Триша Левенселлер
Воительница Лихоземья
Обращение редактора
Здравствуйте, дорогие читатели этой замечательной книги!
Помимо работы редактором я в первую очередь была и остаюсь отчаянным книголюбом. Поэтому мне всегда было интересно знать всю подноготную о создании полюбившейся книги.
Если кому-то не интересны тонкости издательского дела и перевода, то он может смело пропускать это вступление и погружаться непосредственно в чтение. Остальным раскрываю небольшой секрет: за обложкой каждой книги скрывается огромная работа и целая команда, которая ее проводит.
Само собой, без автора не было бы произведения, поэтому ее имя красуется на обложке.
Но так же верно и то, что книга бы не вышла в том виде, в котором вы держите ее сейчас в руках, без усилий издательства.
Начинается все, впрочем, как и заканчивается, с ответственного редактора, который отбирает рукопись среди огромного количества поступающих новинок и оценивает потенциал.
После приобретения понравившегося романа текст передается переводчику, который по сути является соавтором книги. Не буду глубоко погружаться в рассмотрение различных методологий перевода, однако можно смело утверждать, что скольким людям будет отдан оригинал, такое же количество абсолютно разных произведений вы и получите в итоге. Чего только стоит классический пример перевода «Властелина колец».
Эта книга — случай уникальный, так как помимо руководства проектом я выступила также и переводчиком. Текст, как вы понимаете, мне очень понравился самой, поэтому хотелось донести его максимально точно и не упустить тот искрометный юмор и дух приключений, который я не встречала со времен Жюля Верна.
Самый сложный и одновременно интересный момент в работе над любым фэнтези — это перевод имен собственных и названий, не существующих в природе. Для меня тема викингов и их быта всегда была одной из самых любимых, поэтому возможность добавить туда еще и альтернативных динозавров оказалась просто потрясающей! Перво-наперво я собрала описания всех чудовищ из текста и принялась штудировать справочники по динозаврам в поисках самых подходящих как по образу жизни, так и по внешности. Так родились зирапторы (zieken — с англ. +раптор), ноцератопсы (nocerotis в оригинале+трицератопсы), вальдезавры (ну тут окончание не вызовет сомнений ни у кого), хайгозухи (higgia с англ.+дейнозух), оттериксы (otti в оригинале+археоптерикс) и прочие обаятельные создания.
Сцены описания битв и боевого облачения тоже дались после тщательного размышления и совещаний со знакомыми реконструкторами подходящей эпохи. Именно они в пух и прах разгромили предложенный автором способ применения оружия и брони, поэтому опытным путем мы немного помогли сделать сцены более правдоподобными и реализуемыми на практике.
После того, как текст был готов, к работе приступили корректор, верстальщик и художник. Выступить и в их роли у меня, увы, не получилось, так как рисование не относится к числу моих талантов, а доверить поиск ошибок лучше тому, кто видит произведение впервые. В издательстве мы очень серьезно готовим текст и обложку к печати, и поверьте, процесс этот довольно кропотливый и небыстрый. Ознакомиться с именами команды можно на концевой полосе, которая является аналогом титров в кино и которую так же никто не смотрит, к нашему огромному сожалению.
В общем, надеюсь, книга понравится вам так же, как понравилась всей команде, работавшей над ней.
Ответственный редактор Ольга Бурдова
Часть первая
Инициация
Глава 1
Топор летит прямо мне в голову.
Незаточенным оружием для тренировок голову мне не отрубят, но и заработать очередной синяк тоже не хочется.
Я пригибаюсь.
Свист рассекаемого воздуха раздается всего в миллиметре от волос. Из того же положения я делаю выпад наконечниками обоих лезвий топора в покрытый броней живот Торрина.
Он печально выдыхает, потирая место удара:
— Опять я убит.
Я старательно игнорирую желание поправить доспех на юноше и бормочу извинения. Он лишь ухмыляется в ответ:
— Я не возражаю, иначе давно бы уже нашел другого напарника для тренировок.
У меня перехватывает дух от этой улыбки: день ото дня она становится все более обаятельной.
Торрин переводит взгляд на мои волосы, и меня тут же охватывает чувство вины. Он ничего не говорит, а сама я не тороплюсь объяснять, почему они стали короче. К счастью, наставник Беркин подходит к нам, выручая меня.
— Отличная работа, Расмира! — произносит он, а затем поворачивается к Торрину: — Ты слишком долго возвращаешься на исходную позицию. Или твое вспоротое брюхо являлось частью плана?
Тень раздражения мелькает на лице Торрина, но исчезает так же быстро, как и возникла.
— Может, так и оно и было, наставник Беркин.
