— Ты так считаешь?

Джонас проигнорировал сарказм.

— Как там наш пациент?

Другая пауза.

— Уже заговорил и послал тебя на хрен.

«Мораль на корабле упала низко как никогда», — констатировал Джонас.

— Оставь его в отсеке и держи под присмотром. Мы стыкуемся через две минуты. Винс?

— Что?

«Они еще будут благодарить меня, когда мы будем купаться в деньгах».

— Проверка через час. Ни слова о нашем грузе никому, понял?

— Заметано.

— Девочки и выпивка — за мной, но если решишь играть, платить будешь из своего кармана.

— Отлично.

«Добро пожаловать», — подумал Джонас, выключая интерком. С мостика был виден ангар станции, массивное сооружение из композитных сплавов, предназначенных противостоять враждебной среде космоса, и мощные очертания звездолетов. Джонас отвел назад корабельные мачты, в то время как буксировочные дроны заняли позицию по обоим бортам «Ретфорда», мягко подталкивая корабль к месту стыковки. Заглянув в ангар, Джонас отметил, что многие доки пусты и что местное время было около 03:00. Хорошо, чем меньше народу вокруг, тем лучше.

Расположенная в регионе Делве, станция Лорадо была торговым перевалочным пунктом, далеким от главных космических трасс, и идеальной гаванью для всех путешественников с дурной репутацией. Помимо мародеров, здесь находили приют различные преступники, беженцы и пираты, которые использовали станцию для незаконных сделок в своих сферах деятельности. Хотя в регионе этнически доминировали амарры, гавань представляла собой эклектичную смесь разных рас, общими для которых были две вещи — желание находиться подальше от властей империй и то, что где-то некто желал выложить некую сумму денег в обмен на их головы.

«Грязный богач или жалкий бедняк, каждый здесь от чего-то бежит», — думал Джонас, вынимая свой «гисти-10» из кобуры и запирая его в шкаф. Среди прочих мер безопасности, предназначенных сделать станцию «цивилизованным деловым учреждением», шлюз станции не открылся бы, если бы кто-нибудь был вооружен. Винс уже прошел, исчезнув в одном из шаттлов станции. «Вероятно, свалит куда-нибудь, где он сможет пить и жалеть себя», — думал Джонас, ступая внутрь.

Когда дверь перед ним открылась, он вошел, чувствуя себя очень одиноким без «гисти» у бедра. «Убийство — это искусство, — размышлял он, приближаясь к зданию дирекции. — Люди постоянно находят творческие способы убивать друг друга».

Бомбардировщик класса «Очищение» отвечал на его мысленные команды, мчась к звездным вратам IP6V–X. Несмотря на исключительную опасность для себя, Виктор сконцентрировался на первоочередной задаче. Проникнув глубоко в пределы территории, регулярно патрулируемой кровавыми рейдерами Ковенанта, он должен пробиться к месту, откуда послал свое последнее сообщение лейтенант Торнссон. Экспедиция к месту крушения сразу после несомненной резни всех людей, лояльных к Фалеку Грейнджу, была равносильна самоубийству, поскольку казалось вероятным, что убийцы вернутся, дабы исключить самый слабый шанс на то, что он выжил.

«А что, если он действительно выжил? — думал он, приказывая кораблю активировать звездные врата. И мгновенно перенесся за десятки световых лет. Поблизости не было других космических кораблей, по крайней мере пока. — Такая сладостно-горькая перспектива — найти человека, в тени которого находился столь долго, и сразу после того, как достиг вершины славы!»

Когда искривитель пространства перевел мощный военный корабль в режим сверхсветовой скорости, Виктор снова проклял себя, корчась в нейроэмбриональной защитной жидкости, окружавшей его в капсуле бомбардировщика.

