— А вы только цветочки умеете?

Не успела она ответить «Пока да, ведь я ещё учусь», как Хафэр схватил её под локоть, пробурчав что-то вроде «Опаздываем», потащил прочь.

— Чего это ты?! Завидуешь тому, что могу без посредников с мирами поговорить? — спросила она, как только кучка ребятни скрылась из виду.

Хафэр отпустил её руку, пошёл медленнее:

— Дура. Ты даже не подумала, что могло случиться. Если бы Мир просто послал бы тебя со своим контролем куда подальше? А если бы ему захотелось развлечься, и вместо твоей, на фокус пошла бы энергия кого-нибудь из них? — к удивлению Эктори он говорил спокойно, словно подобное для него было обыденностью, а ведь она-то чуть ли не первая, кому удалось подчинить силы мира без заклинания.

— Ну, ничего же не произошло, — попыталась оправдаться она.

— Ты просто пока ничего не заметила. Не дураки придумали заклинания. Они для того и созданы, чтобы использовать энергию миров, а не тратить свою собственную.

Ещё не до конца осознав всей серьёзности произошедшего, Эктори вопросительно уставилась на Хафэра, он продолжил корить её:

— И к чему все эти дешёвые эффекты? На них тоже силы тратятся и немалые.

— И что теперь со мной будет? — наконец испугавшись поинтересовалась Эктори.

— Надейся, что силы восстановятся, но ты в основном тратила Жизнь, Света и Основы — поменьше, а она, как знаешь, восстанавливается только после смерти, в мирах мёртвых, хотя…

— Что хотя?

— Кто-то другой может поделиться.

В глазах Эктори промелькнуло облегчённое воодушевление, которое Хафэр тут же погнал прочъ

— Ищи дурака.

Видя, что девушка уже начала погружение в пучину отчаяния, Хафэр всё же решил утешить её:

— Ты потратила не слишком много, пару ходов всего лишь, а жизнь штука не короткая, можно что-то придумать.

— Аж пару ходов! Это сколько всего успеть можно?! А если мне именно пары ходов и не хватит на то, чтобы придумать. Что тогда?

— Судьба, — спокойно ответил он.

Глава 9

Хафэр остановился перед обшарпанным двухэтажным домиком, зайдя в подъезд, поднялся, без стука распахнул хлипкую деревянную дверь. Эктори вбежала следом, увидев как скульптор, оставив работу над странной статуэткой, изображавшей растение со множеством лиц вместо цветков и кистей рук вместо листьев, поспешно перевела взгляд от омерзительной, из-за своей детальности скульптуры на окно, покрытое таким слоем пыли, что в комнате, не смотря на яркий свет снаружи, царил полумрак.

На подоконнике лежал цветок: пять ярко алых лепестков обрамляли корону из чёрных щупалец на месте тычинок, с неким подобие жвал насекомых на месте пестика, он показался Эктори настоящим, но разглядев тонкие но всё же слишком грубые для цветов лепестки, ария поняла, что это жутковатое нечто тоже вырезано из камня. От этого стало только больше не по себе. Присев, Эктори спряталась за спину Хафэра, борясь с желанием если не выбежать прочь, то хотя бы зажмуриться.

Тусклый свет вырисовывал черты каменных тел, мужчины и женщины сплетённые в страстных объятьях. Эктори выдохнула, наконец-то перед ней если не что-то нормальное, то хотя бы обычное. Сощурилась, рассмотрев детали еле сдержала пронзительный визг: он и она действительно слились воедино, две гладкие головы стали одной, с затылками с обеих сторон, в местах соприкосновения голых тел кожа, ставшая общей, натянулась словно вот вот порвётся. Эктори невольно представила, как такое нечто могло бы существовать, в ужасе попятилась. Подобное слишком омерзительно, что бы создатели позволили ему оставаться в их мирах.

Эктори уперлась спиной во что-то твёрдое, боязливо повернула голову, в ожидании ещё одной мерзости. На стене висел огромный рот, пухлые сочные губы — широко распахнутый, длинный заострённый к кончику язык полностью высунут, на нём овальное лицо перекошенное от страдания, кристально прозрачные капли каменной слюны слабо поблёскивали в рассеянном свете. Эктори закрыла лицо руками, откуда-то издалека услышала незнакомый голос.

Скульптор, отвлёкшись от рассказа о прелестях работы с новым материалом, который он бы никогда не смог опробовать если бы не поддержка Империи, обратил внимание на девушку:

— Господин Корэр, может вашей спутнице дурно от спёртого воздуха?

Хафэр наконец вспомнив об Эктори, испуганно вцепившуюся в его руку, сказал, успокаивая скульптора:

— Она просто под большим впечатлением от ваших работ.

Скульптор смотрел поражённо. Эктори наклонилась к уху Хафэра, прошептала:

— Они страшные, словно живые, таких ведь нет в нашем мире?

— Оживлять то, что никогда не было живым слишком сложно. Хотя… Можно найти свежего мертвеца и с его телом провести метаморфозы, такой да, оживёт. Хотя ещё проще изменять сразу живого.

