— Все уже насладились зрелищем, поэтому я тоже могу взглянуть, — стараясь скрыть волнение, произнесла Ева. — Итак, что вы узнали?

— Генри, патрульный полицейский, говорит, что звонок поступил около пятнадцати минут назад. Кто разбил витрину — неизвестно. Все двери закрыты, а через окно рассмотреть что-либо трудно. Генри ждал владельца, чтобы войти внутрь.

— Хорошо, давайте посмотрим, что там происходит. — Ева потянулась за сумкой и достала ключи. Открыв дверь, она хотела войти, но Картер предостерегающе поднял руку.

— Стойте здесь. Мы с Генри войдем первыми.

— Послушайте, — насупилась Ева, — это просто разбитая витрина. Сомневаюсь, что кто-нибудь остался внутри и поднялся наверх, чтобы распить бутылочку вина.

— Если они побывали наверху, то это очень скверно.

Ева хотела было запротестовать, но, увидев, как напряглись его скулы, остановилась. Как офицер он прав.

— Хорошо, только будьте благоразумны. — Она протянула ему ключи. — Система сигнализации — на стене около кассового аппарата. Нажмите код, чтобы отключить ее. — Она быстро назвала комбинацию цифр.

Ева вытащила из сумки очки, нацепила их на нос и уставилась на витрину. Дыра зияла в самом центре, и от нее лучами расходились трещины. Осколки валялись на тротуаре и вокруг манекена — того самого, на котором раньше красовались красные трусики-шортики. Нет, это определенно какой-то безумный фарс! Красный кружевной бюстгальтер был, как всегда, на месте.

Ева покачала головой и призвала на помощь все свое чувство юмора. Иначе она просто сойдет с ума.

Сигнализация отключилась, и в магазине вспыхнул свет. К Еве подошел полицейский.

— Картер говорит, что вы можете войти, только ничего нельзя трогать.

Ева вошла внутрь и направилась прямо к витрине.

— Не трогайте ничего, — крикнул Картер.

— Генри меня уже предупредил.

— Я только что разговаривал с вашим арендодателем Бернардом Полком. Он пришлет парня из страховой компании завтра утром.

— Я могла бы сделать это сама. — Ева подошла к Морану.

— Да, но за свою бдительность я зарабатываю на пирожные. У меня есть свои подходы к людям.

— Мне ли не знать. — Ева поправила очки на носу и внимательно осмотрела конторку и кассовый аппарат.

— Видимо, к кассе никто не прикасался, — сказал Картер. — Впрочем, вы, вероятно, хотите проверить.

— Я не храню там выручку.

— На первый взгляд что-нибудь пропало?

Ева махнула рукой в направлении витрины.

— После того как ваш человек поработал здесь, мы надели на манекен другой комплект. Вы умеете считать? Теперь исчезли уже четыре пары.

— Никто не признается, что находился внутри магазина, когда это произошло. Впрочем, я послал Генри пройтись по ближайшим домам и расспросить соседей.

— Витрина выглядит так, словно по ней ударили бейсбольной битой. — Ева подумала о старой женщине, раскритиковавшей ее магазин, и повернулась к Картеру.

— Да, я тоже подумал о ней. Если вы ее где-нибудь увидите, не вступайте в разговоры, просто свяжитесь со мной. Хорошо?

— Хорошо. — Голос девушки звучал взволнованно.

— Послушайте, не стоит так расстраиваться. Вы испугались?

— Нет, конечно, нет.

— На вашем месте любой струсил бы.

Да, она испугана, но не собирается в этом признаваться. Последний раз Ева показала свой страх, когда однажды вечером раздался телефонный звонок и ей сообщили, что возвращавшиеся с вечеринки родители погибли в автомобильной катастрофе. Ей едва исполнился двадцать один год. Ева стояла в немом оцепенении, а четыре младших брата смотрели на нее, ища поддержки и утешения.

Затем несколько дней она ждала, что кто-нибудь придет на помощь. Желательно рыцарь на белом коне без материальных проблем.

На похороны приехали все родственники, включая самых дальних, а затем так же быстро исчезли. Ее уже считали взрослой, а братьям было семнадцать, пятнадцать, близнецам — по четырнадцать лет.