«Соберись! Она может слышать твои мысли, но…»

Мысли Виктора сосредоточились на звездной карте, определявшей его маршрут в космосе. Он уже совершил прыжки через семь систем, и от цитадели матриарха его отделяли в буквальном смысле десятки световых лет. «Когда она близко, я могу чувствовать, что она исследует мой мозг, но здесь…»

Он сосредоточился, позволив сознанию расслабиться, а подсознанию — управлять полетом.

«Я задаюсь вопросом, ограничены ли ее силы расстоянием».

Когда искривитель отключился и квантовое сияние звездных врат 1B-VKF появилось в поле зрения, он осознал:

«Еще одна ее тайна, которую старина Фалек, возможно, унес в могилу».

— Гейбл, это я, Джонас.

По аудио послышался долгий раздраженный зевок, видео с другой стороны было блокировано.

— Чего тебе надо, Джони?

Он напрягся при звуке ее полусонного голоса.

— Тут возникли кое-какие сложности…

— Сейчас — середина ночи, а тебе здесь больше не рады, помнишь?

— Мне нужна твоя помощь. Пожалуйста.

— О-о-о, капитан нуждается в моей помощи? Чего тебе нужно, Джони-бой, — еще денег? Срочно выпить? Извини, доступ к бару закрыт. Так же, как к моей постели. Всего доброго.

— Не отключайся, — взмолился он, озираясь, чтобы удостовериться, что поблизости никого нет. — У меня на борту — серьезно раненый. Я прощу тебя взглянуть на него.

— Что случилось с Винсом?

— Это — не Винс, это кое-кто, кого мы подобрали в последнем рейсе. Пожалуйста, не могла бы ты прибыть?

— Какого черта я должна эта сделать? Отправь его в медотсек, и я, возможно, соглашусь, взглянуть на него после того, как ты вернешь мне хотя бы часть денег, которые ты мне должен.

— Гейбл, это серьезно. Я не доверяю здешним медицинским дронам, и он может умереть, если не получит помощи. Ты одна можешь его спасти.

Она сделала долгий вдох…

— Если это — опять твое обычное дерьмо…

— Не дерьмо, Гейбл. Это — реальное дело. Док 7В.

Последовала пауза.

— Ладно.

При виде крушения у него внутри все несколько раз сжалось, когда он представил все возможности, которые предлагала эта ужасная сцена. Он осторожно направил 2800-тонный военный корабль ближе к разрушенной громаде крейсера. Картины, передаваемые камерами слежения выведенных наружу дронов, были слишком ирреальны, чтобы поверить.

«Кто-то уже побывал здесь!»

Он отметил неоспоримые свидетельства работы лазерного оборудования: на наиболее крупном обломке металлические части были срезаны столь ровно, чего не мог сделать ни один взрыв. Повинуясь мысленному приказу Виктора, дроны с камерами слежения проникли в обследуемую секцию. Вид прямоугольника, вырезанного в полу, потряс его душу.

«Как могла Сарум знать, что здесь случилось?»

* * *

— Ты что, потерял свои гребаные мозги? — Гейбл почти кричала. — Ты понимал, что делал, когда приволок его сюда?

Джонас сохранял спокойствие.

— Ты можешь ему помочь или нет?

Ее невысокая, миниатюрная фигура дрожала от гнева.

— За ним прибудут другие капсулиры! Ты что, не понимаешь?

— А что, если и так? — ответил он, позволив мыслям устремиться к последнему разу, когда они делили постель. — Он, возможно, стоит целое состояние, знаешь ли.

— Ты самоуверенный, тупой ублюдок! — лицо ее выражало недоверчивость, словно она не могла представить, что он способен допустить такую грубую, смертельную ошибку. — Ты абсолютно не представляешь, во что вляпался, верно?

— Не надо такого драматизма, — усмехнулся он. — Мы забрали его в пустоте, не было никаких свидетелей, и что еще важнее, никто, кроме нас, не знает, что он — здесь. Расслабься!

Она опустила взгляд на израненного капсулира, прижав руку ко лбу.

— Ты нас всех убил.

