Эктори разжала пальцы, взглянула на цветок, зажмурилась, сунула безделушку в карман, легла на спину, схватила руку Хафэра, принялась разглядывать аккуратную ладонь, также как и у неё без единой складочки кожи, с тонкими длинные пальцами. Закатав рукав, Эктори оценивающе посмотрела на запястье, предплечье, наконец спросила:

— Ну и зачем ты перчатки таскаешь? Я думала у тебя с руками что-то не так. Ну, знаешь, аристократы ведь прячут изъяны фэтэ и этэ, даже шрамы полученные в битвах, считают признаком не мастерства. А у тебя физиономия симпатичная, прямо таки идеальная, а изъян-то какой-нибудь должен быть, — Эктори на какое-то замолчала, но поняв, что Хафэр отвечать не собирается, продолжила: — А может ты руки прячешь руки потому, что слишком изящные для мужчины? Даже у меня не такие мягкие. Но знаешь, если снять перчатки то они как раз по грубее станут.

Хафэр брезгливо поморщился, проговорил:

— Не глупи. Я пачкаться не люблю.

Ухмыльнувшись, Эктори напомнила, что ступени на которых они сидят, место не самое чистое, на что Хафэр ответил, что сидит только она, он же у скульптора подстилку прихватил. Эктори недовольно нахмурилась, но ничего не сказала, а когда Хафэр хотел уже встать, попросила:

— Давай ещё немного посидим. Я вот на днях книгу читала, поговорить о ней хотела. То, как я её нашла было вообще заметно — на ней была энергетическая отметка.

— Книга про магию, которая кончилась? — уточнил Хафэр.

Эктори тут же поднялась, подозрительно щурясь поинтересовалась:

— Не ты ли эту отметку оставил?

— Я ведь совсем не маг, — ответил Хафэр, печально качнув головой, тут же вернулся к теме разговора: — Так что тебя заинтересовало в книге-то?

— Ну, ведь магия — это искусство управления силами миров. Она же не может кончится.

Хафэр в задумчивости устремился взглядом куда-то вдаль, когда Эктори уже надоело смотреть на его задумчивое лицо, наконец сказал:

— Я тоже хотел об этом поговорить. Что если у миров просто закончится энергия, ведь нас ждёт совсем иной финал — наши миры состоят из энергии, когда она кончится, останется лишь Ничто.

— Это страшно, страшнее чем цветочки, — вздрогнувшим голосом отметила Эктори.

— Страшнее чем собственная смерть: нет миров — негде возрождаться. Именно поэтому, хоть магия и доступна почти всем и каждому, возможность её изучать — удел избранных, ведь обращаясь к силам миров, мы понемногу расходуем их.

Эктори замерла в ошеломлении. Хафэр встал на ноги, поднял аккуратно сложенную тряпку, на которой сидел, подойдя к двери обернулся на отряхивающуюся Эктори, посоветовал:

— Брошку надень.

— Нет! Не хочу!

— Надо.

Эктори, зажмурясь, на ощупь пристегнула пугающий цветок, получилось криво, неаккуратно, но она не хотела поправлять это, ведь пришлось бы смотреть. Хафэр перестегнул брошь, пальцами растянул её губы в улыбке, надев обратно перчатку, вошёл.

…

Скульптор явно обрадовался увидев свой подарок, огляделся по сторонам, виновато проговорил:

— У нас тут совсем нет стульев, но господа могут сесть на стол, — смахнул множество всяких инструментов в ящик, сам уселся на пол, глядя на них снизу в верх.

Хафэр покачал головой, раздражённо спросил:

— Какое у вас дело?

— Понимаете, господин Корэр, я никто и звать меня ни как. Я ещё с детства мечтал о собственной мастерской, не такой как эта убогая комнатушка, а настоящей, из которой и галерею сделать можно. Я оставлял все деньги что вы мне давали, ни сотой не потратил. И даже зданьице нашёл.

— Вы хотите чтобы я за вас поручился, — тут же догадался Хафэр.

— Только если это не повредит вашей репутации.

Хафэр утвердительно кивнул, в желании поскорее убраться из всей этой грязи, предложил выдвигаться уже сейчас. Скульптор принялся было объяснить, что путь предстоит совершенно не близкий, у него ещё совсем не собраны вещи да и билетов да корабль, для путешествия между планетами у него нет, не говоря уже о карточке для терминала, но Хафэр потребовал показать на карте, открыв планшет, протянул скульптору.

Взглянув на координаты, Хафэр нахмурился, уточнил:

— Это на одной планете со столицей Зузамеса. Вы уверены, что хотите оказаться под боком столь неспокойной державы?

— Это очень богатая держава, я рассчитываю сбывать большую часть товаров им.

Хафэр слегка усмехнулся, проговорил на Первом языке, чтобы понять его могла только Эктори:

— Вряд ли они купят что-то со знаком качества Империи.