И она сделала то, что должна была сделать. Оставила учебу в колледже, перестала посещать по пятницам местные бары со своими подружками по университетскому клубу, переехала из общежития домой, нашла работу в конторе при фабрике, скучную и нудную до зубовного скрежета, но обеспечивавшую медицинское обслуживание и посредственного дантиста. Затем Ева стала бухгалтером и перешла в управление сетью магазинов, что принесло ей скидку в пятнадцать процентов на покупку одежды и более квалифицированного дантиста. В то же время она кормила, обувала и одевала всех четверых братьев, пока они заканчивали колледж и поступали в университеты.

С той поры прошло девять лет. И теперь, когда ее жизнь принадлежала только ей, Ева тем более отказывалась бояться. Она вздохнула и обратилась к Картеру:

— Скажем так, мне очень неприятно. И если вопросов больше нет, то я лучше поищу что-нибудь, чем можно завесить витрину.

— В этом нет необходимости. Я уже сделал один звонок.

— Что?! Вы уговорили Полка приехать сюда сейчас и починить окно? Не могу поверить. Этот человек черств.

— Даже и не думал просить его. Бернард Полк становится щедрым, только когда его имя попадает в газеты. — Картер презирал такой тип людей. — Нет, я позвонил другу и попросил привезти мне инструменты и какой-нибудь материал, чтобы привести витрину в порядок хотя бы на время.

— Если вы рассчитываете на пирожные, то забудьте. Я имею в виду, что привыкла полагаться только на себя.

— Не сомневаюсь в этом. Хотя в данном случае можно принять маленькую помощь от постороннего. — Картер направился к двери.

— Очень мило с вашей стороны, — Ева пошла за ним, — но, действительно…

Картер внезапно остановился, и Ева, налетев на его спину и потеряв равновесие, начала падать. Впрочем, в одной вещи она была уверена — Картер успеет подхватить ее и предотвратит падение.

Так и вышло. Он ловко поймал ее за талию. Их балансирование походило на танго на проволоке.

Ева заметила как глаза Картера начинают темнеть, становиться таинственно-зелеными — такими, какими она их видела перед поцелуем.

Неужели это последствия происшествия? Эмоции, охватившие ее, были сильнее простого вожделения. В душе Ева ругала себя: с таким мужчиной необходимо держать дистанцию.

Она неловко освободилась из его объятий.

— Знаете, вам нужно обзавестись стоп-сигналами, иначе у меня возникнут некоторые ассоциации. — Она даже думать не хотела о своих желаниях.

Картер и с места не двинулся.

— Те самые, которые уже возникали и у вас, и у меня?

— Знаете, сейчас не лучшее время для исследования закоулков души. Ева не желала ступать на опасную почву.

— А я и не говорю о душе.

У Евы запершило в горле, и она решила сменить тему:

— В чулане есть молоток и гвозди. Думаю, они пригодятся. А моей беспроводной дрели позавидовал бы любой мужчина.

— Оставьте свой дерзкий тон в стиле Мэг Райан. Сейчас нам приходится иметь дело с этим, но однажды, когда все закончится… Только не говорите мне, что вы не догадываетесь, о чем речь.

Ева не могла отрицать правильность его слов. Она последовала за Картером на улицу. Пикап «БМВ» остановился у тротуара перед магазином. Водитель открыл дверцу и вышел из машины.

И тут Еву осенило. Друг, которому звонил детектив, оказался той самой женщиной, что купила черный бюстгальтер.

Глава шестая

Несмотря на протест Картера, Ева настояла на том, чтобы переночевать в своей квартире. В конце концов, переезд в Грантэм стал началом ее самостоятельной вольной жизни. Эту ночь она провела в компании с бутылкой бренди и на следующее утро спустилась в магазин, мучаясь от похмелья.

Мелоди была уже на месте. Девушка подпевала звучавшей по радио песне и устанавливала ленту в кассовом аппарате. Она посмотрела на Еву и в знак приветствия подняла чашку.

— Выглядишь так, будто накануне хорошо повеселилась.

