Картер вытянул шею. Боже, что он делает?

— Понимаю. — Детектив откашлялся. — Плавание в бассейне является своеобразной рекламой ваших товаров.

— Мне нравится так думать. — Ева взяла орешек и закинула его в рот, облизав соль с пальцев. — Вы тоже плаваете? Когда бы я вас ни встретила, у вас влажные волосы.

— О нет, я играю в теннис.

— Правда? Вы не похожи на любителя тенниса.

— То есть не подхожу для загородного клуба? — Картер взглянул на свою одежду.

Ева тоже посмотрела — а какая бы женщина не сделала того же? — на его жалкую футболку и шорты портовых грузчиков.

— Полагаю, да. Но вам, очевидно, свойственно чихать на условности.

— Мне нравится ваша реплика, хотя не понимаю почему. — Картер задумчиво повертел в руках бутылку.

— А вы подумайте. — Ева увидела, как загорелись зеленые глаза. Она почувствовала внезапный жар внизу живота и поспешно перевела взгляд на нос детектива. — Ваш нос побывал в драке? — спросила она. — Он выглядит так, словно был разбит. Горбинка и маленькое искривление. — Бесспорно сексуальная горбинка и восхитительное искривление.

— Вы правы. Это случилось в старших классах. Я ошибочно полагал, что умею играть в футбол. И капитан другой команды преподал мне урок. Однако травма принесла мне обожание девчонок. Вот я и решил, что мужество на игровом поле вознесет меня на первые позиции в классе и даже выше. Я узнал, что боль и страдание всегда вызывают сочувствие. — Картер улыбнулся.

Она улыбнулась в ответ, и между ними возникло ощущение близости.

— У вас тоже горбинка.

Моран игриво опустил ее очки и провел пальцем по переносице. От его прикосновения горло Евы сжалось. Палец Морана скользнул по верхней губе и остановился на нижней, влажной от пива и такой манящей. На секунду Еве показалось, что он собирается поцеловать ее. Но Картер резко убрал руку, сжал ее в кулак и потянулся за пивом. Затем сделал большой глоток.

— Вы тоже играли в футбол в старших классах? — Он многозначительно взглянул на ее нос.

— О нет. Я пыталась разнять братьев.

— Братьев?

— Да, у меня их четверо, и все младше меня. В тот раз дрались близнецы. Впрочем, близнецы часто дрались. Они всегда спорили из-за чепухи, например, кто пойдет выносить мусор, а затем начинали колотить друг друга. Ну, однажды я не выдержала и встряла. — Ева указала на свою горбинку. — Я получила по носу, переносица распухла, а глаза заплыли на целую неделю.

Восторженный возглас пронесся по бару. Ева посмотрела на экран. «Янки» выигрывали.

— Похоже, моя команда еще раз доказала свое лидерство. — Она мельком взглянула на Картера и заметила, что он изучает ее.

Дейв поставил на стол пиццу.

— Почему каждый раз, когда ухожу на кухню готовить, пропускаю удивительные подачи?

— Вероятно, мне следует продолжать делать заказы, — улыбнулся Картер. — Это обеспечит твоей команде победу. — Он взглянул на Еву. — Вы голодны? Может, разделим пиццу?

— Не говорите мне, что едите ту самую пиццу «пепперони», — нахмурилась Ева. — Дело в том, что купальный костюм мне немного мал, я его выбрала из-за фасона.

— Это плохо?

— Скажем так: он не рассчитан на давление. А пицца, превратившись в калории, отложится на боках и груди.

— Не может быть! — удивился Картер.

— Говорю вам.

— Правда? — Он пододвинул к ней тарелку. — В целях эксперимента, почему бы вам не попробовать кусочек?

Пицца выглядела соблазнительно, а аромат специй был просто сногсшибательным. Знает ли Картер, как он неотразим? Но его сердце уже занято…

— Он ей понравился?

— Кто? Кому? — не понял Картер.

— Симоне. Что она сказала о пеньюаре?

— А, Симона. Вас не должно интересовать, что она сказала. Вы будете пиццу или нет?

Ева пожала плечами. Иногда стоит рискнуть. Она взяла салфетку.

— Самодисциплина никогда не была сильной стороной моего характера, — солгала она.