— Будешь продолжать в том же духе — завалишь завтрашнюю инициацию. Сегодня — последний день, чтобы вбить в ваши непробиваемые черепушки хоть чуточку полезных навыков. Я поставлю Расмиру с другим напарником, чтобы ты у них по-учился.
Последнее, чего я хотела — привлечь всеобщее внимание. Учителя и остальные взрослые без того слишком выделяли меня среди остальных учеников, хвалили чаще, как будто нарочно пытались усложнить мне жизнь.
Беркин окидывает взглядом тренирующиеся в помещении пары:
— Как насчет…
Только не Хавард! Пожалуйста, лишь бы не Хавард!
— Хавард! — вызывает наставник второго после меня воина нашей группы. — Становись с Расмирой, и пусть Торрин посмотрит, как нужно возвращаться на позицию после своего же замаха.
— Я знаю как, — говорит Торрин в оправдание, — просто Расмира слишком быстрая.
— Зирапторы тоже быстрые, — отвечает Беркин, — только не жди, что кто-то затупит им когти. Наблюдай!
Я уже жаловалась отцу, что Беркин принижает других учеников, лишь бы выставить меня в выгодном свете.
Все впустую.
Я вынужденно поворачиваюсь к Хаварду. Он — самый огромный из всех ребят, а злобный оскал лишь делает его еще страшнее.
Никому не нравится быть вторым.
И все же, вероятно, никто и никогда не ненавидел свое первое место больше меня.
Я делаю замах в сторону головы Хаварда. Тот пригибается и наносит ответный выпад в точности, как я раньше. Как учили, я использую инерцию замаха, обвожу лезвиями чужой топор и блокирую удар, направленный мне в живот.
— Идеально, — комментирует Беркин. — А теперь повтори, Торрин. Иначе завтра будет последний день, когда мы сможем увидеть тебя живым. — С этими словами наставник отходит в поисках другой жертвы для придирок.
— Неужели он не понимает, как тяжело всерьез воспринимать его слова в последний день тренировок? — интересуется Торрин. Я собираюсь ответить, но внезапно краем глаза замечаю стремительный взмах лезвия и едва успеваю подставить топор. Очевидно, Хавард еще со мной не закончил.
— Ты изменилась, — цедит он. Затем оглядывает меня с ног до головы, заставляя вздрогнуть от отвращения. В конце концов негодяй замечает мою прическу и выдавливает смешок.
— Волосы обрезала? Хотела стать еще уродливей? Или Торрину так больше нравится?
Я с силой налегаю на наши сцепленные топоры, заставляя его отступить назад. Мой противник обладает просто поразительной способностью находить все новые способы унизить меня. В глазах щиплет, но я давно уже научилась сдерживать слезы.
Отец отрезал мне волосы вчера вечером. Они были предметом моей гордости, хоть и были не золотистыми, как у мамы и сестер, а белокурыми. Раньше локоны светлыми волнами спадали до пояса, теперь же едва достигают плеч, совсем как у остальных мужчин. Если бы отец мог заставить меня отрастить бороду, уверена, он так бы и поступил.
Мои костяшки белеют — так сильно я сжимаю топор. Конечно же, Хавард это замечает.
— Собираешься меня ударить?
— Размышляю над этим.
Он презрительно фыркает:
— Подумай, как будет выглядеть, если дочь вождя затеет драку накануне инициации?
— Будет выглядеть так, будто ее разозлил деревенский клоун.
Он пристально на меня смотрит:
— Дважды подумай, чем пререкаться со мной, Раска-Ласка. — Это прозвище Хавард использует с тех пор, как мне исполнилось десять. Тогда он заявил, что я мешаюсь на тренировках, точно ласка под ногами. Когда же я в синяках возвращалась домой, отец и там продолжал меня учить обращаться с оружием. За последние десять лет я мало что делала, кроме этого.
Именно поэтому я стала лучшей.
Я наношу удар кулаком, зная, что соперник этого не ждет. Нас учили следить за топором, а не за руками. Кулак врезается ему в подбородок, и я с удовольствием чувствую, как жгучая боль пронзает костяшки. Значит, ему здорово досталось.
Так не может продолжаться. Хавард не может постоянно бросать мне вызов. Я просто обязана поставить его на место. Однажды я буду вождем, и если не смогу справиться с одним задирой, то не стоит ожидать, что получится управлять всей деревней.
Когда противник пытается вернуть удар, я подставляю под его кулак топор, однако Хавард разжимает пальцы и хватает оружие за рукоять. Бросив свой топор, уже он наносит мне удар в лицо освободившейся рукой. Я чувствую, как его кулак врезается мне в скулу. В глазах темнеет.