Хафэр её предостерёг:

— За то, что показывает судьбу, она отъедает часть этэ.

— Будем надеяться, что я невкусная, — шутливо ответила Эктори.

Подавляя страх, она приложила ладонь к пустой странице. Открыла разум, приготовившись услышать ответ. Задала беззвучный вопрос: «Зачем я?»

Её окутал мрак, очертания комнаты растворились в нём, а потом проступили неясные образы.

Тихий, хриплый голос спокойно спросил:

— Готова ли ты умереть, чтобы спасти миры?

Неожиданно нахлынули воспоминания — неясные, перемешавшиеся между собой. Единственное, что она смогла вспомнить, что колебалась в тот момент: ей было страшно, она никогда не думала о смерти, но она доверяла тому, кто спросил, и потому ответила:

— Да.

— Тогда мы изменим Судьбу. Пообещай… — прозвучал всё тот же хриплый голос.

Она почувствовала лёгкий толчок в грудь и старые воспоминания оставили её, заменились теми, что успела накопить за прошедшие полхода.

Очнулась Эктори на полу. Стул, на котором она сидела, перевернулся, её ноги нелепо задрались к потолку.

Ей не хотелось двигаться, осознание того, что она согласилась отправиться в миры мёртвых для спасения миров живых, не укладывалось в голове. Ей нужно было что-то сделать. Она ещё сама не могла понять, что именно, только знала, что ей это не понравится. Она поймёт, чего хочет от неё новая Судьба, когда время действовать придёт.

Хафэр протянул Эктори руку, помог подняться. В его глазах впервые читалось беспокойство, но Эктори только пожала плечами, она не могла объяснить, что произошло, что всё это значит, что такое ей показала книга Судеб.

Только невыносимая боль в стопе окончательно вернула мысли Эктори в ту же реальность, где было её физическое тело.

Глава 19

Приноровившись использовать терминалы, Эктори переместилась сразу в класс, на своё место.

Произошедшее вчера не давало покоя, хотя Хафэр весь день ухаживал за ней: дал какую-то мазь, от которой зажили почти все царапины, кроме самой большой, от зуба, ещё пытался её как-то потешить, даже сладостей купил. Но избыток впечатлений не позволял сконцентрироваться на приходящем здесь и сейчас, а одна только мысль, что она сама согласилась расстаться с жизнью, пусть для спасения миров, повергала в отчаяние. Она вроде бы и понимала, что нет в этом ничего такого, и одна жизнь не ценнее всех существующих, и что смерть — чаще всего не конец. Умирать не хотелось. Но она дала обещание.

Из раздумий о своём печальном будущем её вырвал незнакомый голос:

— Здравствуй, я Нарт — это имя такое.

Эктори, отстранённо взглянув на незнакомку с кожей цвета камня, безразлично кивнула, проговорив, что позволяет звать себя тем же именем, что было написано в её новых документах.

— Хорошо. А вот скажи… Всё вот это вот, — Нарт театрально развела руками, — что говорят, — правда? Ты и правда из Империи?

— Вроде как, да, — ответила Эктори, желая поскорее отвязаться от надоедливой собеседницы, которая, судя по синей форме, была её одногруппницей.

— И что там? Правда, что у вас всё, кроме оружия, общее?

Эктори вскинула бровь, хотела спросить в ответ: «А чего ты меня спрашиваешь? Ты вообще кто? И с чего я должна с тобой говорить?», но решила объяснить, в надежде и самой понять тот мир, к которому принадлежала и который не помнила:

— Не совсем. Ну, то есть, как я понимаю, платье с криками: «Оно общее!» с тебя снимать никто не будет, но воспользоваться твоими, хотя они на самом деле и не твои вовсе, вещами каждый имеет полное право. Да только зачем?

— Как зачем? — непонимающе переспросила Нарт. — А-а-а…

— Там любой может преспокойно войти во дворец и заявить, что он теперь живёт здесь. Но только зачем? Там и так домов хватает.

— А Имперские монеты — всеобщая валюта? Ею там не пользуются? — непонимающе поинтересовалась Нарт.

Эктори отрицательно мотнула головой, сообщив, что не видела такого.

— И никто не ворует?

— А зачем? — опять повторила Эктори и отвернулась, показывая, что разговор завершён.

Нарт подсела рядом, на место, за которым обычно сидела Зингера, спросила:

— А где твои друзья?

Эктори ничего не ответила, и Нарт продолжила:

— А можно с тобой дружить?

Эктори опять промолчала, только неопределённо пожала плечами.

Даже за обедом Нарт вертелась возле Эктори, расспрашивала про обычаи Империи, напрашивалась в гости — в Гозес.

Эктори быстро доела булку и поспешила на следующее занятие. В кабинете, к своей великой радости, она обнаружила Зингеру, та ответила на ещё незаданный вопрос:

— Миру сестра нагрузила, у них там какой-то благотворительный вечер будет.