— Да ладно, — он закатил глаза. — Знаешь, подобные заявления от такой крутой девчонки меня удивляют. Я думал, что врачи предпочитают быть практичными.

Она покачала головой.

— Думаю, разговор закончен. — Она поспешно направилась к выходу. Но Джонас, когда она проходила мимо, схватил ее за руку.

— Смотри! — он держал ее крепко, не отводя взгляда. — Вот умирающий человек. Человек, который способен истечь кровью, точно так же, как ты и я. Капсулир или нет, он умрет, если ты ему не поможешь. Мне известно, что ты — способный врач, и я согласен забыть о том обстоятельстве, что несколько корпораций в Альянсе готовы выложить крупную сумму за информацию о твоем местонахождении…

Ее лицо густо покраснело.

— Пошел на хрен! Отпусти меня, ты…

Джонас был слишком силен по сравнению с ней, и только крепче сжал руку.

— Ты знаешь, Гейбл, что это сработает. Я не хотел бы использовать твое прошлое против тебя, но в данном случае это необходимо. И, если я прав, это необходимо для нас обоих. Все, чего я прошу, — чтобы ты — хоть раз в жизни — поступила правильно!

Он, наконец, отпустил ее, и она наградила его взглядом, полным ожесточенного презрения.

— Я это сделаю. Но не из-за того, что ты просил или угрожал.

— Вот как? — Джонас скрестил руки на груди.

Гейбл нажала кнопку на пульте, и нижняя панель открытого бокса поднялась на метр, вместе с лежащим на ней бесчувственным капсулиром.

Она подтолкнула носилки к шлюзу.

— Я сделаю это в надежде, что те, кто придут за ним, оценят мои попытки спасти ему жизнь, перед тем как убить меня.

«Очищение» находилось более чем в сотне километров от места крушения, будучи замаскированным и полностью невидимым для только что прибывшей эскадрильи перехватчиков кровавых рейдеров. Виктор наблюдал, как суда осматривают обломки, подобно тому, что он делал несколько минут назад, а затем исчезают в гиперпространстве. Несомненно, они пришли к тому же выводу, что и он.

На вопрос, выжил ли Фалек Грейндж, все еще нельзя ответить точно, и на его поиски направлена погоня.

— Они видели вас? — спросила Джамиль.

— Нет, ваше величество, — мысленно передал он. — Но они видели обломки.

— Фалек оставил инструкции сторонникам в Совете для своего преемника… план, который он назвал «Откровение».

— Мне это хорошо известно.

— Те из выживших, кто знал об этом плане, сейчас на пути к своему предназначению. Тот, кто забрал его, — не капсулир, и, вероятно, доставил его куда-нибудь недалеко от вас.

Было бессмысленно скрывать от нее мысли, так что он спросил явно.

— Моя королева, вы можете заглянуть в любой разум, в какой пожелаете, а Фалек был вашим защитником…

— Он больше не тот человек, кем был прежде, лорд Виктор, — резко ответила она, послав ему удар острой боли, отдавшейся во всем теле Виктора. — Теперь он чужой и мне, и себе самому.

Виктор вспомнил, что Торнссон сообщил, что клон Фалека был активирован до того, как личность полностью восстановилась.

«Итак, границы существуют, — подумал он. — Пределы, в которых она может видеть и слышать».

— Не пытайтесь проверять меня, Виктор, — рыкнула она. — Вы находитесь поблизости наших аванпостов. Кровавые рейдеры найдут его для нас, и вы должны быть готовы действовать стремительно, когда они это сделают.

Виктор был потрясен. «Она действительно божество во плоти».

— Как пожелаете, моя королева.

5

Джамиль Сарум в сопровождении двух служителей неторопливо шла по коридору, окружавшему башню собора — огромную кристаллическую структуру, из высоких окон которой открывался ошеломляющий вид на Большую Баромирскую туманность. Миллионы звезд и бесчисленные планеты соединялись в этом завихряющемся облаке за сотни световых лет отсюда, безнадежно вне досягаемости цивилизаций Нового Эдема. Человечество, заброшенное сюда после коллапса звездных врат ЕВЫ тысячелетие назад, имело в своем распоряжении чуть больше 5 000 звезд, которые могло назвать домом. При всей возрастающей мощи и технологическом мастерстве, большая часть вселенной все еще оставалась для людей недоступной тайной.

