— На всё есть свои причины, — Эктори постаралась ответить максимально расплывчато, чтобы не выдать незнания.

— Ну, расскажи, расскажи, зачем? Что вы там делали?

Эктори не знала, как бы отвязаться, она не может лгать, но и правду сказать нельзя… Ей стёрли память, чтобы уберечь? Но от этого ещё больше проблем, теперь она не знает, с кем и о чём говорить нельзя. Наверняка она уже наболтала лишнего…

Хафэр, появившийся в дверном проёме, показался для Эктори спасением, она коротко шагнула ему навстречу.

— Я говорил пообщаться с ней, а не сбегать, чтобы потом ещё и искать пришлось, — сказал Хафэр с некоторым недовольством.

Эктори, ничего не ответив, подошла к нему. Оглянулась на устроившуюся на перилах Тиллери, подняла взгляд на безоблачное ночное небо. Неожиданно лицо её просияло. Эктори вернулась обратно, не спрашивая и не дожидаясь дозволения, забрала у Тиллери очки, на все вопросы отмахнулась, уставилась куда-то вдаль.

— Пожалуй, это то, что я видела когда мы скульптора сюда приводили, — сказала она, довольно улыбнувшись, вернула очки. — Забавно, что-то, что мы видим и днём, другим открывается только ночью.

…

В зале играла неспешная музыка. Хафэр ввёл Эктори в середину круга, слегка поклонился высокому стройному юноше и маленькой девушке, явно дожидавшихся их, сказал еле слышно, кивнув Эктори на юношу:

— Господин Уд-и-у, пятый ребёнок местного управителя, — обратился теперь к нему: — а имя моей спутницы Ар.

— Мой отец король, а не какой-то там управитель! — возмутился юноша.

Эктори спросила, стараясь изобразить кротость:

— А почему господин Удиу не вышел нас встретить? Ему ведь, как представителю хозяина — положено. — Покосившись на Хафэра, по лицу которого она уже понемногу начала понимать его намерения, добавила: — Вы не уважаете Империю?

Хафэр, слегка потянув её за руку, заставив подойти ближе, сказал достаточно громко, чтобы Уд-и-у расслышал каждое слово:

— У юного господина нет чувства времени, он постоянно опаздывает.

Юноша, скрипнув зубами, под шагнул к Эктори и Хафэру, заговорил недовольно:

— Во-первых, госпожа Ар, моё имя произносится как Уд-и-у — оно составное. Что касается Вас, господин Император, я хотя бы не пропускаю важные события. Где были Вы, когда пала ваша несравненная, великая и всё могущая Империя?

— Учился, — ответил Хафэр и в глазах его промелькнул нехороший блеск.

Эктори положила руку Хафэру на плечо, он приобнял её за талию, отвернулся от недовольного принца. Музыка зазвучала громче, начался первый танец.

Эктори, кое-как поспевая за Хафэром, невинно улыбнувшись, предупредила:

— Если я оттопчу тебе ноги — никаких претензий. Я уже говорила, что не умею танцевать. Не знаю, был ли у меня учитель, или сбежал, как только увидел.

— Не переживай. Ты думаешь, к чему я сапоги на платформе надел?

Эктори опустила взгляд на обувь Хафэра: только теперь заметив, что он был не только на платформе, но и на каблуках, таких высоких, какие она бы такие надеть никогда не осмелилась, хихикнула:

— Как много усилий, чтобы оказаться на одном со мной уровне.

Хафэр, к её удивлению, не восприняв слова за безобидную шутку, нахмурился. Эктори тут же попыталась придумать, как бы исправить ситуацию, но все идеи, приходившие в голову казались заведомо провальными, потому она воспользовавшись той, что заглянула первой, проговорила:

— Так ты из-за своего роста переживаешь, мальчик-облачко? Оно того не стоит — вырастешь ещё.

Рука Хафэра скользнула чуть выше тонкого изгиба талии Эктори, перехватив девушке поудобнее, он покрутился так, что её ноги оторвались от пола, поставил обратно.

— Какое я тебе облачко? Не называй меня так — глупо это! — ответил ей Хафэр, с уже меньшим раздажением.

— Но у тебя такие кучеряшки, мне даже завидно! Вот у меня бы были такие, я бы их и не заплетала. А ты их в Академии зачем-то постоянно прямишь…

— Ещё и к волосам моим привязалась… Не нравится мне, когда меня облачком называют, и когда несерьёзно относятся. Я Император! Мне скоро шестнадцать! Нет, конечно, до совершеннолетия ещё почти столько же, но я уже не ребёнок.

Эктори, печально вздохнув, кивнула понимающе.

Они кружились некоторое время в молчании, то отходили от центра круга к краю, то возвращались обратно — менялись местами с другими парами танцевавших, вливаясь в общий поток.

Среди мельтешащих пёстрых пятен Эктори заметила тёмно-синий беретик, вспомнила про звёзды, перевела взгляд на Хафэра, он тоже смотрел в сторону Тиллери. Увидев в его глазах вопрос, Эктори была уже готова рассказать о своём наблюдении, но Хафэр спросил совсем другое:

— Что скажешь о своей новой знакомой?