Ева осторожно повернула голову и посмотрела на витрину. Кашлянув, она сосредоточилась на том, чтобы вспомнить, где вчера оставила бутылку.

— Думаю, мне не обязательно говорить…

— Знаю, знаю, не трогать манекен. — Мелоди покачала головой. — Пока ты спала, пришли полицейские и сняли отпечатки пальцев. Надеюсь, ты не будешь ругаться, что я открыла им дверь?

— Не буду, — пробурчала Ева, зашла за конторку и потянулась к полке за обезболивающими таблетками. — Ты записала имена тех, кто был здесь? Просто я должна знать того, с кем имею дело. — Она попыталась отвернуть крышку на бутылочке.

— Один — весьма самоуверенный парень, а другой молодой, чуть старше меня.

— Генри? — Ева попыталась открыть крышку, но та не поддавалась.

— Кажется. Дурацкое имя, зато у него имеется нечто крепкое больших размеров, как у парней из Джерси, если ты понимаешь, что я имею в виду.

— Не могу сказать, что понимаю, но уверена, ты знаешь, о чем говоришь. — Ева со стуком поставила бутылочку с лекарством на конторку. Крышка никак не хотела слушаться.

— В действительности то, что я имею в виду, у второго даже лучше.

Ева подняла глаза и увидела, что Мелоди дрейфует по волнам памяти. Ее рот приоткрылся, глаза затуманились.

— Ты себя хорошо чувствуешь? — осведомилась Ева. Она попыталась открыть бутылочку зубами, но безуспешно. Продолжать попытки Ева не стала, боясь потерять коронку с коренного зуба. Она тяжело вздохнула, нахмурилась, и тут ее взгляд упал на дрель, лежащую под конторкой.

— Я чувствую себя превосходно, — пропела Мелоди, — но думаю, тебе следует знать, что это был тот самый детектив, который приходил сюда вчера.

— Картер? — Ева стукнулась затылком о конторку. — Черт! — Она потерла ушибленное место и выпрямилась. — Детектив Моран?

— Он самый. Спросил, в порядке ли ты, но я сказала, что ты еще не спускалась.

— О-о-о. Его интерес носил личный характер или он спрашивал обо мне из вежливости?

— Ну, — Мелоди секунду подумала, — он выдвинул вперед подбородок, руки сунул в карманы и стоял так, словно выставлял напоказ свое равнодушие, но, думаю, это напускное. Мне казалось, я заметила нечто личное в его вопросе…

— Прекрасно.

— Ты чего-то недоговариваешь? — Мелоди посмотрела на Еву повнимательнее.

Да, существовали вещи, о которых Ева не рассказывала и не собиралась рассказывать Мелоди.

— Дело в том, что детектив Моран был со мной, когда я обнаружила разбитую витрину.

— Он был с тобой?

— Ну, не в том смысле, на который ты намекаешь. Случилось так, что он подвозил меня домой из бара.

— Подвозил домой?

— Ты играешь в эхо? Я сказала, он подвозил меня домой.

— Знаешь, — улыбнулась Мелоди, — мне не верится, что этот детектив делает что-нибудь просто так. Кстати, — девушка указала на дрель, — что ты планируешь с этим делать? Небольшой домашний ремонт?

— Именно. — Ева включила мотор, и сверло проделало маленькое отверстие в середине крышки. Женщина перевернула бутылочку вверх дном и потрясла. — По крайней мере я добыла таблетку.

Мелоди сделала глоток кофе и внимательно посмотрела на хозяйку.

— Вот так так, и все из-за маленькой таблетки. Наверное, сегодня была особенная ночь. — Она загадочно улыбнулась.

Ева бросила на нее злой взгляд, который позаимствовала у своей бабушки.

— Аккуратнее, я умею пользоваться и пилой.

— Я думала, ты сегодня не дежуришь. — Симона потянулась через стол и взяла у Картера стаканчик кофе. Затем поставила его на стол, открыла крышку и швырнула ее в корзину для бумаг в углу кабинета. — Не знаю, как люди ухитряются пить кофе через дырочку.

Картер проследил взглядом за полетом крышки и увидел, что она попала точно в цель.

— Неплохо.