С трагическим постоянством на протяжении эпох худшим врагом человечества всегда оставалось само человечество. Бег времени и чудеса исследования космоса немногое сделали, чтобы охладить тлеющие угли в человеческой душе, всегда готовые от малейшей провокации вспыхнуть жарким, всепоглощающим пламенем. Триллионы людей называли систему Новый Эдем домом, и их многообразие требовало создания границ, что зачастую приводило к разрушительным результатам. Равновесие между четырьмя доминирующими расами было благородной концепцией, достижимой в теории, и лишь поскольку политические границы измеряются только силой воли тех, кто готов их защищать. Единственное равновесие, которое когда-либо существовало в истории Нового Эдема, достигалось в результате постоянной борьбы между двумя половинами человечества — теми, кто жаждал неограниченной власти, и теми, кто решил сопротивляться притеснению любой ценой.

Империя Амарр была старейшей и крупнейшей цивилизацией в зарегистрированной истории после коллапса ЕВЫ. Первыми заново открыв технологию деформации пространства, они расширили границы империи так далеко, как позволяла скорость их звездолетов, при завоевании порабощая жителей множества миров. Считая свои успехи бесспорным доказательство союза Бога с их народом, амарры занялись распространением своей религии с усердием, которое оказалось более мощным, чем их оружие, — если вам, разумеется, посчастливилось родиться «истинным амарром». Что касается остальной части человечества, для них появление в небесах сияющих золотом кораблей означало либо смертный приговор, либо жизнь в рабстве у амаррских хозяев.

Император амарров, который должен был являться чистокровным потомком одного из пяти древних королевских семейств, был самым могущественным правителем Нового Эдема. В новейшей истории наиболее прославленным был император Хейдеран, правление которого длилось более 500 лет. Поддерживая веками свою жизнь с помощью кибернетических имплантатов, Хейдеран дожил до времени, когда прочие народы Нового Эдема наконец догнали в своем развитии технологии Империи и начали теснить амарров от установленных ими границ. Окончательным финалом имперской экспансии стала бесславная битва при Вак’Атиоте, названная по имени системы, где силы джовиан разгромили флот Империи. После этого словно прорвались шлюзы — в Империи началось массовое восстание среди многочисленного рабского населения, что в конечном счете привело к созданию Республики Минматар.

Последовавшая вскоре смерть Хейдерана привела к вакууму власти, при котором Империя оказалась уязвимой как никогда прежде. Традиция требовала, чтобы новый император избирался судами наследников, сложным ритуалом, в котором лучшие капитаны, представлявшие каждый из пяти королевских домов, сходились друг против друга в боях — корабль против корабля. В амаррской религии приход императора к власти определялся волей Бога, и, таким образом, победа защитника означала, что право наследника, которого защитник представлял, одобрено свыше. Прочие, побежденные наследники, священным эдиктом обязывались совершить самоубийство. Это был благой удел, гарантировавший блаженство в загробной жизни, ожидавшее всех, кто умер, служа Богу.

Но эти ордалии стали бы первыми, в которых гладиаторы — и наследники, которых они представляли, — были капсулирами. Ни разу в империи ни одна мощная каста не приходила к господству столь быстро, и их потенциал грозил нарушить баланс власти в Новом Эдеме. Более чем очевидна была необходимость их участия в древних ритуалах, ни один из которых не объяснял участие бессмертных в действующей политике. Джамиль Сарум, как и другие наследники, была обученным капсулиром. И когда защитник, представляющий Дориама Кор-Азора, победил в судах наследников, определив, кто будет коронован, все прочие наследники совершили самоубийство, причем ритуал транслировался перед миллиардной аудиторией.