Эктори взглянула на него с интересом, пытаясь понять, что же всё таки затевается, потом скользнула взглядом по скульптору, сильно удивись, осознав, что он не просто не понял, что было сказано, а похоже даже не расслышал, что было сказано вообще хоть что-то.

— Господин, — обратился к Хафэру скульптор, — там всего один терминал на весь городок, и связан только с теми что на той же планете, будет не просто…

— Мы сделаем, — сказал Хафэр тоном не терпящим возражений, вытащил меч, велел уже ему: — Буйствуй.

Эктори подалась вперёд, увидев как засветились синеватые линии на клинке. Реальность перед её глазами словно стала плоской — тканью разрезаемой острым лезвием. Края разреза поблёскивали голубоватым сиянием, а там внутри что-то было, что-то не понятное, но не страшное, не тьма и не свет как показалось в начале, а что-то, что глаза просто не могли увидеть. Хафэр, велев скульптору идти следом, а ей замыкающей, объясняя это тем, что она приглянулась Вихрю, а значит своенравный меч не даст ей потеряться в междумирье, шагнул в щель. Эктори из любопытства решила заглянуть в то, что казалось плоским, рассчитывала, что ничего не выйдет — она упрётся в стену, которой обратилась реальность, но картина перед глазами стала объёмной, а с обратной стороны разреза не было ничего, абсолютно ничего. Стало немного страшно, но вместе с этим и появился странный интерес: «Нужно обязательно узнать куда ведёт эта сторона», но пробовать самостоятельно Эктори не решилась. Закрыв глаза она заскочила в разрез, начавший медленно, не заметно для обычного глаза, стягиваться.

Под ногами послышался шелест опавших листьев. Эктори открыла глаза, потеряла дар речи от великолепия, что предстал перед ней. Лучи оранжеватой звезды, проходя между извивающимися и закручивающимися на концах в завитки ветвями, падали на землю покрытую ковром из листьев всех оттенков красного, малинового и фиолетового.

Эктори невольно представила, как схватив всё это богатство в охапку, подбросит в воздух, и будет кружиться, среди плавно опускающейся листвы. Она бы так и поступила, но опасение, что и здесь могут прятаться твари, готовые сожрать любого до кого доберутся, заставило прогнать фантазии подальше. Не говоря ни слова она пошла за Хафэром, вышедшем на каменную дорогу до дома на краю холма.

Эктори молчала пока ждали господина с бумагами, не возразила когда Хафэр попросил подождать в коридоре. Уселась на широкий подоконник из белого камня, раскрыв окно, свесила ноги на улицу. Слабая улыбка скользнула по её лицу от дуновения ласкового ветерка.

— Хорошо ветру. Не о чём не переживает, ничего не боится, — мечтательно проговорила ария.

Сайма, увеличив размер, скрутилась рядом в кольцо, греясь на солнце, тихо сказала:

— Этот просто ещё молодой — ничего и повидать не успел, а ещё он самый обычный. Есть и такие, что всё бы отдали лишь бы не быть ветром.

— Это как? — поинтересовалась Эктори, переключив всё внимание на змею.

— Да был там один, колдун несчастный. Его сожгли, а он сумел сбежать от жниц, в общем, потом мстил своим убийцам.

— Удачно?

— Не знаю, это давно было, или этого ещё не было, но он тот ещё дурак был.

— Как это ещё не было? — уточнила Эктори, искренне не понимая все этой путаницы со временем.

— Не было на данный момент, но было потом. Миры мёртвых отдельно от миров живых, из них можно было попасть в любое место, в любое время.

— А теперь нельзя?

— Да нашёлся один — разделил на до и после убийства Безымянного змия, чтобы тот не смог ничего натворить.

Голос Эктори наполнился мечтательностью:

— Это какая же сила нужна, чтобы такое провернуть?

— Создателя мира.

— Вот бы посмотреть на кого-то такого… Великого! — проговорила она силясь вообразить героя, способного изменить саму плоть мироздания, переписать законы бытия.

— Хм… Ты точно о другом будешь думать, когда встретишься с ним.

Больше Сайма ей не отвечала, демонстративно отвернувшись, накрыв голову собственным телом.

Эктори прислушалась к доносящемуся из-за двери противному заискивающему голосу:

— Ещё раз прошу прощения господин Император, вы право очень молодо выглядите.

— Увы… — сказал Хафэр слегка улыбнувшись.

Немолодой мужчина серьёзного вида опустился на колени, взмолился:

— Прошу, я стар и глуп, простите мою грубость.

— Удачи с поиском работы.

Не обращая внимания на остальные просьбы Хафэр вышел за дверь. Скульптор поспешил следом:

— Господи Корэр, всё же так хорошо прошло.

— Он назвал меня мальчишкой, — взбешённо напомнил Хафэр.

— Он же извинился, а потом обходился с должным почтением.

— Поэтому я дождался конца сделки, у него есть не плохая продажа в конце карьеры.