противницы округляются, а затем вновь бросаюсь в атаку.
— Это не по правилам! — кричит Йеми, упав на колени, чтобы избежать моего удара. — Мама…
— Разве она должна сражаться за тебя? — смеюсь я. — Давай, Йем. Если собираешься проиграть, сохраняй достоинство!
Глаза Йеми полны гнева, как у рогатой леонэры, готовой атаковать. Она крепко сжимает посох, желая отомстить за унижение.
Начинается настоящая схватка.
Стены ахэре гудят, когда наше оружие сталкивается снова и снова. Мы обмениваемся ударами, пытаясь найти дыру в обороне и шанс нанести решающий удар. У меня появляется возможность, и…
— У-у-ух!
Я с хрипом сгибаюсь пополам и отлетаю назад. К горлу подступает тошнота. Кажется, что Йеми, помимо прочего, сломала мне ребра, но боль в животе ощущается сильнее.
— Стойте…
— Нет! — хрипло обрываю я Маму Агбу, буквально заставляя себя дышать, и поднимаюсь, держась за посох. — Все в порядке.
Я еще не сдалась.
— Зели, — начинает она, но Йеми не терпится закончить. Она подлетает ко мне, пылая от ярости, и ее посох свистит в волоске от моей головы. Едва я ухожу из-под удара, как она отбегает для новой атаки. Но прежде, чем успевает развернуться, я обхожу ее, ударив посохом в грудь.
— О! — Йеми хватает ртом воздух. Ее лицо искажается от боли и шока. Никто еще не бил ее в поединках у Мамы Агбы. Она не знает, что это такое.
И прежде, чем Йеми успевает перевести дыхание, я вращаю посохом и бью прямо в живот. Собираюсь нанести последний удар, когда бордовые полотнища над входом в ахэре распахиваются.
Биси вбегает внутрь — белые волосы развеваются за спиной, грудь ходит вверх-вниз, когда она обменивается взглядом с Мамой Агбой.