— Ни за что не поверю, что это правда. — Картер заметил, что она сняла очки.

— Я их ношу, чтобы смотреть вдаль, — пояснила Ева. — Вождение машины, просмотр телевизора.

Она взяла кусок пиццы и впилась в тесто зубами. Расплавленный сыр повис тонкой ниточкой. Ева чуть выдвинула вперед подбородок и слегка высунула язычок, чтобы не дать сыру упасть. Она с удовольствием проглотила кусочек и, блаженно улыбнувшись, посмотрела на Картера.

Он сидел, широко раскрыв глаза. Его пицца замерла на полпути ко рту. Наверное, для описания его состояния слово «изумление» было бы слишком слабым.

— Вы в порядке? — спросила девушка.

— Вряд ли. Вы всегда едите пиццу таким образом? — поинтересовался он.

— Да, детектив, — улыбнулась Ева. — Ведь кусок пиццы — это только кусок пиццы.

Глава четвертая

Ева собиралась съесть всего кусочек, но сыр и орегано оказались такими вкусными, а разговор с привлекательным парнем настолько возбуждал аппетит, что она сумела остановиться лишь на третьем куске. Картер съел пять. И его животу — кстати, совершенно плоскому — это не повредило.

— Ну и как вам нравится Грантэм? — спросил Картер, после того как Ева упомянула, что переехала сюда три месяца назад.

— Прекрасное место, особенное. Не много городов могут похвастаться тем, что выписывают билеты на стоянку Нобелевским лауреатам.

Уголки его губ поползли кверху, и на щеке образовалась привлекательная ямочка.

— А вот вы не имеете билетов на стоянку.

— Вы проверяли? — удивилась Ева.

— Вы подали прошение. Это часть рутинной проверки.

— Итак, моя жизнь под всевидящим оком полиции. Что еще вы знаете обо мне?

— То, что вы переехали из Покипси и вы одиноки.

Ева расправила плечи, почувствовав необъяснимое раздражение.

— Вы выяснили, что я приехала с родины замороженных обедов «Здоровый выбор»?

— Эй, я сам из Дейтона, штат Огайо, и тоже знаком с микроволновками. Ничего нового. Не каждый, кто живет в Грантэме, родился в особняке с прислугой, готовой вытирать крем-брюле с его губ.

— Прошу прощения, но я не это имела в виду.

Картер отмахнулся от ее извинений, и Еве стало неловко. Она занервничала — не стоило зацикливаться на том, что он упомянул об одиночестве. Ее безудержно влекло к нему.

— Хотите еще пива? — Моран взглянул на бутылку.

— Нет, мне достаточно.

— Знаете, если мы проведем дальнейшее расследование, то обнаружим нечто более общее, чем интерес к замороженным продуктам.

— Вы думаете?

— Уверен. Расспросив друг друга, мы выяснили бы массу интересного.

— Правда? Интуиция подсказывает или вы уже нашли между нами определенное сходство?

— Называйте это полицейским инстинктом, — пожал плечами Картер. — Давайте заключим дружеское пари. Итак, зададим друг другу несколько вопросов. По-моему, это честно и справедливо… И если мы найдем что-то общее во всех ответах, то… — томная улыбка заиграла на его губах, — я собираюсь получить…

— И что же именно вы собираетесь получить? — поинтересовалась Ева.

— Поцелуй.

— Поцелуй? — Ева подняла брови и прищурилась. — В губы?

— В губы.

— А как же Симона? Вы не думаете, что она будет против?

— Кажется, вы неправильно судите о наших отношениях. Итак, вы согласны?

Ева задумалась, хотя уже давно все решила. Она осторожно кивнула.

— Хорошо, но без рук.

— Без рук? На то есть причина?

— Расценивайте это как мои условия пари, — ответила она. А скорее — как инстинкт самосохранения. Ева могла представить, что почувствует, когда руки Картера обнимут ее. Она сжала губы и прямо посмотрела ему в лицо.

Моран ответил ей спокойным взглядом, в котором ничего нельзя было прочесть.

— Хорошо, вы в игре. Но начинаю я.

— Я готова.

— Прекрасно. — Картер откашлялся. — Начнем с легких вопросов. Вы пьете кофе черный или со сливками и с сахаром?

— С молоком. Без сахара. А вы?