— Вся сила в запястье. — Симона пожала плечами. — Но ты не ответил на вопрос. Разве у тебя сегодня не выходной день?

— Чую аромат кофе. — На пороге возник Тед.

— Есть кофе и для тебя, дорогой. — Симона протянула ему стаканчик. — И будь поласковее с Картером. Он принес тебе капуччино.

Тед взял кофе и сел на стул рядом с Картером.

— Настоящий святой. Я еще в колледже думал, что такой сосед по комнате однажды пригодится — ну, не говоря уже о советах по инвестициям.

— Соблюдай меру, не будь навязчиво ласков. — Симона сделала большой глоток кофе. — Он пытается игнорировать мой вопрос.

— Какой вопрос?

Картер поерзал на стуле, затем закинул ногу на ногу.

— Кажется, Симона обвиняет меня в том, что я нацепил ухмылку полицейского на лицо.

— Не ухмылку, а одежду, — поправила Симона. — Картер, если ты не расскажешь откровенно, что происходит, то я заставлю тебя пойти на светский раут сегодня вечером.

— Ну уж нет, лучше рассказать. Я просто решил заглянуть в магазин Евы Санторо сегодня утром, чтобы убедиться, что все в порядке.

— И все в порядке? — Симона изогнула бровь.

— Да, снятие отпечатков пальцев прошло прекрасно. Место выглядит как обычно, за исключением зияющего отверстия в стекле витрины.

— Я не об этом спрашивала, — протянула Симона.

— Если ты о Еве, то я ее не видел. К тому времени она еще не спустилась в магазин, и я поговорил с ее помощницей.

— Так что с магазином? — поинтересовался Тед.

Симона выразительно взглянула на мужа.

— Мне кажется, вопрос не о чем-то, а о ком-то, милый.

— Я глупец. — Тед посмотрел на друга.

— Я думаю о ней, — Картер замешкался, — как о составной части данного происшествия.

— Так ты думаешь о ней? — изумленно повторила Симона. — Картер Моран думает о женщине. Не могу вспомнить, когда я слышала такое в последний раз.

— Что ты имеешь в виду? — Картер выпрямился на стуле. — Я думаю о женщинах все время.

— Неужели? — не сдавалась Симона.

— Ну, скажем так: Ева Санторо могла бы стать женщиной, пробудившей мою фантазию, но это гипотетически. А сейчас я полностью захвачен расследованием.

— Кстати, о расследованиях. Как ты собираешься предотвратить кражи? — спросил Тед, виновато посмотрев на жену. — Извините, адвокат, я не намеревался менять тему беседы.

— Все в порядке, не думаю, что он предоставит нам больше информации.

— Спорим, — заявил Тед, — пропажи в магазине — это чья-то преступная шалость, неким образом связанная с вручением дипломов в университете или с завтрашним праздником «Встреча друзей».

Грантэмский университет каждый год открывал двери для своих бывших выпускников, устраивая большую вечеринку с выпивкой и увеселениями в выходные перед вручением дипломов.

— То же самое думает шеф, — сказал Картер.

— А ты?

— Не знаю, что-то не сходится.

— Вероятно, кто-то мешает сосредоточиться, — ввернула Симона.

— Симона, я думал, ты согласилась переменить тему беседы. — Картер бросил на нее злой взгляд.

— Хорошо, обещаю не усердствовать по поводу Евы Санторо. Но это не значит, что я не могу напомнить тебе насчет благотворительного светского вечера для презентации программы «Безопасность женщин».

— Нет ни конца ни края! — отчаянно завопил Картер.

— Послушай, мне захотелось дать один профессиональный совет: тебе следует пойти туда. Мы, правильнее сказать, ты, как клиент, заплатил за весь столик. Это твой вклад, в конце концов, это получение награды за щедрость.

— Я действую анонимно благодаря твоему осмотрительному руководству, за которое, могу добавить, плачу изрядную сумму. И я бы предпочел, чтобы все так и продолжалось.

— Знаешь, иногда мне кажется, что твоя склонность к анонимности — это своего рода антисоциальная позиция. Какой-то комплекс Греты Гарбо. «Я хочу быть о-о-одна». — Симона очень точно имитировала голос и манеру разговора великой актрисы.