Эктори, сев рядом, предложила:

— Может, поможем?

— Нас просили не лезть, — ответила Зингера, взглянув на Эктори с некоторым пренебрежением.

Эктори обиженно надула губки. Зингера тут же спросила, сменив тему:

— А ты же знаешь если не всех, то многих Имперцев?

Эктори, подозрительно взглянув на неё, потом на Нарт, только вошедшую в кабинет, но не решившуюся к ним подойти, ответила:

— Должна, вроде.

— У вас там есть беловолосые?.. девушки.

Эктори промолчала, стараясь вспомнить, тем более, что воспоминания уже возвращались к ней, пусть на мгновение, сказала:

— Не даст мне Судьба соврать, но среди нашего народа я сейчас одна такая.

Зингера обрадованно потёрла руками, воскликнула:

— Признавайся! Каков из себя новый Император? В каких вы отношениях? Почему он не засветился ни на одном скане из новостей? Чего избегает?

Эктори выслушав подругу внимательно, расхохоталась, вспомнив миловидное личико Хафэра, но тут же успокоилась — перед глазами предстал убитый им Имперец, ответила, без той несерьёзности в голосе, которую собиралась вложить изначально:

— Он тот ещё чудак. А больше не скажу.

— Тогда хотя бы в Гоузерт с собой возьми, ты, я так понимаю, не последняя личность в Империи, — упашивающе проговорила Зингера, с лица её тут же исчезло прошлое пренебрежение. — А там такая архитектура, такие господа — они половину истории своими глазами видели и сами участвовали.

Эктори, не выдержав, спросила посмеиваясь, надеясь, что Зингера не разберёт её наигранной весёлость.:

— И ты туда же? Экскурсии только за плату.

Лицо Зингеры переменилось — из восхищённо-мечтательного, стало серьёзным, она тут же потребовала назвать, всех прочих желающих. Эктори указала на Нарт:

— Эта. Кто она вообще такая?

Зингера, скорчив гримасу неприязни, махнула на неё рукой, пояснила:

— Бедная аристократочка из не очень развитого народца. Она на всех навязывается. К Мире приставала, когда прознала, из какой та семьи. Представляешь? Пыталась даже перед Эмони стелиться, но та что-то сделала, и эта целый акъ ходила ни живая, ни мёртвая, а Эмони она теперь тринадцатой стороной обходит. Эта Нарт сама по себе умная, хотя я всё равно умнее, но слабая, вот и ходит — друзей выгодных ищет.

— Тогда я её вообще не понимаю, я из Амперии, большинство аристократов нас ненавидит, а она ко мне лезла, — прокомментировала Эктори, силясь разобрать, в чём же заключался подвох.

— Значит, что-то знает. Но ты не бойся, пока ты со мной — она не подойдёт. Меня она побаивается, тоже знает что-то.

Эктори оценивающе взглянула на Зингеру, но не нашла в ней ничего странного.

В середине дня Эктори забежала к преподавательнице «Общественной этики и правил поведения в высших кругах» — оказалось, именно так называлось то скучное занятие, с которого её выгнали за нарушение дисциплины. Отдала ей приглашение на вечер от самого Императора.

Учительница пробежала глазами по аккуратно выведенным строкам, недоверчиво оглядела Эктори, спросила:

— Девочка, по-твоему, какое-то приглашение подтверждает, что ты была на торжественном вечере и тебя оттуда не выгнали?

— У меня же его не забрали, — ответила Эктори, стараясь доброжелательно улыбаться.

Преподавательница ещё раз осмотрела приглашение, вытащила из ящика стола лист, перо и чернильницу, велела: «Пиши!». Эктори недоумённо посмотрела на неё, но написала первое, что пришло в голову: «Мёртвыми правят живые», подумав, что это совсем не то, что следовало бы писать аристократке, вернула листок.

Учительница взглянула на неё как-то подозрительно, недовольно проговорила:

— Ладно, верю — это писала не ты.

— Конечно, не я, там же печать Амперии и лично Амператора, — обиженная тем, что в её честности сомневаются, выпалила Эктори.

— Здесь что-то нечисто.

— Амперцы не умеют врать, — тут же напомнила общеизвестный факт Эктори.

Учительница надменно взглянула на Эктори, но взяла планшет и выставила за каждое занятие «зачтено».

Ближе к вечеру, не нарушая привычного распорядка, Эктори отправилась в библиотеку.

Почти у порога её встретила Тётушка и, заговорщически улыбаясь, повела к стойке выдачи книг.

Эктори немного испугалась, в голове заметались мысли, что она успела натворить на этот раз? Но библиотекарь, увидев её замешательство, ответила по-доброму:

— Работать будешь.

— А что делать надо?

— Всё, что уже и так делаешь — расставлять книжки, наводить на полках порядок, только тебе за это и платить будут, ну, и ещё несколько выгод.