Их корабли саморазрушались один за другим; мрачное зрелище мертвых тел наследников, проплывающих в космосе, служило достаточным свидетельством их верности традициям. Но после взрыва боевого корабля под командой Джамиль Сарум там не было найдено трупа. Лишь разрушенная громада корабля заставила многих задаваться вопросом, стали ли они свидетелями чуда или Джамиль осквернила самый святой из ритуалов, позволив себя клонировать. С того дня миновало больше четырех лет, и с тех пор Новый Эдем сильно изменился.

— Вера открывает все тайны вселенной, — громко произнесла Джамиль. Она резко остановилась, чтобы пристально взглянуть на гигантскую туманность. Два служителя-амматара, следовавшие за ней, также остановились, склонив в знак согласия головы в капюшонах.

— Я знаю, кто ответственен за убийство моих последователей…

Служители надеялись, что она говорит не с ними.

— Когда собрался Совет, там были заговорщики, скрывшие свои истинные намерения…

Чувствуя опасность, служители осторожно отступили, не осмеливаясь поднять головы.

— Они ждали, как звери, когда лорд Фалек и его верные вернуться на свои корабли и отбудут…

Ее изящные руки сжались в крепкие кулаки, она не отрывала пристального взгляда от вида снаружи.

— Преданные собственными амаррскими священниками, завлеченные в ловушку собственными амаррскими адмиралами, подставленные собственными амаррскими учеными, убитые в стазисе клонов амаррскими же…

Она повернулась к склоненным, сжавшимся служителям.

— …ассасинами? Или мне следует сказать «предателями»?

Один из служителей задрожал.

— Возможно, среди нас есть неверный, — сказала она, медленно приближаясь к ним. — Кто мог знать все эти тайны? Так точно скоординировать действия с врагами Фалека, сговориться с нечестивыми ковенантерами и убить в открытом космосе членов Совета?

Глядя на служителей сверху вниз, она положила руку каждому на голову и медленно, почти чувственно, провела по лицам к основанию шеи.

— Кто среди смертных обладает такой властью?

Двое прилагали все усилия, чтобы не издать ни звука.

Джамиль прикрыла глаза.

— Вы так боитесь…

Внезапно она ухватила служителей за вороты и с невероятной силой и потрясающей легкостью вздернула каждого с колен, оторвав от земли. Они болтались в ее протянутых руках, неудержимо дрожа.

— Милосердия! — всхлипнул один.

— Вы боитесь меня, потому что знаете мою власть, — сказала она, не открывая глаз. — Он боится меня, потому что боится потерять власть.

Рабы были в отчаянии.

— Милосердное величество! — умоляли они, мы верны вам одной! Мы не можем предать вас!

— Ложный хранитель моей империи знает, что я жива, — прорычала она. Ее руки тоже начали дрожать — не от усталости, а от гнева. — Он знает, что я вернусь, дабы восстановить Империю во славе, ей предначертанной! Что я одна имею на это право!

— Ваше величество, пожалуйста…

— Что за зло поселилось в моем королевстве? Кто смеет лишать Империю ее судьбы?

— Пожалуйста! Нет!

Ее гневный голос слышался в каждом уголке собора.

— Карсот заслужил величайшие из страданий! Он пожалеет, что родился на свет!

И внезапно она рухнула без сознания. Служители откатились перепуганные, но не пострадавшие. Они поспешили к ней, осторожно приподняв ее голову и отводя волосы с покрытого испариной лба.

— Очнитесь, ваше величество, — произнес один, в то время как кругом эхом отдавался топот бегущих ног и крики. — Вы снова были под заклятием!

Она хватала ртом воздух, с трудом дыша. Вооруженные паладины приблизились осторожно, чтобы не оказаться ближе чем на несколько метров — урок, который они хорошо усвоили.

Джамиль Сарум подняла голову с колен служителя и моргнула. На ее лице ясно выразились абсолютное замешательство и страх.