На самом деле в словах Симоны крылась доля истины. Картер не хотел впускать в свой внутренний мир кого бы то ни было.

— Не ставь меня в глупое положение, — предупредила Симона.

Картер поднял руки в полной капитуляции.

— Сдаюсь. Я понимаю важность общественных собраний. Друзья, разве я не говорил, что завтра вместе с вами марширую в параде выпускников?

— Говорил, — вступил в разговор Тед. — Ты наденешь костюм, выбранный для нашей группы? Я заказал его для тебя.

— Не дави на меня, — заворчал Картер. — А что касается сегодняшнего благотворительного вечера, мне понадобился бы хороший стимул, чтобы пойти туда. Когда я покинул мир финансов, то с огромным удовольствием расстался со своим смокингом. И, кроме того, если бы я подсел к вашему столику, не подумали бы вы о том, что мне понадобился компаньон? Ведь за столиком четыре места.

— Полагаю, — произнесла Симона, — ты предоставил людям слишком большие средства, чтобы еще давать им время на анализ ситуации, особенно после нескольких бокалов белого вина. И все же, я вижу, спорить с тобой бесполезно. Вот что я скажу…

— Она никогда не сдается? — обратился Картер к другу.

— Никогда. Прирожденный боец. В зале суда все по струнке ходят. — Тед очень гордился успехами жены.

— Взять в руки кнут? — спросила Симона.

— Нет, это комплимент, поверь мне!

— Даже если хочешь оставаться анонимным инвестором, ты все равно должен прийти на вечер, чтобы познакомиться с новым председателем, Линн Баттерфилд. Она очень энергичная женщина.

— Я знаю Линн. Ее группа координировала курс для тех, кто хотел постичь азы местного законодательства, — ответил Моран. — Согласен, она великолепна.

Линн, разведенная женщина тридцати четырех лет, принадлежала к грантэмской аристократии и была весьма уважаема согражданами — и не только потому, что закончила университет, а также посещала школу танцев мисс Джиллиан, но и потому, что умела обращаться с маленькими детьми из высшего общества и являлась работающей мамой, что было очень необычно для здешних матрон. Став жертвой домашнего насилия, Линн не пыталась скрывать это. Ее биография говорила сама за себя.

Картер не испытывал ничего, кроме уважения, к ее смелости, и между ними всегда существовали только теплые профессиональные отношения, чего нельзя было сказать о Еве Санторо. Один поцелуй этой женщины — и чувства Картера изменились с легкого интригующего интереса на желание обладания.

Симона поставила локти на стол и в упор посмотрела на Картера.

— Она интересная?

— Хм, — рассеянно протянул он.

— Симона, — Тед похлопал жену по руке, — думаю, тебе следует подружиться с этой дамой из магазина нижнего белья.

— Но он сказал, что все сугубо гипотетически.

— Поверь, — улыбнулся Тед, — нам бы не приказывали тащить две тяжеленные доски через спящий город из-за гипотетических отношений. Тут наш друг столкнулся с реальностью. Правда, он пока еще этого не знает.

Ева завела руки за голову и изогнулась так, как делала когда-то на уроках физкультуры в колледже. И все для того, чтобы застегнуть молнию на платье.

Было время, когда наличие людей в доме решало некоторые мелкие проблемы: например, помочь сложить огромное одеяло или застегнуть молнию на спине. Сейчас просить помощи не у кого, и все же Ева упивалась свободой. Не нужно переступать через разбросанные вещи или ждать допоздна, когда все благополучно явятся домой. Теперь Ева могла спокойно смотреть любое телешоу, не рыская по всему дому в поисках пульта от телевизора, и не читать братьям нотации об ответственности за рождаемость детей.

Что в принципе не объясняло, почему с таким нетерпением она ждет завтрашнего приезда Арти, старшего из братьев. Он всегда был самым сознательным и понятливым.

В последнюю минуту Мелоди отказалась сопровождать Еву на банкет. Будучи новичком в этом городе, Еве не с кем было поговорить о благотворительном вечере. Впрочем, если ты раскошелилась на двести долларов за билеты, то не пойти уже не имеешь права.