— Я тоже.

— Вы сказали, начинать с легких вопросов. Теперь моя очередь. — Ева подумала. — Харпо, Чико или Граучо [Братья Маркс, актеры комедийного жанра, популярные в 30-е годы.]?

— Харпо.

— Я была уверена, что вы скажете Граучо, — нахмурилась Ева, которой тоже нравился Харпо.

— Ха, я всегда любил Харпо. Два — ноль, вы согласны? Теперь моя очередь. — Картер прищурился. — Гель или зубная паста?

— О, конечно, гель, освежающая мята. А вы?

— Вижу родственную душу. — Картер широко улыбнулся.

— Открытое или закрытое окно во время сна? — перешла в атаку Ева.

— Зависит от сезона. А вы что предпочитаете?

— То же самое, — неохотно подтвердила она, скривив губы.

— Вы морщитесь, — удовлетворенно прошептал Картер.

— Полагаю, теперь ваша очередь, если только вы не хотите отложить пари, — откликнулась Ева.

— Ни за что. Пари становится все более интересным. — Картер положил локти на стол и наклонился вперед. — Левая или правая сторона кровати?

Ева не дрогнула, хотя для этого ей потребовалось сверхчеловеческое усилие.

— Если смотреть на кровать или с нее? — спросила она с апломбом французского легионера, столкнувшегося с превосходящим по численности отрядом противника.

— Если смотреть на кровать. Через минуту мы поговорим о теме «в кровати».

— О… — Ей стало трудно дышать. В такие моменты хотелось закурить… или съесть еще кусок пиццы. — Разрешите подумать. Мне кажется, правая сторона, но я имею тенденцию скатываться в середину. А вы?

— Левая.

— Ага, мы разные, — возликовала она.

— Позвольте с вами не согласиться. — Картер поднял руку. — Я нахожу, что захват центра кровати действительно нас роднит… при определенных обстоятельствах. — Он опустил глаза, и Ева отметила, что у него очень длинные, густые ресницы. — Вы спите в одежде или обнаженной?

— Минутку, разве не моя очередь задавать вопрос?

— Это вторая часть.

— С каких это пор у нас вопросы состоят из двух частей? — запротестовала она.

— Все справедливо, — не отступал Картер. — Так в одежде или обнаженной?

— Я владею магазином дамского белья. Как вы думаете? Впрочем, вот что — отвечайте первым.

Моран торжествующе улыбнулся. Его глаза потемнели.

— А у вас, Ева, есть соображения на этот счет?

— Обнаженным, — выдохнула девушка. — Вы спите обнаженным.

— Правильно, — тихо сказал он. — Теперь ваш черед.

Мысли Евы смешались, и она никак не могла сосредоточиться. Она огляделась вокруг и заметила приближавшегося Дейва. Слава богу. Она повернулась к Картеру.

— Хотите заказать что-то еще? Я — пас, иначе мой купальник не выдержит.

— Не думайте, что легко увильнете от вопроса. — Картер приподнял бровь. — Цитирую знаменитого бейсбольного мудреца: «Игра не закончена, пока она не закончена». — Детектив взглянул на оставшийся кусок пиццы. — Я съел достаточно. Если вы не будете, тогда, Дейв, можешь уносить тарелку.

Бармен забрал поднос и пустые бутылки.

— Я заверну остатки псу и принесу чек, — сказал он, удаляясь.

— У вас есть собака? — удивилась Ева.

— Нет, у друга.

Ева не сомневалась, что речь шла о Симоне. Впрочем, возможно, она неправильно судит об их отношениях. Хотя… собака, остатки пиццы и новые бюстгальтер и пеньюар. Можно представить себе их отношения.

Дейв вернулся несколько минут спустя. Ева потянулась к счету.

— Позвольте мне. — Оплата обеда, возможно, загладит ее вину, ведь она хотела увести у другой женщины мужчину.

— Не смешите. — Картер взял счет.

— Нет, я настаиваю. — Ева подняла с пола пляжную сумку и принялась вытаскивать из нее махровое полотенце, шапочку и очки для бассейна.

— Вижу, вы любите путешествовать налегке, — изрек Картер, глядя на растущую на столе кучу вещей.

