— Ну да, — пожал он крыльями. — Мы же предали вас во время Древесных войн! Вы могли оставить нас гнить в когтях у Осы, но вернулись, чтобы освободить.

Сердце Брионии сжалось от чувства вины. Как признаться, что до их встречи она и не задумывалась о беде шелкопрядов? Как сказать, что листокрылами движет жажда мести, а вовсе не жалость?

— М-м… знаешь… — запнулась она, — вообще-то, если честно, мы… мы пошли на это ради себя, не ради вас. Не считай нас какими-то героями или спасителями.

Сатир дёрнул хвостом, едва не смахнув связку сухой травы.

— А друзьями вас можно считать?

— Да… по крайней мере, меня, — неловко ответила Бриония. — Мне очень жаль, что мы сожжём твой дом.

— Скорее тюрьму, чем дом, — хмыкнул он. — Куда отправитесь после пожара?

— Мы нашли подземные пещеры, где можно укрыться на пару дней. Белладонна велела залечь на дно, чтобы не вывести Осу на остальных.

— Ясно… — Сатир провел когтями по пальмовому листу. — В тех пещерах случайно не найдётся места для маленького безобидного шелкопряда? — Встретив улыбку листокрылой, он скорчил виноватую гримасу. — А… для пары сотен?

— Я поговорю с Цикутой, — пообещала она.

Старший поманил их к себе, держа в когтях набросанную схему коридоров улья.

— Спасибо, — улыбнулся Сатир.

Бриония дружелюбно обвила его хвост своим.

— Пойдём, зажжём тут костёр до небес!

Часть первая

Корни и ростки

✦ Глава 1 ✦

Иногда Росянке нравилось представлять, как весь мир можно облететь без остановки на одной лишь кипящей ненависти.

Когда силы уходили, она думала обо всём, что её бесило:

Ядожалы.

Ядожалы!

Ядожалы!!!

Королева Оса.

Убийство деревьев.

Попытка истребить родное племя.

Ядожалы!

Мать и отец…

Нет, родителей в этом списке быть не должно.

Ядожалы!

Вот бы вонзить им когти в загривки, чтоб стереть надменные гримасы, а потом душить лианами, и по муравью-копью в каждый глаз!..

Рядом мелькнуло что-то жёлто-чёрное. Росянка изогнула шею и грозно зашипела.

— Прости! — крикнула Сверчок, ныряя в нижний воздушный поток. — Не хотела тебя напугать!

— И не напугала! — рявкнула Росянка.

Непросто искать силы в ненависти к ядожалам, когда двое из них летят рядом, ужасно шумят и отвлекают. Особенно если одна почти друг, а другая размером с крупное манго и вдобавок без ума от тебя.

— Осяна, — пролепетала малышка, примотанная к шее Сверчок, и протянула лапки. — Красяна!

— Эта маленькая ящерица что, меня зовёт? — ушам не веря, переспросила Росянка. — Ничего себе!

— Она очень умная, — гордо ответила Сверчок.

— Не очень-то, если хочет привлечь моё внимание, — фыркнула Росянка.

Дракониха снова посмотрела вперёд, на север, подстёгивая себя лететь быстрее.

На горизонте виднелась тёмная линия. Почти на месте.

Отравленные джунгли. Дом… или Не-дом, как называли его с горечью некоторые листокрылы, но другого Росянка не знала. Истинный дом её племени, древние леса остальной Панталы, теперь существовал только в сказаниях былого и в грёзах о будущем.

Росянка вздохнула и ещё усерднее заработала крыльями.

Каждый взмах приближал её к дому.

К покрытой шипами, оскаленной, извращённой безопасности Отравленных джунглей.

К дракону, о котором ей и думать запрещено.

Кисет, подвешенный на шее, мерно бился о чешую в такт ударам сердца. Она вся увешана такими мешочками, но в этом, единственном, нет ни ядовитых насекомых, ни полезных растений.

Только маленькая лягушка из нефрита… Плохой помощник, чтобы отогнать неподходящие мысли. Скорее наоборот.

Но Росянка всё равно с ней не расставалась. Пока Цикута и Белладонна не знают, что это значит для дочери, — отнимать не станут.

— Росянка?.. — робко начал Синь, который летел слева, и та повернула голову.

Столько лет насмехаться над шелкопрядами за бесполезную красоту и вдруг почти подружиться с одним из них. Что ещё более странно: оказалось, от него есть польза!

«Огнешёлк. Этот дар должен был достаться мне. Если бы я получила силу огня…

Ну, в каком-то смысле получила. Теперь у нас есть Синь».

От этих мыслей стало неуютно, хотя Росянка не понимала почему. Она щёлкнула зубами на пролетавшего мимо скворца, и тот затрепыхался, едва не упав замертво.

Крылья Синя под закатным солнцем отсвечивали лазурью.

— М-м… а Отравленные джунгли… — продолжал он. — Там и правда опасно? По-настоящему?

— Или это всё враньё? — подхватил с другой стороны Мечехвост. — Может, листокрылы сами распускают слухи о том, какое там всё ядовитое и опасное, чтобы никто не совался? Имело бы смысл!