Эктори немного растерялась, но нашлась что ответить:

— Миленькая болтунья. Чудаковатая, но так, слегка, в пределах нормы.

— Много ты ей выболтала?

— В основном она мне рассказывала, а я-то ничего не помню. Есть в ней нечто подозрительное, ну да это ведь черта всех аристократов.

— Остерегайся её и не давай на этэ смотреть. Ей для этого разрешение нужно, и при том не всегда озвученное. Не знаю, как она это понимает, но ей достаточно и мысленного желания. Все мы существа любопытные, поэтому она частенько ни с того ни с сего заявляет о своём таланте, и первой же реакцией большинства становится мысленное стремление получить ответ на вопрос вопрос: «А что если она на меня посмотрит?» Со стороны, конечно, забавно смотреть на подобные просчёты.

— Поздно, она уже смотрела. А чего такого?

— Да так, просто теперь она о тебе знает больше, чем ты о себе. Моли Судьбу, чтобы она не стала твоим врагом.

— Она-то? Врагом? — усмехнулась Эктори.

— Ты, как ария, должна знать, что внешность — последнее, чему можно доверять.

Эктори понимающие кивнула, промолчала, но, не вытерпев, спросила:

— Какие у тебя дела в Зузамесе? ТЫ недавно предостерегал скульптора, а теперь мы здесь, и ты явно что-то затеваешь.

Вместо ответа, Хафэр спросил у неё:

— Как поняла, что мы сейчас в Зузамесе?

— По звездам, — излучая довольство собой, заговорила Эктори на Первом: — если бы не очки Тиллери не заметила бы, что картина на небе почти такая же, как днём, когда мы тут ходили, правда с небольшим смещением — рассчитав его, я поняла где мы. Вернувшись с той прогулки, я поискала информацию о государстве: оно входит в тринадцаток самых влиятельных, но по сути они занимаются только лишь кредитованием и ничего не производит. Одна гражданская война может вывести его с мировой арены, но правящий род удерживается у власти уже очень долгое время, и все конфликты нейтрализует еще на стадии зарождения, сосредотачивая все ресурсы именно на выявлении заговорщиков, привлекая наёмные силы извне для подавления — финансы позволяют. Ещё, кстати, насколько я помню, все торжественные приёмы привлекают огромное множество писак, стремящихся уловить каждую деталь и рассказать всё в новостях, но сейчас их почти нет, а значит и приём не простой. Затевается что-то и с их стороны. Вопрос: что?

Хафэр в место ответа, сделал лишь комплимент наблюдательности Эктори, лицо его стало отрешённым.

Под конец танца Эктори всё-таки оступилась, запутавшись в складках собственного платья, но Хафэр среагировал быстро, подхватил, пронёс на руках несколько шагов.

Когда музыка стихла, он ушёл, наказав:

— Стоять и ждать, ни шагу вправо, ни шагу влево.

— А можно к столу со вкусностями? Я там конфеты видела, — Эктори состроила жалобную гримаску, вновь вернувшись к образу несерьёзной девчушки.

— Тебе лишь бы сладости… Иди уж, но оттуда никуда, — ответил Хафэр, ухмыльнувшись так, что заметила только Эктори.

Она кивнула, величественно вышагивая, подошла к десертному столику, цапнула из вазочки штук пять конфет, сунула одну за щёку, потом заметила красивые пироженки, прихватил парочку.

— Вижу, Вам нравятся наши сладости, — услышала Эктори знакомый голос.

Ария кивнула, проглотила разгрызенный орех, покрытый глазурью и шоколадом, ответила, обернувшись:

— Очень, господин Уди-у.

— Госпожа Ар, прошу, произносите моё имя правильно! — попросил он стараясь скрыть раздражение.

— Я обязательно научусь, но знаете, довольно непривычно, когда гласная стоит за согласной, но они не читаются вместе, — отметила Эктори, потешаясь тому, как просто оказалось вывести аристократа из себя, стараясь скрыть этой фразой то, что имя она коверкала намеренно.

— В нашем языке в слогах сначала идут гласные, а потом согласные, поэтому они никогда не читаются вместе.

Этот фарт показался Эктори довольно интересным, потому проговорила она совершенно искренне:

— Да, я обязательно запомню!

— Обязательно, госпожа Ар! Тем более, если хотите устроить своё будущее.

Эктори хотела спросить: "К чему это он?", но решила, что это Уд-и-у и сам расскажет, он же о будущем заговорил. Спросила то, что не давало ей покоя:

— Позвольте сменить тему, но почему Вы в чёрном? Вы же аристократ, сын местного правителя.

— Я третий сын. А белое носят только те, кто наследует место от родителей. Меня отец, недолго думая, отправил на границы — служить. Поэтому я сменил цвет одежды, но мои сыновья будут ходить уже в белом, если военными станут. Мои обязанности и заставили меня задержатся — наши территории довольно обширны, потому путь оказался неблизким.