— Куда же он запропастился? — Ева сунула нос в сумку и некоторое время возилась там. — Ага! — Она извлекла на свет черный бумажник.

— Неужели вы думаете, что я позволю вам заплатить?

— Тогда я оплачу половину. Позвольте взглянуть на счет.

— Знаете, поклонники «Филов» никогда ничего не делают наполовину. — Картер прижал счет к груди.

— У вас что, много лишних денег?! — Ева попыталась вырвать у него счет.

— Вы спрашиваете о моей состоятельности?

Ева смутилась. Конечно, нет.

— Хорошо, если желаете, платите. Спасибо за пиццу.

Картер повернулся к Дейву и протянул тому несколько банкнот.

— Сдачи не надо.

Ева поднялась из-за стола, аккуратно убрала очки в чехол и сложила вещи в сумку. Она заметила, как Картер вытащил из кармана ключи. Вот и все, вечер с мистером Мораном закончен.

— Еще раз спасибо. — Она направилась к выходу.

— Ева! Уже темнеет. Я провожу вас до стоянки.

— Нет, спасибо. Я пешком.

— Тогда я подброшу вас. Моя машина на заднем дворе.

Его зеленые глаза манили. И Ева спросила себя, почему такой привлекательный мужчина предлагает подбросить ее до дома, а не спешит к прекрасной женщине в новом черном бюстгальтере.

— Вы уверены? Ведь нам не по пути.

— Мне совсем не сложно вас подвезти.

— Сначала бесплатная еда, теперь поездка. Я ошеломлена.

— Не спешите. Вы еще не видели мою машину. — Картер открыл дверь.

Ева почувствовала духоту, как только ступила на асфальт. Из свежего, подвергнутого охлаждению помещения они попали в тропики. Ева вытерла капли пота, выступившие на лбу.

— Если есть кондиционер и четыре колеса, все остальное не важно.

— Я могу гарантировать четыре колеса. — Картер остановился перед дряхлым грузовичком марки «тойота».

Ева подозрительно оглядела автомобиль. Ей показалось, что машина была красной из-за ржавчины, поэтому за цвет она не ручалась. Казалось, лишь посредничество Господа Бога не давало грузовичку развалиться.

— Я, конечно, сяду, но это не машина полицейского. — Она надавила на ручку со стороны пассажирского сиденья. Ничего не произошло.

— Это именно машина полицейского. А за ручку нужно дергать сильнее, — наставительно заметил Картер, усаживаясь на водительское сиденье.

Ева хорошенько дернула, дверь открылась… и ручка отвалилась. Девушка огорченно покачала головой и неуверенно отступила.

— Эта штуковина меня выдержит?

— Наверное, мне следовало предупредить вас не есть третий кусок пиццы. — Он освободил ей место, бросив рацию и пару газет назад.

— Прежде чем сесть сюда, мне понадобится несколько попыток. — Ева с трудом влезла на продавленное сиденье, озираясь вокруг в поисках ремня безопасности. Но найти его у нее не было ни малейшего шанса.

— Подержите это у себя на коленях. — Картер передал ей коробку с остатками пиццы.

Ева презрительно посмотрела на пыль, лежавшую толстым слоем на панели.

— Теперь я понимаю, почему вы не хотите ставить сюда коробку. — Она протянула ему дверную ручку.

Картер бросил ее на заднее сиденье к газетам и рации, вставил ключ в замок зажигания и остановился.

— О, идея! Давайте сюда пиццу. — Она подала коробку, и он тоже швырнул ее назад. — Вот так. Теперь выполняйте условия пари. Я выиграл его.

Глава пятая

— Думаете?

— Знаю.

— Я не уверена, что мы сошлись во мнениях по поводу последнего вопроса.

— Мы оба знаем ответ. — Картер повернул голову. — Вы не тот человек, который лжет, Ева. Итак? — Он наклонился над рулем и ждал.

— А как же пес Симоны и пицца? И, что еще важнее, ажурный бюстгальтер?

— Уверен, пес обожает пиццу, но не думаю, что он имеет хоть какое-нибудь представление о бюстгальтере.

— А вы?

— Вы хотите услышать мое мнение о бюстгальтере? — Он удивленно замолчал, но потом вдруг рассмеялся. Я понял. Послушайте, мы с Симоной только друзья. Серьезные отношения с этой женщиной повредили бы моему здоровью, поверьте. Слово офицера.