Эктори вздрогнула, отшатнулась от Хафэра, заглянула в его спокойные холодные глаза, поняла, что эти слова были не шуткой, а абсолютно серьёзным ответом на её вопрос.

— Мои работы произвели на вас… Такое впечатление? — ошарашено поинтересовался скульптор.

— Они у вас очень реалистичные, — Эктори вымученно улыбнулась, добавила еле слышно, — даже слишком.

— А вы цветы любите? — воодушевлённо спросил скульптор.

Эктори растерянно посмотрела в поисках ответа на Хафэра, облокотившегося на стену рядом с тем жутким ртом, тот только пожал плечами. Взглянула на скульптора, который уже чуть ли не на коленях умолял ответить, осторожно кивнула.

Скульптор схватил со стола какую-то яркую коробочку, протянул ей, поспешил уверить:

— Не пугайтесь, там брошь, она такая одна, я сам концепт придумал, и восковку сам сделал, отливал её правда мой знакомый, но она точно существует лишь в одном экземпляре.

Эктори взяла коробку, повертела в руках, собиралась сунуть в карман, но скульптор воскликнул:

— Вы даже не посмотрите?

Эктори, не желая обидеть скульптора, открыла крышку, аккуратно развернула обёрточную бумагу.

На маленькой подушечке лежал цветок со множеством тонких аккуратных лепестков расположенных в несколько слоёв, из седины которых выходила верхняя половина стройного женского тела, покрытая мелкими лепестками словно чешуйками, на голове вместо волос ещё лепестки, маленькое лицо перекошено отвратной гримасой, из клыкастой пасти высунут длинный тонкий язык, когтистые лапы вскинуты вверх.

В глазах Эктори металлическая брошь начала приобретать цвет, двинулась, словно бы протягивая руки к ней. Она выронила коробочку, зажала рот ладонью сдерживая испуганный крик, закрыла глаза, попятилась, на ощупь отыскала ручку двери, выбежала. Опустилась на ступени, прислонилась к стене, свернувшись клубком, закрыла голову руками.

Хафэр опустился рядом, Эктори тихо заговорила, почувствовав вопросительный взгляд:

— Это тварь. Он её придумал!?

— Он так сказал.

— Придумал?! — она подняла голову, взглянула в синие спокойные глаза. — Они не придуманы, они реальные! Я видела! — отвернулась, закрыла лицо. — Они отвратные, они страшные.

— Тише, — положил руку на плечо Эктори, проговорил, — давно, в детстве, моя мать делала так, когда мне было страшно, — опустил её голову себе на колени, стянул зубами перчатку, положил рядом, начал гладить, перебирать белые волосы.

— Часто было страшно? — просила Эктори надеясь услышать, что и он — Хафэр — такой холодный и самоуверенный, на самом деле был обычным мальчишкой.

— Почти всегда.

— А сейчас?

— Меньше.

— Знаешь, я вспомнила то, что теперь хочется забыть. Я тогда была ещё мелкая, насколько я помню. Я тогда в лесу потерялась. Честно говоря, всё потому, что в очередной раз гулять пошла, и так почему-то возвращаться не хотелось. Мне поначалу даже понравилось: небольшая полянка, а на ней такие красивые ярко красные цветы, и такие огроменные, с меня размером, а некоторые даже больше. Потом из цветка, прямо из серединки высунулась девушка, вся светлая и изящная, с бледной зеленоватой кожей, ярко-жёлтыми глазами и лепестками вместо волос. Она пряталась в середине, и до того, как вылезла, казалась обычным цветком. Я сказала ей, что она красивая, а она засмеялась, спросила, не хочу ли я стать такой же. Я заметила, что всё-таки с ней что-то не так, отказалась. Она пыталась уговорить, таким сладким заманчивым голосом, а потом… Потом появились другие! У всех длинные жёлтые языки, клыки и когти, — не выдержав, Эктори расплакалась. — Они предлагали стать одной из них, остаться, для меня говорили даже цветочек есть. Этот мерзкий запах гнили. У кого-то осталась только голова, кому-то повезло, их съели только по грудь, по плечи. Хотя, какое тут везение, когда в тебе поддерживают жизнь и сжирают понемногу, растягивая страдания как можно дольше? Они меня тоже схватили, я пыталась вырваться, пыталась царапаться и кусаться, не помогло, только тошнотворная слизь в рот попала. В цветок засунули, не думала, что такое возможно, но я задыхалась. Потом… Не помню что было потом.

— Не помнишь значит не важно, — успокаивающе проговорил Хафэр.

— Нет, очень важно. Я ведь ничего толком не помню.

— Знаешь, в будущем нам могут преподнести подарки, которые будут пугать, вызывать отвращение, а от того какова будет реакция может зависеть и жизнь. Таковы правила общества: от подарков не отказываются. Попробуй сейчас, когда от этого ничего не зависит, — он бережно вложил в её дрожащие ладони металлическую брошь.