— И как бы мы распускали слухи? — хохотнула Росянка. — Мы ни с шелкопрядами, ни с ядожалами не общались полсотни лет со времён последней Древесной войны. Все думали, будто мы вымерли. Вы ведь этого и добивались, помните?

— Не мы, — расстроенно возразил Синь.

— Всё, что вы слышали, — чистая правда, — ответила она Мечехвосту. — Оса отправила туда несколько экспедиций — посмотреть, может ли от джунглей быть какая-то польза, и заодно проверить, не скрывается ли там кто. Почти все участники погибли, а уцелевшие разнесли истории об Отравленных джунглях. — Листокрылая нахмурилась. — Ещё одна экспедиция должна была сжечь их дотла: Оса не собиралась терпеть деревья на своём континенте. Тогда не выжил никто. — Она щёлкнула хвостом. — Мы помогли джунглям довести дело до конца. Убийцы деревьев не заслуживают жизни!

— А как же вы? — спросил Синь. — Как целое племя уцелело в настолько враждебном к драконам месте?

— У нас не было выбора. Легче расти, когда знаешь, чего избегать, как лечить укусы змей и где прячутся зыбучие пески. Сейчас мы теряем всего несколько драконов в год из-за плотоядных растений.

— Каких растений? — Голос Мечехвоста дрогнул.

— Тебя первым слопают, — хмыкнула Росянка. — Они любят таких шумных, бестолковых крылошлёпов. А Непентес обожает подобную мелюзгу. — И кивнула на Шмель.

— Мням! — отозвалась полосатая малютка, довольная вниманием.

— Что-то не нравится мне этот разговор, — насупился Мечехвост.

— Выходит, мы летим на верную смерть? — уточнил Синь. — Нам точно надо?

— Да, потому что это мой дом! А ещё — единственное место, где тебя не разыщет королева Оса после того, как ты сжёг оранжерею с лианой для захвата разума!

«А ещё — место, где живёт та, о которой и думать не стоит и о ком я точно не вспоминаю днём и ночью…»

— За океаном мы бы тоже были в безопасности, разве нет? — подлетела поближе Сверчок. — В Древних королевствах.

— Ну, если так хочется лететь через океан на поиски воображаемого континента, пожалуйста — вы драконы свободные.

«За исключением тебя, Синь, — мысленно уточнила Росянка. — Тебя листокрылы не отпустят».

Подлетев ближе к краю Отравленных джунглей, все притихли. Рычащая река, тёмная и бурная, очерчивала границу, но джунгли перехлёстывали и на этот берег. Плотоядные растения и орхидеи густо росли повсюду. Каждый раз, пролетая над рекой, Росянка видела всё больше хищных усиков, тянущихся над водой, и кривых шипастых побегов по другую сторону.

Если дать им волю, Отравленные джунгли вернут листокрылам весь континент и все ульи. Если дать им волю, они задушат врагов.

Но я не дам. Не хочу, чтобы Пантала покрылась ядовитой, пожирающей драконов чащей. Хочу Панталу из древних сказаний: гигантские леса, которые раскинулись от одного края континента до другого.

Росянка сжала когти.

Если это не сбудется, тогда от души угостить все ульи пузырчаткой-переростком — отличный запасной план.

Росянка уже перелетела реку, когда заметила, что остальные зависли в воздухе и таращились на деревья. Она развернулась и вернулась к ним.

— Такие огромные! — с трепетом выдохнула Сверчок. Её золотисто-оранжевые крылья гудели, словно рой стрекоз. Последние отсветы заката сверкнули на стёклах очков, в которых отражались беспокойные воды реки. — Я не знала, что деревья могут так вымахать. Некоторые чуть ли не выше улья! Ты знаешь, сколько им лет? Они все станут большими, если дать им время? Все до одного опасные? Ох, пожалуйста, скажи, что у вас есть свитки, где про них всё написано!

— Я вот хочу понять, как вы летаете в такой тесноте. — Мечехвост смотрел на переплетение лиан, поваленных деревьев, огромной паутины и кустарников, которые сливались в непроницаемую зелёную стену.

— Они похожи на одно гигантское существо с миллионом глаз, — тихо сказал Синь. — Я почти слышу, как оно дышит… будто поджидает нас.

Все оглянулись на шелкопряда. Даже Росянка, давно привыкшая к зловещей ауре Отравленных джунглей, ощутила, как по чешуе бегут мурашки.

— Хвор-рсл, — объявила Шмель, нарушив общее оцепенение. — К-у-учю! Красяна? — И с надеждой потянулась к Росянке.

— Думаю, «кучю» — это «кушать хочу», — объяснила Сверчок со вздохом. — Она уже полдороги твердит.

— К-У-У-УЧЮ! — замахала лапками Шмель, извиваясь в попытках выбраться из перевязи. — КУ-У-У Ч-Ю-У-У!

— Подождёшь до посёлка, — отрезала Росянка. — И не надо так на меня смотреть! Не ной, или до утра просидишь голодная.