Ева кашлянула и внимательно посмотрела на детектива. Прядь каштановых волос упала ему на лоб, под рубашкой четко вырисовывался контур плеч. Ева облизала губы.

— Без рук, — напомнила она.

— Уговор есть уговор, — кивнул Картер. — Если вам станет от этого лучше, то в бардачке лежат наручники, можете их использовать.

— Думаю, мы обойдемся без них. — Ее голос слегка дрожал.

— Как скажете.

Картер наклонился вперед, и Ева неловко двинулась ему навстречу. Их губы соединились. На мгновение девушке показалось, что ее рот охватило пламя. Их дыхание смешалось, горячее, влажное.

— Интересно, что бы случилось, если бы в ход пошли языки? — услышала Ева собственный голос.

Картер слегка прикусил ее нижнюю губу. Его язык дразняще коснулся ее зубов, верхнего неба, и она ответила тем же. Затем давление его губ стало сильнее. Внутри у Евы что-то взорвалось — Картер Моран умел целоваться как никто другой.

Когда их губы наконец разъединились, Ева осторожно открыла глаза.

— Ого, — выдохнула она и покачала головой.

— Это «ого» означает «здорово», — кивнул Картер. — Не могу представить, что произошло бы, если бы в ход пошли руки. О чем это я? Не знаю, способен ли я вообще шевелить ими. — Он согнул пальцы. — Чувства медленно возвращаются.

Ева тоже слабо пошевелила рукой. Сейчас она вообще не могла доверять своему телу.

— Не позволю никому говорить, что я не плачу по счетам. — Она одернула платье. — Это мне так жарко или просто жарко в машине?

— И мне, и вам, и просто в машине. — Картер повернул ключ зажигания. — Прежде чем кто-то обнаружит две огромные лужи на сиденьях, уж лучше я отвезу вас домой.

— Я — огромная лужа? — Ева скривила губы. — Думаю, мне следует обидеться.

— Прошу прощения, маленькая лужа на вашем сиденье и большая — на моем, — поправил себя Картер.

— Думаете, вы огромного размера? — насмешливо поинтересовалась Ева.

— Милая, мы, парни, всегда считаем себя огромными.

Несколько минут они ехали молча. Нельзя сказать, что Ева расценивала свое состояние как нормальное, но постепенно все важные органы начали функционировать; она даже могла вспомнить несколько строк из гимна США, а вместе с тем пришло и чувство облегчения оттого, что ручной тормоз находится между ними, мешая их ногам соприкоснуться. Хотя, по правде говоря, она с удовольствием выдернула бы тормоз, только бы поцеловаться с Картером еще раз.

Боже, какие мысли бродят в ее голове! Когда они подъехали к церкви, Ева вздохнула свободнее, но не из глубокого религиозного уважения, а потому что каменное здание церкви находилось на углу ее квартала. К несчастью, даже храм не обеспечивал укрытия от соблазна.

Когда автомобиль завернул за угол, они увидели огни машин и группу людей, стоящую на тротуаре. Еву охватило неприятное предчувствие. Люди стояли напротив витрины ее магазина, а сигнализация завывала внутри здания.

Картер остановился рядом с полицейской машиной и достал с заднего сиденья рацию, потом перегнулся через Еву, извлекая из бардачка небольшой предмет. И пока она гадала, что это было, он вышел из машины, сказав ей:

— Подождите здесь.

Ева надавила всем телом на дверь и едва не вывалилась на проезжую часть. Она протолкалась сквозь толпу зевак и увидела Картера, внимательно слушавшего доклад полицейского в штатском.

И тут она заметила разбитую витрину магазина. Ева отчаянно выругалась. Конечно, словами горю не поможешь, но они обеспечивают выплеск негативных эмоций.

Люди что-то горячо обсуждали, но их голоса тонули в вое сигнализации. Ева посмотрела на осколки стекла на мостовой и закусила губу. Она знала, что стекло в витрине заменят, но все же чувствовала себя оскверненной и несчастной.

Чья-то рука слегка коснулась ее плеча.

— Мне казалось, я попросил вас оставаться в машине, — сказал Картер. В его голосе слышались стальные нотки.